Валерий Большаков - Варварский берег
– Ладно, – подытожил Олег, – закрыли тему.
Старательно прожевав кусочек мяска, Быков сказал:
– Слушай, может, ну его, это будущее? А? Пойдем королю служить, в графья выйдем, будем по очереди правом первой ночи пользоваться… А?
– А Ингигерда? – улыбнулся Сухов.
Ярослав вздохнул.
– Это да… Вреднющая! Стервочка! А вот не хватает ее!
– А я уже по Гелле соскучился, – пробормотал Шурик. – Угу.
Олег усмехнулся.
– А мне тогда что говорить? Вы-то в этом времени месяц от силы, а я три года тут срок мотаю! – Да-а…
– Ладно. Это самое, всем баиньки!
Часа в три ночи Сухов сменил Быкова на посту. Тихонько спустившись во двор, он омыл лицо из бочки. Ух, хорошо!
Холодная водица здорово отгоняла сон. Завернувшись в плащ, Олег бесшумно прошелся вдоль изгороди.
Расслышал собачье ворчание, но успокоил сторожа строгим: «Свои!» Пес внял.
Было темно, тихо и холодно. Не заметная днем, вдали манила парою огонечков деревня. Или городишко.
Так и тянуло в постельку, пусть даже на сено…
Неожиданно дверь хозяйского дома отворилась, и на крыльцо вышел «куркуль».
Негромко переговорив с кем-то в сенях, он двинулся к воротам, осторожно, чтобы не скрипнуть, открыл калитку и заспешил куда-то.
«Не зря я часовых выставлял», – подумал Олег.
Хорошие дела ночью не творят. А уж если и задумал добро, отчего ж не верхом поехать? Конюшня рядом!
Понятно отчего – чтобы гостей не будить.
Одолев изгородь, Сухов скрадом двинулся за хозяином усадьбы.
В общем-то шагать до самой деревеньки или городишки он не собирался, а поговорить с «куркулем» можно было. Да вот хотя бы у той рощицы.
«Куркуль» пыхтел и отдувался, переваливаясь.
– Стоять!
Неожиданный окрик будто сковал впереди идущего.
– Что? – каркнул он. – Кто?
– Я. Повернулся.
«Куркуль» сделал «кругом».
– Стало быть, не хватило тебе пяти сребреников, Иуда, – проговорил Олег. – Решил нас продать?
– Нет-нет-нет! – горячо заверил его иудушка. – Я… это… к старосте… Ага! Мы с ним… это… на рыбалку… Ага!
– А где ж твои удочки, рыбак?
– У старосты!
Сухов неторопливо достал шпагу, и «куркуль» тут же рухнул на колени.
– Бес попутал, пра слово! – взвыл он, ломая руки. – Я ведь что… Я как услыхал речь иноземца, так сразу и подумал: а ежели они оттуда? Надо же своих предупредить! Святое дело! А теперь понимаю – затмение у меня было!
Я… это… я и сам серебра могу дать, у меня есть!
Не сразу поднявшись, «куркуль» сунул руку за спину.
– Тут оно у меня… – бормотал он, делая шажки навстречу, пока не выхватил здоровенный нож и не взвизгнул: – Получите!
Олег даже с места не стронулся – шпага остановила порыв доносчика. Тот снова пал на колени, роняя нож. – Пощадите… – захрипел «куркуль», пуская струйки крови изо рта.
– Нет, – ответил Сухов и просадил недобитку горло.
Подумав мимоходом, что зря оспаривал свою «бесчеловечность». Да он просто машина для циничного убийства…
Воротясь, Олег потихоньку разбудил друзей, вполголоса объяснив причину раннего подъема.
– Уходим, – сказал он.
– Лучше-е недоспа-ать, – пробормотал Пончик, – чем недожи-ить… Угу… – Паха, собирайся.
– Базара нет!
Незаметно переместившись в конюшню, Сухов решил компенсировать недосып – оседлал не своего трофейного коня, а хозяйского гнедка, стройного и сильного.
– Понч, вон седло! Это самое, реквизируй.
– Экспроприируем экспроприатора! Угу.
Вскоре все пятеро вывели коней, прихватив по торбе зерна из запасов убиенного стукача. А ты не закладывай!
Было еще совсем темно, небо на востоке даже не думало светлеть. Уже за воротами Олег вскочил в седло.
Друзья последовали его примеру, и маленький отряд поскакал на юг, забирая к западу, в сторону Лилля.
Глава 11,
в которой Олег идет в гости
Граница между Голландией и Францией в XVII веке представляла собой воображаемую линию, и, где именно ее пересекли копыта гнедого, Сухов не разобрал.
Просто на рассвете они миновали явно голландскую деревушку, а ближе к полудню углядели явно французские приметы – в новеньких вывесках, в лазоревых плащиках куда-то спешивших мушкетеров.
Еще немного – и показалась окраина Лилля.
Узкой улочкой Олег выбрался к реке Дёль, посреди которой, на острове, крепко сидела новенькая цитадель Вобана.
Поплутав по переулкам, Сухов решил заехать на постоялый двор «Серебряное колесо», отличавшийся видом опрятным и даже уютным.
Передав усталых лошадей конюхам, Олег со товарищи решил перекусить, а заодно разузнать, где бы им прибарахлиться.
В том виде, в каком они разъезжали по Лиллю, вполне допустимо пребывать в пограничье и, вообще, в провинции. Однако в Париже им нечего делать – бедные прикиды и отсутствие париков могли вызвать массу ненужных вопросов, наглухо перекрывая подходы к Версалю.
Дресс-код они точно не пройдут.
Основательно подкрепившись, Сухов расплатился с хозяином и придержал его:
– А скажи-ка, любезный, где здесь можно купить приличную одежду и парики?
Содержатель постоялого двора посмотрел на него с сомнением, тогда Олег положил на стол перстень с изумрудом.
– У старого Курбэ найдется всё, что нужно шевалье, – тут же затараторил хозяин, глаз не отрывая от камушка в оправе. – Если шевалье желает продать…
– Шевалье желает, – подтвердил Сухов, – но дешево не продаст.
Поторговавшись, ударили по рукам.
Содержатель тут же выложил пять золотых монет в пол-луидора и стопочку серебряных ливров.
Занялись шопингом.
Паха с Жекой, исполнявшие роли простых солдат, покупок не делали.
Пончика, игравшего врача, обрядили в строгий черный камзол, обули в туфли с пряжками, на плечи накинули серый плащ, а на голову – простую шляпу нахлобучили.
Олег переоделся в свое любимое – черное с серебряным шитьем. Парик он себе тоже выбрал брюнетистый – дурацкий тренд, но бритые головы еще в моду не вошли.
Яр принарядился в костюм из коричневой тафты.
– Ёш-моё, – ворчливо проговорил Быков, – хоть на людей стали похожи.
– А что, удобно! – высказался Пончик, напяливая паричок. – С волосами не почешешься, а тут снял – и скреби себе на здоровье. И голову мыть не надо – тряпочкой протер, и готово! Угу…
– И не говори, – поддержал его Яр. – Постирал, выкрутил и сушиться повесил!
– Балда ты, – с укором ответил Шурик.
Внезапно он вздрогнул.
– Там… этот, – сказал Пончик изменившимся голосом, – черный купец!
