Джим Батчер - Фурия первого лорда
За те пять минут, пока приводили в исполнение отчаянный план, Первый Алеранский понес больше потерь, чем за всю кампанию в Долине и Канее вместе взятых.
Люди кричали и оттягивались назад к перегруженным лекарям.
Люди падали и их утягивала орда.
Мечи разбивались. Щиты раскалывались. Ворды гибли сотнями, но не уменьшали натиск.
На флангах Свободный Алеранский справлялся чуть лучше, ведь они были в тихой заводи по меркам вражеского присутствия.
Не более двух десятых вордов распределились по краям в этой битве, но неопытность Свободного Алеранского означала что и им приходится нелегко.
Единственное, что еще удерживало некоторые когорты от развала, было понимание, что выхода нет. Только победа — или смерть.
Но победа в обозримом будущем не казалась возможной.
Марок спокойно стоял рядом с Фиделиасом., глядя на битву.
Затем он сказал, — Ты не просил меня убрать туман. Я ожидал иного.
— Этим мы ничего не добьемся, — ответил Фиделиас. — Лишь покажем сколько еще проклятых вордов там осталось. Люди бьются лучше, когда это не безнадежно.
Марок кивнул. — Как и наши воины. Но если я уберу туман, Канимские отряды увидят в каком мы положении.
— Их задача была не в том, чтобы спасать нас. А в том, чтобы убить спящих вордов. Всех. Пока ворды нападают на нас здесь, там в поле их все меньше. Там убивают по двадцать беспомощных вордов за то время, что нам требуется чтобы избавиться от одной бодрствующей твари. Оно того стоит.
— Даже если это значит смерть всех кто здесь есть?
— Именно так.
Фиделиас перевел взгляд, когда курьер помахал ему рукой. Парень показал поднятые пальцы. — Они готовы.
Марок медленно кивнул и сказал, — Чем больше вордов атакует ваших людей, тем меньше атакует моих. Давайте задержим их внимание.
Он поднял свой кинжал и сделал на левом предплечье глубокий разрез. Кровь начала капать на каменную крышу.
Каним заворчал и начал нараспев тянуть что-то наполненное рычащими и кашляющими звуками.
Миг спустя, Фиделиас увидел как туман в двух метрах от первых рядов легионеров начал сгущаться.
Он постепенно темнел, становился непроницаемым, и через мгновение крики умирающих вордов начали раздаваться перед Легионами. Отвратительная вонь наполнила воздух.
Команды двинулись парами вперед, в составе каждой лучшие заклинатели земли Легиона.
Антиллар Максимус выглядел как с похмелья, но он был в доспехах и двигался самостоятельно.
Рядом с ним двигался Арарис в металлической коже, его глаза настороже.
За ними следовал Олдрик экс Гладиус, сопровождая крепкого медика с привязанным к его спине Антиллусом Крассусом.
Остальные Воздушные Волки двигались среди инженеров Первого Алеранского, они постарались равномерно распределиться по защитному кольцу.
Марок продолжал рычать и бормотать себе под нос. Глаза старого Канима были закрыты. Его кровь непрерывно текла.
Как только первые команды достигли позиций, земляные заклинатели начали свою работу.
Земля вздулась и поднялась, как океан при сильном ветре.
Затем она начала сворачиваться сама в себя. Это напомнило Фиделиасу как простынь топорщится, когда застилаешь кровать.
В считанные мгновения чары были готовы.
Земля слегка приподнялась перед рядами легионеров, может на полметра, но дальний край резко обрывался рвом до трех метров глубиной и вдвое шире.
Центурионы начали выкрикивать приказы своим отрядам, и Легионы выстроились у края рва, перестраивая ряды и меняя оружие чтобы применить свои копья против вордов когда те пытались вскарабкаться.
Конечно, это было не идеальное защитное сооружение — но это было куда лучше чем ничего.
— Они сделали это, — сказал Фиделиас.
Марок медленно выдохнул и позволил своему бормотанию затихнуть.
Заклинатель крови тяжело опустился на каменную крышу и повалился набок.
Его левая рука еще была вытянута, кровь текла из нее. Фиделиас повернулся к нему с беспокойным вдохом.
— Не беспокойся обо мне, демон, — сказал Марок. — Бинты. Мой мешочек.
Фиделиас нашел бинты и начал обматывать руку Марока чтобы остановить кровотечение.
— Мне казалось, ты говорил что тучи кислоты — это аматорский прием, — заметил Фиделиас.
— Это была не туча. А стена, — он закрыл глаза и пробормотал. — Ноющий демон. Не за что.
Фиделиас хотел отдать приказ отнести Марока к целителям, когда Посол Китаи ворвалась на крышу, дико озираясь. Она заметила Фиделиаса и устремилась к нему. — Где он?
— Не здесь, — ответил Фиделиас. — Он оставил тебя и улетел. Королева гналась за ним.
Китаи стиснула зубы и сказала, — Мне стоило знать что он так поступит.
Фиделиас изогнул бровь. — Целители сказали, что у тебя на затылке была шишка размером с яблоко.
Китаи нетерпеливо махнула рукой. — Я должна идти к нему.
Фиделиас придвинулся к ней. — Он жив?
Китаи отвела взгляд, ее глаза были расфокусированы.
— Да. Пока что. И… очень доволен своей сообразительностью, да поможет нам Единый.
Она моргнула и снова посмотрела на Фиделиаса.
— Быстро. Какое самое худшее место в этой Долине? Самое безумно самоубийственное место? Место, куда пойдет только огромный глупец — и только сумасшедший за ним последует?
Фиделиас ответил мгновенно и одновременно с Послом произнес, — Гарадос.
— Он там, — сказала Китаи.
И без лишних слов она развернулась, взмыла в воздух и исчезла за пеленой, поднимая воздушный экран и устремившись в открытое небо.
Полдюжины рыцарей вордов оказались на ее пути, пытаясь помешать ей, хотя они и не могли ее видеть.
Их крылья вспыхнули пламенем, и они полетели отвесно вниз к своей смерти.
Фиделиас медленно выдохнул. Затем он вернулся к реалиям битвы, переосмысливая их новые активы, хотя он и знал, что их позиция против таких количеств продержится не более считанных часов.
Но у него было чувство, что он сделал все что мог.
Его глаза повернулись в сторону Гарадоса.
Где-то там на холодных каменистых склонах горы юноша противопоставлял всю силу и остроумие и великолепие тысячелетней династии интеллекту и безжалостной мощи в сердце поглощающих мир вордов.
И, как и все остальные, Фиделиас мог только ждать чем все закончится.
Глава 56
С расстояния гора была, безусловно, прекрасна: высокая и внушительная, покрытая снегом и льдом.
Но с приближением все больше чувствовалось злобное, недоброжелательное присутствие.
Тави однажды уже ощутил на себе гнев горы, но тогда он был далеко не таким угнетающе мрачным.
