Александр Арбеков - Девушка, которая, якобы, не умела любить
— Да, вы правы, — задумчиво произнесла Милли, встала и почти невесомо прошлась по комнате, слегка стуча своими лёгкими изящными сандалиями по паркету. — Скажите, а во всех трёх нападениях на моего товарища участвовал только ваш Клан?
— Нет, Луп и Серпент задействовали все три Клана. Увы, мы очень сильно разочаровали и подвели Господ. Я не представляю, какие нас ожидают последствия и наказания!
— Ну, что же, я, пожалуй, отпущу вас с миром.
— Огромное спасибо вам, Госпожа, за оказанную милость!
— Да не за что… Скоро вы предстанете перед Серпентом. Я вам не завидую. Прощайте!
— Прощайте, Великая Госпожа!
— Постойте на минуту! Передайте Серпенту, что я прошу его хотя бы на время оставить моего подопечного в покое. Я жажду мира и тишины. Скоро мы с Серпентом встретимся и всё спокойно обсудим. С Лупом я уже побеседовала и достигла взаимопонимания.
— Простите, Госпожа, но можно задать один вопрос?
— Ну?
— Что такого Вы нашли в этом человеке? В чём его особенность? Почему Вы так упорно защищаете его?
— Встречный вопрос, — мрачно усмехнулась Милли. — А что такого нашёл в моём друге сам Серпент? Чего это он так суетится, мечется и не живёт спокойно? А Луп?
— Ах, да…
— Ну, что же, пора и честь знать. Но учтите, что если после встречи с Серпентом вы останетесь целым и невредимым, то в следующий раз в аналогичной ситуации в живых я вас не оставлю!
— Понял. Благодарю, прощайте, Великая Госпожа, — боец поспешно встал с колен и … исчез.
Я изумлённо ахнул. Вот это да!
— Вылезайте из-под кровати, мой друг, — услышал я насмешливый голос Милли. — Я вижу, что вам там очень понравилось находиться. Вы, очевидно, успели собрать всю накопившуюся под ней пыль?
Я, не торопясь, выполз на свет Божий, несколько секунд полежал на спине, затем тяжело встал, присел на край кровати и мрачно спросил:
— Ну, теперь-то я могу получить ответы на некоторые вопросы?
— Да, конечно…
— Я так понимаю, что попал под разборки каких-то сверхъестественных сил, в существование которых я категорически не верил, но несколько секунд назад вдруг внезапно поверил. Дико это, непонятно, крайне странно и очень нереально! Надо же! — ужаснулся я. — Оказывается, действительно существует в этом мире нечто, что выше нас, и что для нас абсолютно недостижимо, неведомо, фантастично и туманно! Быть такого не может, но оно всё-таки есть!!!
— Во Внешнем Мире рождаются Избранные, которые существуют в основном в этом Мире, ну, и конечно, в том, в случае необходимости, — задумчиво и печально произнесла Милли.
— Что?
— Это самое упомянутое тобой нечто является порождением и продолжением других Миров.
— Что? Хоть убей меня, но я ничего не пойму!
— Как может сразу понять пчела, что такое есть цветок, а тем боле его стебель и корень? — усмехнулась девушка.
— Однако, как глубокомысленно!
— Есть четыре Главных Мира, и каждому из них уготованы свои функции, цели, задачи, стремления, страсти, роли, потребности и судьбы! — усмехнулась Милли. — Теперь понятно!?
— Ну, конечно же, теперь мне всё абсолютно ясно!
Мы некоторое время помолчали, а потом я задал ещё один вопрос:
— Я так понимаю, что в тех, далёких, нереальных и загадочных других Мирах имеется некто, который повелевает ими и является, как я полагаю, тем самым главным злодеем, маниакально преследующим меня? Его зовут Серпентом. Правильно я мыслю?
— Нет.
— Я всё-таки ничего не понимаю.
— О Мирах пока помолчим. Ну, а тема зла и добра очень спорна, сложна и открывает обширное пространство для дискуссий, — усмехнулась Милли.
— Не понял.
— А что тут понимать, профессор? — Милли расслаблено закинула ногу за ногу, обнажив тонкие и изящные щиколотки, в связи с чем, я напрягся и от крайнего и вполне закономерного восторга едва не потерял сознание. — Белое никогда не бывает идеально белым. То же можно сказать и о чёрном, и даже о сером. О, сколько раз эту истину твердили миру!
— Поясни данную мысль, касающуюся непосредственно меня, подробнее, пожалуйста.
— Ну, вот были совершены на тебя три нападения. Тебя хотели похитить, именно похитить, а не убить, какие-то злобные, жестокие и крайне агрессивные существа, которые исполняли волю главного злодея. Правильно? — усмехнулась девушка.
— Ну, да.
— Всё вокруг черно, безысходно и покрыто мраком. Но представь себе эту ситуацию с несколько иной стороны. А если вдруг допустить, что на самом деле главным злодеем являешься ты, и все героические действия похитителей целесообразны и правильны, направлены на изоляцию тебя от внешнего мира, дабы ты не натворил в нём всевозможных бед? Кто в таком случае на самом деле является носителем света и добра? — нервно произнесла Милли.
— Неожиданная постановка вопроса, — задумался я.
— Ещё одна ситуация, — горько усмехнулась Милли. — Живёт на земле вроде бы обычный человек. А на самом деле он — страшный военный преступник, очень долго скрывающийся от правосудия. Некие спецслужбы выходят на его след и начинают охоту за ним. При этом они похищают его родственников, любимую женщину и не менее любимую собаку. Всех их пытают, насилуют, вырывают ногти и когти, отрубают пальцы с целью добиться ответа на главный вопрос: «Где прячется злодей!?». Любимую собаку со вспоротым брюхом вешают на дереве перед отчим домом, который потом сжигается. И вот, преступник схвачен и наказан! Справедливость восторжествовала! Ура! Души сотен или тысяч невинных людей, замученных этим типом, наконец-то успокоились на том свете!
— Я понимаю, к чему ты клонишь, — криво усмехнулся я. — Вопрос заключается в том, кто в этой ситуации является злодеем, а кто своими действиями несёт добро и осуществляет возмездие во имя истинной справедливости? И стоит ли оно того?
— Да, ты меня правильно понял. Белое, увы, чаще всего не бывает без чёрных пятен, и наоборот.
— Так кем же являюсь я? Представителем злых или добрых сил? — осторожно спросил я.
— Пока неясно, — досадливо поморщилась Милли. — Но ты в любом случае очень опасен. Вернее, скоро будешь опасен. И неясно, что уготовано Мирам в связи с твоим появлением.
— Так! Теперь мне понятны действия Серпента и Лупа!
Мы снова помолчали, полюбовались чистым и ясным утренним небом за окном. Милли легко встала, подошла к нему и открыла форточку. В комнату ворвался свежий, чуть подмороженный ветер. Почему-то невыносимо запахло весной. Так пахнет ранний март, пытающийся сбросить с себя оковы зимы, безнадёжно цепляющейся за него, как старая и потерявшая всякую надежду любовница цепляется за молодого альфонса, бросающего её жестоко, нагло, цинично, беспощадно и навеки.
