Джим Батчер - Фурия первого лорда
Удар пришелся на середину груди и отбросил его метров на шесть, прямо на выступающие камни.
Он ударился о них головой, и отлетел на землю, его руки и ноги внезапно стали ватными.
Он не мог дышать. На нагрудной пластине его доспехов была глубокая вмятина.
Китаи налетела на Королеву размытым пятном сияющей кольчуги и влажных белых волос, неся по короткому мечу в каждой руке.
Она ворвалась в драку с неудержимой жестокостью и первобытными инстинктами, абсолютно не похожими на формальные тренировки Тави, но от этого не менее опасными.
Фиолетовые и изумрудные искры вспыхнули, когда меч женщины-Марата встретил меч Королевы.
— Это бесполезно, — сказала Королева спокойно, ее глаза горели когда она парировала и наносила удары, отбивая атаки Китаи. — Было уже слишком поздно, когда ты появилась. Убей меня сейчас — и Гарадос с Таной будут отпущены на волю. Ты думала, что Гай Секстус принес разрушение Алере? А ведь он высвободил только одну великую фурию. А у меня две, и более древние, менее укрощенные, чем та. Гарадос с Таной уничтожат все живое на половине континента. Фригия, Аквитания и Родес будут опустошены, так же, как и Гаррисон, и место сбора беженцев в нем, и племена варваров, выступивших против меня.
Китаи обнажила зубы в оскале, отступив назад на мгновение, — Лучше так, чем позволить тебе жить и объявить это все твоим.
— Это если бы у тебя был выбор, Мать.
— Я не твоя мать, — холодно и резко ответила Китаи. — Я никто тебе. Ты менее чем никто для меня. Ты сорняк, который нужно вырвать из земли и выбросить. Ты паразит, которого нужно полностью уничтожить. Ты бешеная собака, которую нужно пожалеть и прикончить. Покажи свой здравый смысл. Обнажи горло. Это будет быстро и без боли.
Королева вордов на секунду прикрыла глаза и вздрогнула от этих слов сильнее, чем от любого из ударов.
Но когда она снова их открыла, ее голос был спокойным, ужасающе безмятежным.
— Странно. Я как раз собиралась сказать то же тебе.
— Она сделала движение бедрами и легко вырвала ногу из земли, камень протестующе затрещал.
— Достаточно, — сказала она спокойно. — Мне стоило избавиться от вас обоих сразу. В воздухе появилось размытое пятно и они обе сошлись с фонтаном искр между звоном металла.
Тави стиснул зубы. Чувствительность начала возвращаться в его руки и ноги, но это был очень очень медленный процесс. Его голова отвратительно раскалывалась.
Так проблему не решить.
Королева была просто слишком сильной, слишком быстрой, слишком умной, чтобы превзойти ее напрямую.
У них был достаточно маленький шанс убить ее.
Но взять живой, чтобы остановить великих фурий от освобождения, было по шкале сложности гораздо ближе к «невозможно», чем Тави рискнул бы попробовать.
Но как ее победить? С ее увеличенным преимуществом, вариантов просто не было.
Значит, подумал он, нужно устранить это преимущество.
Королева начала создавать связь между собой и великими фуриями Кальдерона, задача, которая была определенно не под силу Тави.
Но в магии, как и во всем остальном, гораздо сложнее что-то создать, чем разрушить.
— Алера, — прошептал он. Он не знал, слышит ли его великая фурия, и сможет ли она появиться даже если слышит. Но он напряженно представлял ее в своем уме и снова прошептал, — Алера.
И великая фурия просто оказалась там, появившись беззвучно и без драматизма, расплывчатая фигура женщины в сером, окутанной туманом и дымкой, с привлекательным, но стареющим, уставшим лицом.
Она окинула взглядом ситуацию, ее глаза задержались на неподвижном вихре дольше, чем на испускающей искры битве, бушующей между Китаи и Королевой.
— Хмм, — сказала она спокойно. — Твои дела идут не очень хорошо.
Тави постарался удержать голос спокойным и вежливым. — Королева действительно привязала к себе великие фурии?
— В какой-то степени, — ответила Алера. — Они оба обездвижены, связаны магией и… не очень этому рады.
— Она может их контролировать?
— Пока нет, — сказала Алера. — Но в доме ее разума много комнат. Она продолжает привязывание даже во время битвы. Это лишь вопрос времени.
Она покачала головой. — Бедный Гарадос. Он ведь в какой-то степени не в себе. Тана делала для него все, что было в ее силах, держала ваших людей подальше, но она куда менее сумасшедшая, чем он в последние несколько веков.
— Мне нужно разрушить ее связь с Гарадосом и Таной Ливией, — сказал Тави. — Это возможно?
Алера подняла брови. — Да. Но они не смертные, юный Гай. Они будут мстить за привязывание, и они не знают благодарности.
— Привязать может даже такой, как я, — сказал Тави. — Я имею в виду, что мог бы заставить Гарадоса сидеть спокойно, если бы мне пришлось. Ведь именно это случилось с Каларом и Империей Алеры — с тобой, до определенной степени. Кто-то вроде меня связал их и не дал действовать.
— Верно, — сказала Алера.
— Тогда покажи мне, как разорвать связь.
Алера наклонила голову и вытянула руку.
Как и вся Алера, она тоже была покрыта дымкой, если не присматриваться, похожей на одежду.
Она дотронулась до его лба. Кончик ее пальца был влажным и холодным.
Мысли возникли в мозгу Тави сами по себе, плавно, словно воспоминания со времен Академии.
И, как и большинство заклинаний, это было легко выполнить. Он подозревал, что крайне болезненно, но легко.
Тави дотронулся одной рукой до камня, и протянул вторую к небу.
Основной вид магии в привязывании был водным.
Он составлял основу чар, а нужный компонент добавлялся поверх него — земляной для земли, воздушный для воздуха, и так далее.
Но вода была основой.
Ему нужно было отменить водяную магию ее противоположностью.
Тави наклонил голову, сконцентрировал силу воли, и послал огонь, огонь такой обширный, что он даже не выглядел как языки пламени, он направил его глубоко в камень Гарадоса и вверх широким конусом к затуманенной сущности Таны Ливии.
Когда две силы столкнулись, его пронзила вспышка боли, ощущение будто кислота выжигает ему мозг.
Королева слегка попятилась от Китаи и резко повернула голову к нему.
Реакция Гарадоса и Таны была мгновенной.
Земля сотряслась и зашаталась, и Королева с Китаи обе сделали несколько неуверенных шагов в одном направлении, их тела ударялись о камни, когда гора подняла свою голову и издала сотрясающий кости рев.
Миг спустя, темнота начала усиливаться, пока не стало темно как ночью, и разразился шторм, по сравнению с которым худшая погода из всех, что видел Тави, была нежным душем.
