Джим Батчер - Фурия первого лорда
Тави нахмурился.
— Ты хочешь жениться на Китаи, — сказал Макс. И это был не вопрос.
Тави кивнул.
— Тогда ты расстроишь много народа. И они ухватятся за каждый кусочек информации, который смогут заполучить против нее. Чтобы попытаться оказать на Китаи давление любым доступным им способом — и если вы с ней будете продолжать ваши отношения и дальше в том же духе, ты облегчишь им задачу ополчиться на тебя.
— Макс, мне действительно все равно, что они там думают, — сказал Тави.
— Не будь идиотом, — ответил его друг, с усталостью в голосе. — Ты — Первый Лорд Алеры. Ты должен вести народ, могущественные граждане которого состоят в конфликте интересов. Если ты не сможешь заполучить достаточно поддержки, чтобы добиться этого лидерства, пострадает много людей. Допустим, ты собираешься послать помощь графству, разоренному потопом, но сталкиваешься с вето в Сенате или, может быть, с разрывом коммуникаций, или нарушением цепочки финансирования. Ты выносишь решения в тяжбах между Лордами и Верховными Лордами, с которыми они обратились к тебе, и осознаешь, что обе стороны останутся недовольны тобой, независимо от того, что ты сделаешь, а в конечном счете, в этом смысл всего, кто-то попытается отнять у тебя корону.
Тави потер подбородок, изучая Макса. Слова его друга были… не тем, чего он в действительности ожидал от него. У Макса было фантастическое чутье в анализе тактической и стратегической ситуации, дар, который обострило и отточило его обучение в Академии — но рассуждения, подобные нынешнему, не были свойственны его старому другу.
Догадавшись, Тави глубоко вздохнул.
— К тебе приходила Китаи поговорить об этом.
— Пару недель назад, — ответил Макс.
Тави покачал головой.
— Кровавые вороны.
— Я не знаю, сработает ли это, — сказал Макс. — Я имею в виду, сделать твои ухаживания более публичными.
— Думаешь, может сработать?
Макс пожал плечами.
— Думаю, это даст поддерживающим тебя людям возможность противостоять тем, кто попытается использовать Китаи, чтобы создать оппозицию. Если бы ты ухаживал за ней с тем же почтением, с которым принято ухаживать за молодой алеранской леди из высшего сословия граждан, у нее бы был более высокий статус в обществе, — он нахмурился. — А кроме того…
Тави почувствовал внезапное нежелание друга говорить. Он покачал головой, чувствуя, как уголки его губ медленно приподнимаются от улыбки.
— Макс, — тихо произнес он, — просто скажи.
— Кровавые вороны, Кальдерон, — выдохнул Максимус. — Я — тот, кто использует девушек ради одноразового удовольствия. Ты всегда был умным, одаренным. Тем, кто ходил на каждое занятие, занимался и делал это хорошо. Ты едва мог управлять фуриями, а придумывал такие способы их использования, о которых никто прежде и помыслить не мог. Ты шел против канимов и маратов, а также против королев ворда, и ты все еще цел, — он встретился взглядом с Тави и сказал, — я знаю, ты относишься к Китаи не так, как я к своим любовницам. Она не подружка. Ты относишься к ней, как к равной. Как к своей паре.
Тави кивнул и пробормотал:
— Да.
Макс пожал плечами и опустил глаза.
— Может, она тоже заслуживает немного романтики, Кальдерон. С тебя не убудет если ты приложишь немного усилий и заставишь ее чувствовать себя особенной. Не из-за того, что она может сражаться или является практически принцепсой своего народа, а из-за того, что ты хочешь показать ей, насколько она тебе небезразлична.
Тави был ошеломлен и какое-то время просто глазел на Макса.
Макс был прав.
Он и Китаи были вместе уже долгое время. Они делились друг с другом всем.
Всякий раз, когда она уходила, он ощущал внутри себя огромную, тревожную дыру, которая категорически отказывалась заполняться.
С ними так много всего произошло, но он никогда не говорил ей о глубине своих чувств.
Конечно она знала сама — так же, как он мог чувствовать ее привязанность к нему — благодаря странной связи, установившейся между ними.
Но о некоторых вещах нужно говорить прежде, чем они станут реальностью.
А о некоторых вещах не говорят. Их просто делают.
Кровавые вороны. Он никогда не спрашивал, какие брачные обычаи существуют у ее народа. Он даже не подумал о том, чтобы поинтересоваться.
— Вороны, — тихо сказал Тави. — Я… Макс, Я думаю, ты прав.
Макс развел руки.
— Ага. Извини.
— Все нормально, — сказал Тави. — Тогда… полагаю, пока я ищу способ, чтобы в нынешней Алере приняли помощь канимов, выясняю, как победить ворд, и как обзавестись достаточной поддержкой, чтобы на самом деле стать Первым Лордом, мне придется включить в график еще и грандиозный роман.
— Вот почему ты — Принцепс, а я всего лишь простой Трибун, — сказал Макс.
— Я… я не очень хорошо знаю, что значит быть романтичным, — сказал Тави.
— Как и я, — весело сказал Макс. — Но с другой стороны, не нужно многого, чтобы улучшить то, что уже было прежде.
Тави издал рычащий звук и потянулся к пустой кружке.
Макс открыл дверь и отсалютовал, ударив правым кулаком по закованной в броню груди, широко улыбаясь Тави.
— Я посмотрю за подплывающими лодками, Ваше Высочество, и прослежу, чтобы все нашли дорогу к вашей каюте.
Тави вцепился в кружку. Не стоит бросать ее в Макса на виду у всех. Он поставил кружку, одарил Макса взглядом, сулившим ему дальнейшее возмездие, и сказал:
— Спасибо, Трибун. Закрой за собой дверь, пожалуйста.
Макс ретировался и закрыл дверь, а Тави устало откинулся на спинку кресла. Он взглянул на карты, разложенные на столе, и вытащил ту, которую не показывал остальным.
Алера помогала в ее составлении. Она отражала распространение кроуча ворда по территории Алеры, похожего на гангрену, расползающуюся по телу от зараженной раны.
К настоящему времени ворд насчитывал несколько сотен тысяч, а может и миллионов особей.
Тави печально покачал головой. Он задумался, это кое-что говорило о ситуации в мире; возможно, нападение ворда было вовсе не самой большой проблемой, стоящей перед ним.
Он не был уверен, но это определенно что-то значило.
Глава 2
— Господа, Мастер войны, — сказал Тави. — Спасибо, что пришли.
Он оглядел собравшихся в каюте, подумав, что это его Военный совет.
— В ближайшие несколько часов вашим войскам станет известно то, о чем я хотел бы сейчас вам рассказать. Вы должны услышать это первыми.
Он остановился, чтобы сделать вдох и убедиться, что выражение его лица и язык тела были спокойны.
Главное — не выказать беспокойства, учитывая важность того, что он собирался объяснить. И ни при каких обстоятельствах нельзя было допустить, чтобы канимы увидели его нервничающим.
