"Современная зарубежная фантастика-4". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Греттон Тесса

– Ты его так ненавидишь, – прошептала Элия.

– Да.

– Тогда ты ничем мне не поможешь. – Ее голос был тусклым. Прежнее рвение иссякло, и Бан не знал, что можно сделать.

– Пойми, Элия… Пожалуйста, – сказал он и взял ее за плечи.

В ответ она вспыхнула. Глаза Элии расширились, и она вырвалась от него.

– Не знаю, почему ты его так ненавидишь! – Девушка отбросила руки молодого человека. – Посмотри на себя! Ты сильный и знаменитый! Я слышала, как твое имя произносили с уважением в Аремории и сам король этого государства! Своими поступками ты сделал себе имя за пределами Эрригала или владений моего отца! Заслужил доверие! Уважение! Мой отец и твой презирали тебя как ребенка. Это было жестоко, да, неправильно, да, но, Бан Эрригал, посмотри на себя: ты стал лучше их! Ты мог быть достойным лидерства и любви, но в реальности ты на это не способен. Ты веришь в то, что они сказали о тебе.

Ярость сияла вокруг Элии, как ореол молнии.

Бан предельно спокойно произнес:

– Это правда. Куда бы я ни пошел, я просто бастард, Элия. Шпион и лжец. Я не так уж хорош.

– Ты можешь быть счастлив! Я лучше вижу твои достоинства. Поверь мне на слово. По сравнению с моим отцом. По сравнению с твоим отцом. Я любила тебя, Бан, и я хотела дружить с тобой, владеть твоим сердцем, а ты хотел владеть моим. Так ли важно, простая я девушка или принцесса? Мнения наших отцов сформировали тебя, но мое сердце знало лучше. Поверь мне, упрямец.

Бан медленно кивнул:

– Я тебе верю.

Элия кинулась к нему, вздохнув с облегчением. Она обняла Бана, и ее губы прижались к его шее.

– Хороший мой. Хорошо, – пробормотала она.

– Но я не могу помочь тебе спасти твоего отца.

– Помоги мне спасти Иннис Лир, а не моего отца. Нас, наш остров. Наш дом.

Они долго и мрачно смотрели друг на друга. Шторм успокоился. Остался только ветер, дующий сильно и ровно сквозь Хартфар. Он трепал крыши, подталкивая ставни и двери. Он свистнул вниз дымохода – огонь плюнул в ответ.

– Бан, не делай этого. Не иди против меня.

– Все вокруг – выбор. Ты уже давно его сделала.

Элия сказала:

– Нет. Не любовь. Любовь – это не выбор между разными вещами вроде этих. Любовь должна расти, заставляя сердце расширяться. Она не сужает. Я люблю тебя и Иннис Лир. Я люблю своих сестер и моего отца. Не что-то одно. Ты можешь быть больше себя самого. Тем, кем ты был, тем, кто ты есть, и тем, кем ты хочешь быть.

Бан протянул руку и коснулся уголка ее рта, скользнул пальцами вдоль подбородка Элии.

– Твой отец отправил меня в Ареморию, чтобы избавиться от меня, потому что он ненавидел меня, то ли из-за моих звезд, как он говорил себе, то ли потому что был эгоистичен и хотел иметь тебя только у себя. Ты понимаешь? Такой человек не заслужил твоей любви.

– Он все еще мой отец, и я люблю его. Я знаю, ты не понимаешь это, и прошу прощения. Жаль, ты не можешь. Он заслуживает моей любви.

– Он отверг твою любовь.

Ее рука прижалась к его сердцу.

– Я думаю… он пытался. Может, потому, что его смутили звезды или то, что ему было нужно. Он испугался. Он умирает и теряет себя, и, возможно, это напоминает ему о потере его жены. Далат. Мой отец любил ее больше всего. Больше, чем остров, больше, чем нас. Это был его выбор. И когда она умерла, он развалился на куски, потому что больше ничего не имел! Так и получается, когда любишь что-то больше всего остального, вместо того чтобы иметь широкое сердце. Если бы он любил звезды, и Далат, и моих сестер, то, возможно, он не сломался бы без нее… – Элия прикоснулась губами к плечу Бана и прошептала его коже. – Я никого не буду любить так сильно, что потеряю все, если этот человек потерян. Если что-то делает мир меньше, то вовсе не любовь.

Бан покачал головой и уставился на первый тонкий рассвет, сияющий в окно.

– Я бы выбрал только тебя. И рискнул.

– Выбери меня и Иннис Лир! Выбери меня и всё.

