Александр Бушков - Высокое искусство бегства
— Пусть питают, — сказал Сварог. — Лишь бы помогли.
— Вам сказали правду. Под церковью святого Круахана и в самом деле начинается подземный ход. И он не моложе самой церкви. А она стояла на этом месте еще до Шторма. Разумеется, ее не раз перестраивали, а то и отстраивали заново… Словом, предприятие крайне опасное.
— Вы боитесь, что ход засыпан?
— Я боюсь, что он цел, — сказал отец Калеб. — Очень уж нехорошей славой окутаны старинные подземелья. Сами братья туда не спускались, и это кое о чем говорит. Когда тысячи лет из поколения в поколение передается совет держаться от подземелий подальше, слухи рождаются не на пустом месте.
— Насколько я знаю, гномы вымерли, — сказал Сварог. — И еще. Никто ведь не слышал за последние тысячелетия, чтобы из подземелий выползало нечто… необычное.
— Это еще ни о чем не говорит. Из Хелльстада за всю его историю тоже почти не выползало ничего необычного. Но попробуйте туда сунуться… (Сварог открыл было рот возразить, но скромно промолчал.) История планеты длинна. До людей у нее были другие хозяева — а до тех властвовал кто-то еще. Там, внизу, может оказаться целый мир, о котором мы ничего не знаем, — и, если хотя бы сотая часть легенд правдива, этот мир любовью к человеку не проникнут.
— Не слишком ли много страхов вокруг подземного хода, соединяющего берега?
— Даже в обычных катакомбах, оставшихся после добычи камня, в туннелях, где проходят подземные стоки и водопровод, случаются странные и страшные вещи.
— Вы пришли меня отговаривать? — спросил Сварог.
— Я не вправе. Но братья просили передать: они ни за что не отвечают. Это может оказаться смертельно опасным.
— Да что вы говорите! — хмыкнула Мара. — А мы-то до сих пор занимались безобидной игрой в «четыре волчка»…
— Не перебивай старших, — хмуро сказал Сварог. — Простите, святой отец, но она права. В нашем положении не привередничают.
— Я все понимаю. Но опасаюсь за вас. Вчера к братьям пришел и попросил убежища стагарский колдун — насколько я понял, тот самый, что жил у Сенгала. Убежище ему по старинному обычаю предоставили, хотя и посадили под замок до тех пор, пока не найдут способа переправить его подальше. Так вот. Он невероятно напуган и, представьте, знает о ходе, берущем начало в церкви. Но бежать по нему категорически отказался, предпочтя запертую снаружи келью и ожидание…
— Я бы его сразу пристукнул, — сказал Сварог. — Подослали, быть может?
— Нет, — усмехнулся отец Калеб. — Братья не склонны к излишней доверчивости и жизнью умудрены. Наша церковь в свое время побывала и гонимой, что не прибавило ни беззаботности, ни легковерия. Есть клятвы, которые стагарцы не нарушают, и лгать после их произнесения не способны. Братья подвергли его должному испытанию. Скорее он производит впечатление человека, слишком поздно осознавшего, во что он впутался.
— Иногда и я сам на себя произвожу такое впечатление, — проворчал Сварог.
— Вечная беда стагарцев — они столь часто балансируют меж добром и злом, что иногда достаточно одного опрометчивого шага…
— Могу я с ним поговорить, перед тем как спущусь в подземелье?
— Отчего бы нет… С наступлением ночи…
— Послушайте, мне только что пришла в голову гениальная мысль, — сказал Сварог со скромностью Ньютона, секунду назад получившего по темечку историческим яблоком. — Почему необходимо дожидаться ночи, чтобы спускаться в подземелье? Там же темно и так, в любое время суток…
— Действительно… — механически кивнул отец Калеб, но тут же его лицо вновь приняло озабоченное выражение.
…Отбытие их с Бараглайского Холма прошло незамеченным широкими кругами богемы. Отец Калеб, вновь обрядившийся кучером, пригнал вместительный рыдван, в каких ездили горожане средней руки. Творческие люди весьма ревниво следят за успехами и жизнью тех своих коллег, кто хоть чуточку именит, но отъезд третьеразрядной балаганной труппы (равно как и ее прибытие несколько дней назад) никого не интересовал. Поскольку неоплаченных счетов за ними не числилось, лавочники и трактирщики не встрепенулись. Один квартальный стражник бдительно заявился окинуть рыдван зорким оком — но, получив двойной серебряный аурей, смягчился и пожелал счастливого пути (Сварог сообщил ему, что они намерены немного подработать на купеческой свадьбе). Да еще воздыхатель Мары спел на прощание что-то весьма душещипательное, но за уличным гамом не шибко разборчивое: «любовь», «разлука», «кровь» и «мука»… В общем, сплошные «морковь» и «стряпуха».
Проводить отбывающих вышел и хозяин дома.
— Скажите, Гай, — вместо прощания обратился к нему Сварог. — Если бы вам пришлось писать графа Денкиса, какой бы вы выбрали фон?
— Я бы просто отказался от заказа, — равнодушно пожал плечами Гай. — Дело в том, что этот тип любит заказывать свои портреты, но никогда не платит по счетам. Обычно на его удочку попадаются начинающие.
Сварог улыбнулся, вспомнив давешний спор художников.
— Чему вы улыбаетесь? — неожиданно вспыхнул Гай Скалигер. — Как только вы подтвердите мой титул, я первым же делом вызову графа на дуэль!
— И ты, Брут… — вздохнул Сварог. Мэтр Анрах появился во дворе, когда Сварог уже собирался последним залезть в дряхлый экипаж. Подойдя, виновато развел руками, тихо сказал:
— Ничего не нашел, уж не посетуйте…
— Зато я, кажется, нашел, — сказал Сварог.
— Что ж, ни о чем не стану спрашивать, но… — Он помялся. — Не знаю, поможет ли это вам… Почти все авторы при упоминании о подземельях советуют беречься зеркал.
— Что они имеют в виду?
— У меня осталось впечатление, что они не знают этого сами. Просто повторяют пришедшее из глубины веков предупреждение. Вы учтите на всякий случай…
— Учту, — сказал Сварог. — Хотя некая гадалка мне сулила подмогу как раз таки от зеркал. Прощайте. Может, встретимся когда-нибудь…
Залез в рыдван, окинул взглядом свое воинство. Воинство держалось бодро и браво, на сей раз без всякого наигрыша — впереди замаячила надежда, а это перевешивало все связанные с оною возможные опасности. Капрал Шедарис держал на коленях последнее достижение пытливой конструкторской мысли — громадный четырехствольный пистолет, каковой извлек, едва оказавшись в повозке.
— Ты его спрячь пока, — сказал Сварог. — Уличных боев, право слово, не предвидится.
Капрал не без сожаления упрятал громоздкое чудо техники в мешок. Паколет поерзал на лавке:
— Наши ребята плели про катакомбы всякие страхи…
— Вот и проверим, — сказал Сварог, взглядом приказав ему заткнуться.
