Крест Марии (СИ) - Фонд А.

В углу, благодаря постоянно работающей трубе, было тоже не так уж и холодно: не жарко, но и не морозильник, как в тот день, когда я только сюда попала. Поэтому я не боялась, что семена перемёрзнут.

Так, первое дело сделано.

Затем пришла очередь тряпичного вороха. Морщась от затхлого запаха (завтра у меня запланирована стирка, заодно и это постираю, если там что-то нормальное, конечно, будет), я раскрыла тряпку и обомлела от восторга – там было целое богатство! Во-первых, были дешевые бусы из стекляруса. Это же бисер! Да, пусть не красивый, но зато, если правильно подобрать цвета, то будет очень даже неплохо. Ого-го сколько я смогу за такое изделие потом обменять!

Дальше было несколько катушек с белыми нитками (точнее они были серыми от пыли. Но ничего, свяжу кружево, затем постираю). А никто и не обещал, что будет легко.

И самое главное – была большая бобина тёмно-серых шерстяных ниток, пусть тонких, пусть рваных и запутанных, но была же! Так что живём!

Да я только распутывать их буду месяц, если не больше! Вот и занятие.

Где там этот дурацкий шепот? Мне некогда тебя слушать и сходить с ума!

Я чуть не танцевала от радости.

Сейчас время у меня было расписано, как и полагается всякому деловому человеку, по минутам. Больше всего времени я выделяла на вязание (это мой стратегический ресурс по обогащению), на уборку и на упражнения с луковианским языком или радиофизикой. Я заставляла себя делать это, не потому, что мне оно интересно. А чтобы для мозга была работа. Я очень боялась деградировать, как мои предшественницы.

Так что, пока я окончательно не стала тупеть, я начала с самого неинтересного и трудного. А самое «вкусное» – художественные книги и Библию, я оставила на потом. Когда меня уже от физики тошнить начнёт.

А ещё я «попортила» луковианские карты. Отобрала тридцать шесть карт. соответственно, как в нашей колоде. Нарисовала сверху простым карандашом (потом можно будет стереть) «бубны» «черви», «трефы» и «пики» и всю нашу иерархию – от шестёрки до туза.

Теперь я могу раскладывать пасьянсы. Меня когда-то моя бабушка научила.

А ещё можно будет гадать. Я, правда, в это не очень верю, но тоже ведь занятие.

Так прошло ещё пару дней. Семена я забрала из холодного угла, тряпочку намочила водой и положила их на мокрое – авось что-то и прорастёт.

Оставалось только ждать.

Зато в другом у меня были успехи. Я связала пару тёплых носков и отсадила росточек «деревца» отдельно. Ёмкости у меня не было, но я из клеёнки вырезала «конвертик», туда положила немного «земли», точнее субстрата из грязи и компоста, и пересадила отросточек моей «айвы». Всё, к обмену я готова!

Скрежет новой стыковки теперь я ожидала с улыбкой на губах.

По моим подсчётам остался этот последний крест между мной и Фавном.

Ну что же, ждать я умею…

Глава 8

Я стояла и улыбалась. Эта стыковка прошла не просто хорошо, а гораздо лучше, чем я ожидала. Но расскажу по порядку.

Я уже примерно научилась вычислять, когда будет следующая стыковка. По моим подсчётам, получалось плюс-минус три-четыре дня. Более точно рассчитать я ещё не могла, так как мало исходных данных, то есть самих фактов стыковок. Их же было всего пять, малая выборка.

Кстати, я выделила листик в тетради, назвала его незамысловато – «Стыковки». Туда записывала в столбик, кто был, через сколько дней, о чем говорили (тезисно) и что было на обмен. У нас, в Ленинской библиотеке, всех приучали каждый четверг писать «четверговый отчет»: очень кратко, тезисно, все главные рабочие события, которые произошли за неделю. Затем эти отчёты мы сводили в месячные отчеты, затем – в квартальные, а потом – в годовой. Со стороны кажется – лишняя куча ненужной работы. А вот и нет. Это очень мудрая и правильная установка. Ведь в конце года и не упомнишь всего, что было в течение такого длинного периода. А так раз – и всё подробно под рукой. На любой вопрос по работе можно дать абсолютно точный ответ за любой рабочий период. Вот и сейчас я решила делать такие же отчёты. Только календаря у меня не было, да и периодичность времени я давно потеряла. Более того, здесь, в наглухо закрытом бункере, абсолютно не было такого понятия, как день и ночь. Я ориентировалась на свои ощущения и на внутренние биологические часы. Ну, и самое главное – на периоды между дёрганьем рычага.