– Так не бывает. Что-то всегда на первом месте. Моя мать выбрала Хартфар, не спросив меня. Мой отец всегда выбирал Рори. Моримарос никогда обо мне толком не думал, ведь ему надо было выбирать корону и страну. Даже ты выбрала своего отца и звезды, а не меня. Ты не сделала меня главным в своем сердце.

– Я была ребенком, – прошептала она.

– Я тоже.

– Но мы больше не дети. Я не могу любить одного человека больше всех. Некоторые вещи больше, чем одно сердце, но это не значит, что сердце не может любить полностью!

– Если бы ты позволила мне, Элия, я бы отдал тебе все, что у меня есть. Это все, что я когда-либо хотел: быть самым важным для одного человека.

– Я не могу, – прошептала девушка. – Я не могу оставить все для тебя, я не могу… выбрать исключительно тебя. Я не буду так делать! Я люблю тебя, и я люблю Иннис Лир, и если я ставлю Иннис Лир впереди тебя, то это не означает, что ты ничего для меня не значишь, Бан Эрригал. Мы люди, а не святые или звезды, мы должны двигаться в какую-то сторону. Я могу и буду выбирать тебя и остров, тебя и моего отца, но я не могу ставить тебя вперед.

Бан почувствовал холод по отношению к Элии.

– Хватит, – сказал он. – Я знаю, ты не можешь. Я знал это. Никто никогда этого не делал.

– Бан, ты просишь меня о невозможном! Я не могу отделить твое благополучие от Иннис Лира или от моего отца! Это все взаимосвязано!

– Нет, это не так.

Грудь Бана болела, а глаза горели.

– Я знаю, потому что Риган и Коннли всегда выбирают друг друга. Твой отец выбирал твою мать, а потом, когда она умерла, он выбрал тебя. Над всем островом!

– И посмотри, какая это катастрофа! – закричала принцесса, раскинув руки. – Ничто по одиночке не содержит Иннис Лир живым, давая биться его сердцу! Это не любовь! Это эгоизм. Это притворство, что мы все только одно. Только звезда, только женщина, только незаконнорожденный. Ты больше этого, и я тоже: я – женщина и дочь иностранной королевы и звездного жреца. Я и то, и другое. Убери один фрагмент, остальные сдвинутся и изменятся… просто надо любить этот остров или любую другую землю. Если звезды плачут и одиноки, прилив не поднимется, а деревья не смогут говорить! Или если деревья – это все, что мы слышим, тогда нет будущего или рая для нашей мечты!

Они смотрели друг на друга через несколько шагов тьмы. Пожар внутри Элии и рассвет внутри Бана. Он не знал, была ли боль, растущая внутри него, любовью или тоской или чем-то гораздо хуже. Она была великолепна. Смелая и красивая, как ее сестры, но она спотыкалась в своей страсти, потому что это было ново для Элии. Он думал, что стал свидетелем рождения звезды.

Но звезда – это не то, что ему нужно. Он был водой корней и ядом, шипящим ветром и тенями. Элия была первым проблеском священного огня, который зажжет небо на тысячи лет.

Бан протянул руку ладонью вверх. Несколько коротких мгновений звезды сияли даже на фоне земного рассвета, яркие, как бабочки или луг, полный цветов или радужных жуков.

Это был их момент, и он угасал.

Элия скользнула своими пальцами в его.

– Я выберу все, – пообещала девушка. – Я буду всем.

Бан подумал о буре.

– Я буду именно тем, кем я всегда был.

Риган

Риган помнила только три вещи из ночи памяти ее матери: ее отец слишком крепко держал маленькую Элию за руку; хлюпанье по грязи звездного поля портило шелковые туфли, которые ей подарила мать. Они сияли тем же синим цветом, который красовался в крапинках глаз ее средней дочери. Еще она помнила бокал холодного красного вина, появившийся, когда она больше всего в нем нуждалась.

После церемония освещения, когда все они вернулись в замок Дондубхан на траурный ужин, Риган держалась рядом с Гэлой. Она вполуха слушала раздраженный комментарий Гэлы, изучая всех людей, смешавшихся в обеденном зале. Две сестры сами возглавляли стол почета, поскольку Лир бродил по длинной комнате за руку с Элией, разговаривая только со своими слугами и графами, молодым князем Астора и старым герцогом Коннли, и, что удивительно, с молодым и красивым братом их матери из Третьего королевства. Риган презирала белые костяшки Лира, которые красовались на плече Элии, прижимавшей к груди складки траурного платья.