Джон Норман - Исследователи Гора
– За провоз живности дополнительная плата, – объявил он, указывая на клетку. – Медный тарск.
– Разумеется, – ответил я и вручил ему деньги.
В соседней клетке сидела на коленях агентесса кюров – связанная голая женщина. Я посмотрел на свежее клеймо на обожженном бедре. Это было маленькое, четкое, аккуратное и глубокое клеймо, по которому любой человек поймет, что перед ним рабыня.
Улафи, купец и капитан, гордо прохаживался по мостику.
Я подошел к борту. Над моей головой хлопали тяжелые паруса, поскрипывали мачты, канаты и веревки. Я с наслаждением вдыхал пьянящий свежий запах сияющего моря Тассы. Какой-то матрос затянул песню Шенди, другие тут же ее подхватили.
Порт-Кар скрылся из виду.
5. МЫ ПЛЫВЕМ В ШЕНДИ
– Леча! – крикнул второй офицер над ухом белокурой дикарки. Она тут же вскинула голову и протянула руки для связывания.
– Наду!
Девушка стремительно развернулась на месте, упала на колени, широко развела бедра и опустилась на спину. Это была поза рабыни для наслаждений.
– Суда, каджейра!
Она выпрямила ноги и широко развела их в стороны.
– Бара, каджейра!
Она перекатилась на живoт, слегка приподнялась и скрестила ноги для связывания.
– Хорошенькая, – заметил Улафи и отвернулся.
– Да, – кивнул я.
– Суда! – скомандовал офицер. – Бара! Наду! Леча! Наду! Бара! Суда! Наду!
Девушка задыхалась. В глазах ее стояли слезы. Один раз она уже получила удар кнутом – за то, что поменяла позу недостаточно быстро и грациозно. Еще раз ее огрели, потому что она замешкалась, припоминая, что надо делать.
Путешествие в Шенди довольно утомительно и даже при попутном ветре занимает не менее нескольких дней.
– Думаешь, из нее выйдет толк? – спросила Саси. Она стояла рядом со мной и ела ларму.
– Посмотрим, – пожал я плечами. – Время еще есть. Как продвигается дело с горианским?
– Я стараюсь, – ответила Саси. – Но варварки ужасно тупые.
По просьбе Улафи я поручил ей заниматься с землянкой горианским языком. Саси восприняла задание с большим воодушевлением. Каждый день она по нескольку часов простаивала над блондинкой с кнутом в руке и безжалостно стегала ее за малейшие ошибки. Иногда Улафи заглядывал на их занятия и бросал землянке кусок торта или сладкого пирога. Девушка благодарно падала на палубу, целовала его ноги, после чего позволяла себе прикоснуться к еде. Она тут же предлагала угощение Саси, которая неизменно забирала большую часть.
– Благодарю, госпожа, – говорила землянка, когда Саси отдавала ей ее долю. Потом она уползала в свою клетку, хорошенькая беззащитная рабыня. Только там она могла наконец проглотить первый кусочек. Я заметил, что девушка никогда не съедала все сразу, а пыталась как можно дольше растянуть удовольствие.
Если мужчине прислуживают несколько женщин, принято назначать первую, или главную, рабыню. Другие девушки относятся к ней как к госпоже. Подобным образом удается избежать ненужных склок. Между девушками идет постоянное соперничество за право быть назначенной первой. Как бы то ни было, получив власть, они стараются распорядиться ею с умом и осторожностью, ибо настоящий господин может в любую минуту сместить первую рабыню. Я постоянно меняю первых девушек в своем доме и глубоко убежден, что старшей рабыней может стать только рабыня горианского происхождения. Мне в голову не придет назначить на эту должность землянку. Землянки должны быть рабынями рабынь.
Я посмотрел на блондинку. Она застыла на коленях в той позе, в которой оставил ее второй офицер.
– Я ее ненавижу, – произнесла Саси.
– Почему?
– Бестолковая, тупая тварь.
– Ей многое дается с трудом, – согласился я. – Не забывай, что она варварка.
– Просто бестолковая, – повторила Саси.
– Не думаю, – покачал головой я.
– Она делает всю ужасно медленно.
– Это не значит, что она тупая, – сказал я.
– Ужасно медленно, – вздохнула Саси.
– Она учится, – сказал я.
– Она всегда будет тупой, неуклюжей и неповоротливой рабыней, – раздраженно произнесла Саси.
– Может быть, – миролюбиво произнес я. – Посмотрим.
Честно говоря, на меня варварка не производила впечатления бестолковой женщины. Иногда мне даже казалось, что она схватывает все на лету. По-моему, из нее выйдет толк.
– Ты хочешь меня немного потренировать сегодня ночью, господин? – спросила Саси.
– Посмотрим, – улыбнулся я.
Я успел пройти с ней курс предварительной подготовки. Ни одна свободная женщина уже не могла сравниться с ней в постели.
Иногда ночами я забирал ее из клетки и приводил в свою каюту. Спустя несколько дней она полюбила ошейник. Интересно наблюдать, как меняется женщина.
Я посмотрел на застывшую на коленях блондинку.
Саси наслаждалась сочным плодом лармы.
Первые два дня блондинка вообще ничего не ела. Ее воротило от запаха мяса и рыбы. Для рабынь на судне готовили отдельно. Хотя по сравнению с тем, что она выловила из канала, это была изысканная пища. На третий день она съела все до последнего кусочка, вытерла пальчиками сковороду и облизала их. Увидев чистую сковородку, Улафи приказал второму офицеру начать занятия. Одновременно он попросил, чтобы я разрешил Саси проводить с ней уроки горианского.
– По-твоему, она красивая, господин? – спросила Саси.
– Да. – Я действительно считал дикарку красивой. К слову сказать, блондинка удивительно похорошела после выхода судна из Порт-Кара. Сказывались свежий воздух и регулярные тренировки под руководством опытных инструкторов.
Второй офицер освободился и снова подошел к блондинке. Он несильно ударил девушку кнутом, при этом длинная плеть намоталась на шею, и рывком поднял ее на ноги.
– Кто такая? – рявкнул он.
– Рабыня, господин.
– Что такое рабыня?
– Рабыня – это девушка, которая принадлежит господину, – заученно отвечала она.
– Ты тоже рабыня?
– Да, господин.
– Кому ты принадлежишь?
– Улафи из Шенди.
– Кто тебя тренирует?
– Шока из Шенди.
– У тебя есть клеймо?
– Да, господин.
– Почему?
– Потому что я – рабыня.
– У тебя есть ошейник?
– Да, господин.
– Какой у тебя ошейник?
– Для транспортировки, господин. По нему видно, что меня перевозят на «Пальме Шенди».
Мне показалось, что горианский язык девушки заметно улучшился за последние несколько дней.
– Для чего служит ошейник?
– Ошейник служит для четырех целей, господин. Во-первых, по нему сразу же видно, что я – рабыня. Иногда клеймо прикрыто одеждой, и этого не видно. Во-вторых, ошейник постоянно напоминает мне о моем статусе рабыни. В-третьих, по нему можно узнать, кто мой хозяин. В-четвертых… в-четвертых…
