Марина Галимджанова - Город Даль
– Скорее! Мне нужно скорее вернуться в Даль, а мы еще на полпути! – забеспокоился мужчина.
– Пришли, – и провожатый указал на нору.
– Это шутка?
– Нет.
– Я туда не полезу! Она маленькая для меня!
– Зачем лезть туда, если можно спуститься в колодец за норой? – ехидно заметило существо.
– Ладно, – поднял вверх руки Лис, – шутку я оценил.
– Тукир умеет шутить, – и маленькое создание порылось в сугробе, нашло веревку, бросило ту вниз колодца, – вот сюда. И еще, хранитель Лис, держись близко. Там их больше чем на поверхности. Они злы, жестоки и голодны.
– Подожди—ка, подожди—ка, как ты сказало? Тукир? – мужчина отлично знал, что ждет его внизу, но сейчас его беспокоило другое. Впервые за столько лет провожатый назвал свое имя, – Ты только что сказал о себе? Или таких как ты называют так? Например, как Потрошители или омеле?
– Не знаю, – пожал тот худенькими плечами, – оно не помнит. Сказало человеку и только. Хранитель слышал, что я предупредило его? Надо быть осторожным и тихим. Я могу защитить, но не от всех. Их много, а нас двое.
– Ты сможешь меня защищать?! – захохотал Лис.
– Да, оно умеет драться.
– И откуда знания?
– Не знаю.
– Э, да тебе, похоже, стерли память, – догадался хранитель.
– Тоже не знаю.
– Создания хозяина не похожи на тебя, Тукир. Они как червяки от бабочки: белые, скользкие, голодные. Да, у них нет рода, а ты похож… а ты похож на человека, если бы не твоя растительность на лице и руках, когти вместо пальцев. К тому же ты злой, но не голодный. Тебя создал не первый – ты из другого места. Откуда ты?
– Пристал, – сварливо заметил Тукир, – пристал ко мне! Что да как! Если бы я знало, то меня давно тут не было! Думаешь хорошо мне? Хорошо?! Да?! Существо говорит, но говорит и не понимает! А Тукир не хочет! Гра`ль избе` ми` ра` ту`кеэ и` ра` не`! (Мир может быть в огне, а я лишь наблюдаю) «прим. автора»
На сказанные слова Лис даже остановился. Он не стал говорить вслух, что его провожатый сказал старые и давно забытые слова на языке, который знали немногие. Но вспомнив, куда они попали быстро пошел за кривоногим, теперь они шли по подземельям высохшего колодца. Спутник мужчины был прав, тут гнездились созданные его хозяином. Они жили в верхней части подземелья, сплетали вязкой паутиной верх, ползали по ней и жадно рассматривали гостей. Однако никто не трогал их. Один пытался, но Тукир блеснул в его сторону своими желтыми глазищами в темноте ставшими сливового цвета. Пожиратель зашипел, но наброситься на человека при Тукире почему—то побоялся.
– Ой! – Тукир прижал лапки – руки к мордочке, – Забыло накормить!
Миновав чудовищ, путники вышли на свет.
Овальное подземелье было похоже на старинную залу, через купольный верх которой падал свет на идеально ровную каменную поверхность, видимо служившую заменой полу. Полуразрушенные колонны, осыпавшиеся камни с арок – это было определенно старинное здание погребенное под слоем грязи, глины и камней.
Лис однажды читал, что механический мир еще молод. На его месте был другой. Летописи не рассказывали, что это был за мир, кто в нем жил и за что его уничтожили. Однако в них четко упоминались четыре вещи: Грааль, Стражи, Избель и старинные часы города Даль. Даль был первым городом, который пощадили стражи, когда уничтожили старый мир и спрятали Грааль в Избель. К сожалению, плохо спрятали. Хозяин догадался, что Избель – это поезд и захватил находящийся в нем сосуд. Именно по этой причине хранитель считал, что первородный победит королеву.
Пока Лис предавался мыслям историческим, Тукир подошел к одной из стен, которая имела железную решетку. Поднял с пола чашку, поплевал в нее, по—хозяйски вытер рукавом. Дальше открыл стоящий в углу чан и, понюхав содержимое, пришел к выводу, что на сегодня еда сгодится. Потом аккуратно зачерпнул и плюхнул на дно чашки.
– На! – сказал Тукир, – Ешь! Забыло покормить! Прости оно! Оно не хотело! У него было много дел… ешь.
Из темноты темницы ему никто не ответил. Было тихо. Будто провожатый обратился к пустоте, но последний не сдавался, ждал. Прошла минута, другая, третья. Тукир стоял с протянутой чашкой через решетку и продолжал ждать.
Первым не выдержал Лис. Гость занервничал, стал оглядываться по сторонам, бросал осторожные короткие взгляды к темнице.
– Оставь это дело, – заговорил Лис, – он уже ждет нас, а ты возишься!
– Нет. Нужно накормить.
– Ладно тебе, – поморщился он.
– Первое: еда, потом пить. Тукир ждет и Тукир дождется.
В темноте зазвенела цепь. По ту сторону решетки кто—то поднялся на ноги. Аккуратно продвигался вперед, будто провожатый или Лис могли наброситься на него. С начало на свет показалась одна рука, худая ладонь обхватила шершавый металл, потом вторая прислонилась к вертикальному штырю. Узник подался вперед, и вот уже на свету должно было показаться лицо, но вместо него блеснула железная маска. Лишь едва заметный блеск глаз в ее глубине говорил, что это не перерожденный, даже не существо, а настоящий человек.
Пленник бережно забрал с руки существа чашку с едой, но не поблагодарил. Поставил на невидимый настил в темноту.
Тукир оживился.
Из бочки с ржавой водой почерпнул до краев в стакан. Одновременно незаметно протянул фляжку с родниковой водой. Узник проворно спрятал подарок в лохмотья, но от решетки не отошел. Маска неожиданно повернулась в сторону хранителя, издала противный скребущий звук, выпустила из ноздрей пар, часовые механизмы издали на ней еще более тошнотворный писк. Пальцы пленного сжали металл так, что косточки тех побелели. Побледнел и Лис.
– Сложно, наверное, спускаться каждый раз в подземелье, когда так жаждешь света, морского прилива, лета и самого солнца? – слова произнес не пленник, а другой голос с противоположного конца пещеры, – Каждый раз, когда ты приходишь ко мне, я задаю вопрос: что тревожит твои надежды? Если он, спустя столько времени еще надеется существовать как человек. А ты делаешь все, чтобы приблизиться к моим созданиям.
Лис боялся пленника. Доказательство тому стало то, что сделал с хозяином человек. Мало того, что он сразился с первородным, но не просто дал отпор Александру, а оставил на его крыльях и лице глубокие следы. Мягкие даже красивые черты изуродовал недостаток глаза. Шрам от ожога покрывал часть лба и тянулся по косой в красные волосы первого. Крылья были мягкими, бархатными и шероховатыми как у моли. Они лежали по плечам омеле, спадали по рукам к полу, также создавалась иллюзия, что тот носил черную накидку вместо рубашки. Однако стоило прикоснуться к лже—ткани, как та в момент раздувалась в разные стороны, показывая рваные раны на обоих крыльях. Тукир поговаривал, что такие следы оставило солнце. Лис и сам отлично знал, что после подобных ранений Александр больше никогда не сможет летать.
