Андре Олдмен - Западня
И тонкой изящной рукой девушка извлекла откуда-то из складок платья большой железный нож с грубой рукоятью. Взяла из вазы орех, положила на стол и расколола точным ударом тяжелого лезвия. Затем, не говоря больше ни слова, вышла из шатра.
Некоторое время мужчины сидели молча, потом один из сержантов, тот, что помоложе, загоготал.
— Ай да баба! — воскликнул он, хлопая себя по ляжкам. — Что за история, Нергал меня задери!
— Заткнись, Гайвор, — приказал Драган, — или я пересчитаю тебе зубы. Хотя, ты прав, клянусь прелестями Иштар эта женщина произвела на меня впечатление. Ставлю сто золотых, что не далее чем послезавтра она станет моею!
— Если раньше не вспорет твое брюхо своим тесаком! — хохотнул второй сержант.
— Сто пятьдесят!
— Идет, командир, только пиши расписку: в случае чего получим у твоего душеприказчика.
Когда рыцарь вышел на свежий воздух, сердце его стучало тяжело и часто. Женщина бросила ему вызов, и он его принял. Дикая, страстная боссонская сучка-Полная луна поднималась из-за темных ветвей сосен, С ближних болот доносилось уханье и какой-то шелест. Драган был доволен собой. Охотники отыскали пещеру Конана, они взяли след беглеца, который имел неосторожность вступить на тропу, ведущую в каменный мешок долины со зловещим названием. Завтра они его настигнут, никуда не денется. А пока можно и передохнуть на единственном сухом и удобном месте, где он приказал разбить лагерь. Его люди сидели вокруг костра, попивали винцо и закусывали. Пусть расслабятся, завтра трудный день.
Шариф со своей рванью разбил стоянку поодаль. Там тоже пылал костер, звенели чарки, и несколько луженых глоток нестройно орали песню боссонских охотников за оборотнями:
Тело, повиснув на деревяшке,
Станет подобно ничтожной букашке,
Коих мужи, от рожденья убогие,
Колют булавками в доски дубовые.
Так и герой, над волшбою всесильный,
Нечисть разит чесноком и осиной!
С нами Мардук! С нами Мнрдук!
Каждому оллаху — в задницу сук!
«Не оллаху, а олуху, — злобно подумал Драган. — Всех бы вас, ублюдков, на кол».
Он собирался проверить посты и уже шагнул когда какой-то странный звук, долетевший сверху, привлек его внимание. Огромная ветвь отделилась от ствола ближней сосны и, чернея на фоне лунного неба, как крыло огромной птицы, стремительно понеслась прямо к шатру. Драган едва успел отскочить в сторону, когда тяжелый сук рухнул на матерчатые стены, смяв их и обрушив внутрь. Раздались вопли, ткань занялась от пламени факелов, и остатки шатра в один миг превратились в сноп яркого огня.
Аквилонцы вскочили и поспешили на помощь своему командиру, думая, что он остался внутри… И стали один за другим проваливаться под землю. Поляна наполнилась воплями и предсмертными хрипами, несущимися словно из преисподней.
— Назад! — заорал Драган во всю силу легких. — Ловушка! Здесь волчьи ямы!
Откуда взялись ямы на поляне, исхоженной только что. вдоль и поперек, он подумать не успел.
Со стороны лагеря боссонцев тоже послышались шум и вопли.
Огромная тень метнулась к кустам, за которыми начинались болота. На мгновение существо оказалось в полосе лунного света, сверкнув медным отливом, и скрылось.
— Пикты! — кричал кто-то. — Там, в болоте, пикты!
Аквилонцы сгрудились у своего костра, боясь сделать шаг в сторону и угодить в ловушку. Боссонские стрелки и люди тарифа беспорядочно посылали в кусты стрелы из луков и арбалетов.
Глава двенадцатая
Но откуда они взялись? — воскликнул Пленси Скурато, горестно почесывая бородавку на остром носу. — Надо же, мы могли покончить с аквилонцами уже прошлой ночью, а пришлось снова стать их союзниками против дикарей!
— Мы вовсе не собирались уничтожать аквилонский отряд, — напомнил Конан, — Ям было всего две, и люди Драгана не настолько глупы, чтобы валиться в них стройными рядами. Правда, если бы бревно накрыло в шатре их командира, аквилонцы повернули бы назад. Во всяком случае, я на это надеялся.
— Все сработало как нельзя лучше, — кивнул Гриб. — Хотя Драган и уцелел, оба его сержанта погибли. Шуму было много, королевские вояки напуганы… Мне приходилось видеть в действии пиктские ловушки, но, признаюсь, никогда не мог уразуметь их механику.
— Система веревок и противовесов. — Киммериец отложил в сторону точильный брусок и внимательно оглядел лезвие своего меча. — Дергаешь за один конец, груз срывает укрепленное на дереве бревно, а то, в свою очередь, тянет скрытые веревки, раздвигающие под слоем дерна жерди волчьих ям. Ямы старые, я лишь слегка их подновил да укрепил колья. Сколько аквилонцев туда угодило?
— Человек восемь. Только двое остались живы. Их вместе с другими ранеными фермеры забрали с собой в Либидум.
— Значит, все люди тарифа вернулись в форт?
— Кроме одного паренька по имени Лесс. Сказал, что мечтает познакомиться с героем Тусцелана. Мы оставили его возле моста следить за аквилонцами.
— А месьор Драган отважно идет вперед…
— Рыцарь уверен, что ты снюхался с пиктами, и поклялся отомстить хотя бы ценой собственной жизни.
— Настоящий герой. Хотя он больше надеется на стрелы боссонских лучников, чем на собственный меч. Думаю, месьор рыцарь будет несколько озадачен, когда эти стрелы полетят в его воинов. Повтори-ка, что сказал Нунц Рослый.
— Когда Гарчибальд сообщил ему, за кем охотится Драган, Нунц задумался. Он хорошо помнит тебя, Конан, но человек он осторожный и предан Бранту. Если бы он напал на аквилонцев без видимых причин, это вызвало бы осложнения между губернатором Тхандары и властями метрополии.
— Я это учитывал. Потому и не остался с вами там, на поляне. В случае нашего открытого нападения Нунц со своими стрелками стал бы защищать королевских ищеек.
— Совершенно верно, — кивнул Пленси, — но если аквилонцы первыми нападут на людей шарифа, а мы с Пудолапым таковыми считаемся, Нунц встанет на нашу сторону…
— Ваши планы слишком мудрены для моего разумения, — пробасил Гуго, разгребая палкой тлеющие угли костра. Это был уже третий костер из тех, которые они разжигали, отступая в глубь долины, чтобы следы стоянок не оставляли у преследователей сомнений: дичь близка, — Давайте сделаем так: я атакую аквилонских ублюдков в центре, а вы ударите с флангов…
— Ты, Пудолапый, конечно, один стоишь целого войска, — откликнулся Гриб, — но не забывай все же, что нас только трое, а у Драгана почти сотня воинов.
Гуго пожал плечами:
— Ну, может, троих и маловато. Не понимаю, зачем Гарчибальду понадобилось оставаться с боссонскими лучниками. Щит и меч у барона хоть и не так хороши, как мои, но сейчас пригодились бы.