В общем, подготовилась я к моей шестой стыковке. В этот раз я отложила связанные мной носки, шерстяные, тёплые, коричневого цвета, а носок и пятка – темно-желтые. Просто прелесть, что за носки. Чтобы их хватило надолго, я к шерстяной нити добавила катушечную – так их крепость в несколько раз повысится. Мне было до слёз жалко тонких ниток (я же планировала использовать их на вязку кружева), но носки обязательно должны быть тёплыми и крепкими, чтобы у меня их все хотели покупать. Репутация – превыше всего!

Единственное, от чего я не удержалась в своей нынешней жадноватости, точнее в экономности – это взяла не белые нитки, а те, сероватые, которые достались мне от агронома (всё равно их добела этим мылом, что у меня было, не отстирать, то использую хоть так).

Итак, вот как выглядел список тех, с кем я уже стыковалась:

Кузьма Федорович,

Вера Брониславовна,

Фавн,

Палюля Рамирович,

Сергей Сергеевич (Агроном).

Так же я приготовила отсаженный зелёный росточек от «айвы», взяла последнюю банку с сухарями и носки. Ну, всё, я готова.

Стыковка не заставила себя долго ждать. Буквально через совсем недолгое время к моему кресту подошел другой, заскрежетали и лязгнули люки. Я подхватила товары на обмен и поспешила к окну.

Скажу честно, я таки опасалась, что это будет Фавн, ведь Палюля Рамирович вполне мог и ошибиться, мог подшутить, да в конце концов и система стыковок могла внезапно поменяться, ну я не знаю – причин может быть много. А я ещё не была готова к его визиту.

Не готова.

Когда люк открылся, моему взору предстал опять мужчина. Среднего роста, среднего телосложения, среднего возраста. Вообще, он был весь какой-то… средний, что ли. Русоватые волосы, серые глаза, типично славянский тип лица. Такого увидишь в толпе – и сразу забудешь.

– Добрый день, Мария, – поздоровался он и представился, – меня зовут Анатолий. Просто Анатолий.

– В-вы знаете моё имя? – удивилась я.

– Да, Мария, – слегка улыбнулся он, – мирок у нас тесный, коллектив узников относительно небольшой, здесь, в основном, все друг друга знают.

– А я не знаю, – вздохнула я.

– Какие ваши годы, – сказал Анатолий и тут же осёкся, и моментально перевел разговор на другую тему, – меняю на ваши носки два мотка ниток и ленты. Атласные. Надо?

– Покажите, – попросила я, несколько обескураженная его напором.

– Вот, – мне в руки легли небольших два мотка атласных лент – нежно-голубой и ярко-алый.

– Ух ты! – сказала я, – надо.

– Мотки шерсти большие, вот.

Я с уважением посмотрела на него – вот это подход к делу. Мотки были довольно увесистые, грамм по шестьсот-семьсот. Эдак я смогу с каждого мотка по две пары носков связать.

– Этого хватит? Я могу еще что-то добавить.

– Хватит, – торопливо сказала я (мне ведь сейчас о репутации нужно заботиться, а не жадность проявлять).

– Теперь второе, – не дал мне и слова произнести Анатолий и протянул свёрточек, – вот отрез бархата.

Я развернула небольшой кусок тёмно-фиолетового, до черноты бархата и ахнула от его мягкости. Красота какая!

– Что вы за это хотите? – немного с испугом спросила я, бархат мне понравился, но вдруг у меня не будет того, что он хочет, и мне придётся всё это вернуть. Возвращать такую прелесть было жаль.

– Я хочу носки, – твердо сказал он.

– Но у меня нет второй пары носков, – расстроенно сообщила я, бархат пока держала в руках, было жать возвращать, но придётся, поэтому ещё хоть секундочку подержу, такая прелесть.