Виталий Цориев - Блики
– И позвони его родственникам, я вчера пять раз набирал его мать, но она не берет трубку. Может быть, в регистратуре смогут найти другие контакты. Чувствую, наши нейрохирурги его угробят. А у нас нет разрешения на операцию от его родни.
– Больше ничего не надо? – стараясь его поддеть, спрашивает она.
– Нет, сделай пока это!
4
За несколько дней до того, как в Православный госпиталь привезли Артура, рано утром, в небольшом холле Николай Николаевич, похудевший, измотанный болезнью и бессонницей, собирает на планерку всех работников отделения реанимации и интенсивной терапии, чья смена выпала на этот день: пятерых врачей, Маргариту, Марину, Джохара, других сестер и санитарок. Все эти люди, его коллеги, вызывают в нем сейчас только раздражение своими суетливыми движениями, своими произнесенными шёпотом фразами, которые он не может разобрать. Заведующий реанимации в отпуске и Николая Николаевича оставили за главного – сейчас он должен представить всем новую медсестру-санитарку, студентку, решившую подработать и заодно пройти летнюю практику и почему-то выбравшую для этого их госпиталь.
– Это Вера, знакомьтесь, – уставшим голосом произносит он, – она будет работать в нашем отделении, выполнять обязанности младшей медсестры, покажите ей все, объясните, как и что она должна делать. Маргарита, ты возьмешь ее под свой контроль, поняла?
Еще главврач просил его напомнить, что персонал не может отлынивать от выполнения своих обязанностей несмотря ни на что, но Николай Николаевич не находит в себе сил, чтобы обвинить этих собравшихся перед ним людей в плохой работе. Да, больным не всегда перестилают постель два раза в день, как должны, не всегда их достаточно тщательно моют, статистика смертей у них значительно выше, чем в других больницах, но и финансируется их госпиталь кое-как, зарплаты низкие. Он ухмыляется, представляя, что мог бы в своей речи воззвать к христианскому долгу каждого человека. Какие бы были изумленные лица у этих людей, либо суеверных, либо не верующих вообще!
5
– Пойдем со мной, – говорит Вере Маргарита, – Я покажу тебе, где мы будем работать, – они идут по тусклому коридору госпиталя и Маргарита чувствует себя гидом по преисподней – Всего у нас в отделении пять палат интенсивной терапии по две-три койки в каждой, большой зал, где лежат все те, кому не хватило мест в нормальных палатах. Такое часто случается, особенно после праздников. Там сейчас работают Марина и Джохар.
Вера, студентка третьего курса, внимательно слушает все, что ей говорит опытная медсестра, постоянно кивая, поддакивая. Решив подзаработать за летние каникулы и не найдя других вакансий, она устроилась на должность младшей медицинской сестры, в просторечии – санитарки, предупредив заранее, что проработает только два месяца. Кроме скромного заработка, ей это позволит получить зачет за практику. Маргарита, уже ставшая забывать тот период своей жизни, когда она не работала в этом аду, радуется, что сможет хоть на время переложить самую сложную работу на новенькую: мытье полов в палатах, кормление больных, уборку мочи. Она испытывает к молодой студентке смешанные чувства – с одной стороны, ей немного жаль девочку, ведь та явно не готова к тому, что её ждет на этой работе, с другой – она испытывает зависть, ведь Вера учится на врача, и медсестрой-санитаркой пробудет только два месяца.
6
Они заходят в первую палату. Здесь два пациента – парень, напившийся на день города и решивший вскарабкаться на столб под одобрительные возгласы и улюлюканье друзей и в результате получивший сильный ожог от удара электрическим током (эту историю Маргарита успела рассказать, пока они шли с Верой по коридору), и склонная к полноте девочка, из шеи которой торчит множество дренажных трубок с гноем.
– У нее болел зуб, врач ей его вырвал, промыл, как мог, гнойник, сказал не переохлаждаться, укреплять иммунитет, – сделав небольшую паузу, Маргарита, сорокалетняя еврейка с усами и очень своеобразным для слуха Веры выговором, продолжает: – Но на школьный выпускной она решила последовать примеру остальных и искупалась в озере, в еще студеной воде. В итоге её иммунитет дал сбой, гной попал в средостение и вуаля! Посмотри на нее теперь!
Вера кивает, стараясь изобразить на своем лице сострадание, но с трудом скрывая отвращение от увиденного: припухшая шея, вся в кровоподтеках и дырах с точащими из них трубками, следы йода, похожие на синяки, липкий гной.
– Состояние после операции критическое, тебе нужно будет постоянно промывать ей эти трубки, чтобы они не забивались, – переходя к главному, говорит Маргарита, – Чуть позже я тебе покажу, как это делать.
Вера опять кивает, продолжая смотреть на пациентку.
– Да, поначалу неприятно, потом привыкаешь, – Маргарита кладет руку на спину Вере, – Идем дальше, там тоже интересно.
7
Во второй палате лежит худощавый лысый старик, не пришедший в сознание после инсульта и операции, пытавшийся покончить с собой парень лет тридцати и мужчина с раздувшимся лицом, найденный избитым до полусмерти в лесу. Вкратце описав события, приведшие их сюда, Маргарита показывает Вере, как нужно ухаживать за больными.
Взяв все необходимое, они подходят к койке старика с инсультом. Маргарита осторожно поворачивает его голову вбок, так, чтобы не сместить трубку, торчащую из его большого, крючковатого носа, затем открывает ему рот и, мельком взглянув на Веру, чтобы убедиться, что она внимательно смотрит, с помощью марлевой салфетки обхватывает левой рукой его язык и оттягивает его наружу.
– Если бы у него были зубы, мы бы сейчас их стали чистить вот этой одноразовой щеткой. Но их, к счастью, нет, да и если бы были, не всегда у нас есть время на такой тщательный уход.
Вера смотрит на толстый налет на языке и серые дёсны. Маргарита отпускает язык, выбрасывает марлю, берет большой шприц и набирает в него розоватый раствор марганцовки, подкладывает под щёку старика поддон, оттягивает угол рта шпателем, надавливает на поршень: тонкая струйка омывает полость рта и стекает по бескровным губам в поддон вместе со слюной, тягучей, мутной.
– Вот и всё, главное не попасть в дыхательные пути, – говорит Маргарита, стараясь приободрить Веру, которой поначалу все кажется очень сложным, – Теперь протираем глаза.
