"Современная зарубежная фантастика-4". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Греттон Тесса

– У тебя они гораздо лучше, чем у Гэлы и Риган, вместе взятых.

Элия смутилась, хотя Аифа и была права. Компаньонка больше часа возилась с волосами принцессы, создавая сложный плетеный узел на затылке и закрепляя его фиолетовыми лентами и сеточкой с кристаллами. Нижнюю губу Элии женщина накрасила красной краской и поставила точки в углу каждого глаза. Также Аифа настояла на серебряных кольцах на каждом пальце и двух сапфирах для больших пальцев. Аифа проиграла в споре об обуви – Элия практично остановилась на своих старых ботинках на толстой подошве из тисненой кожи. Аифа рекомендовала младшей дочери Лира обратить внимание на несколько других пар, точно таких же прочных, но, например, окрашенных в серый и черный – лучшее дополнение к платью, или даже к простой мантии звездной жрицы.

Забавно, как сильно Аифа сосредоточилась на этих вещах, но это лучше, чем вспоминать об ужасных сплетнях, услышанных ею прошлой ночью. Ходили упорные слухи о жутком состоянии короля: он часто терялся в разговорах, говорил одно, а потом делал противоположное. В вызывающем поведении Лира не видели политической мотивации или небрежности. Скорее он действовал следующим образом: просил жареную птицу только для того, чтобы разозлиться на ее присутствие, настаивал, что заказывал оленину, а слова о том, что было иначе, считал изменой. Король в прошлом месяце наказал двух служащих за утаивание прибыли. Звезды вынесли приговор посредством одного из пророчеств, начертанных самим Лиром. Большинство посчитали служащих виновными, тогда как многие замечали, что дело не в их воровстве. Служащие испугались и по пьяни признались дворецкому, который потом сказал об этом кухарке Джен, что они сотрудничали с Гэлой и Астором в плане финансов острова в обход короля. Что еще они могли сделать, пока Лир бездействовал? Торговцы наслаждались тем, что чувствовали себя в безопасности благодаря доброй воле короля, так что у Лира была счастливая и ленивая армия последователей. Аифа слышала, что все вороны исчезли из Летней резиденции и Сантона, и, честно говоря, она даже не могла вспомнить, когда в последний раз слышала что-то подобное. Все эти новости были явно не самыми худшими, но Аифа ощущала их жуткую природу.

Аифа жаждала усадить Элию и избавиться от беспокойства, поселившегося и в работниках Летней резиденции, и в ее собственном сердце, однако глаза младшей принцессы на этот раз не радовались наступившему утру, а были устремлены в окно к далекому и прохладному горизонту. Поэтому-то Аифа держала рот на замке, хотя и не стеснялась прикоснуться к запястью Элии или нежно задержать руки на плечах принцессы. Так обычно между ними и бывало: молчаливое обещание поддержки, когда она будет нужна Элии.

Аифа налила воду корней, переданную Броной Хартфар, в утреннее молоко Элии. Без Элии Аифа не была частью семьи и не имела права пользоваться личными дверями. Она вошла в большой зал через более тяжелые передние двери. Открыв одну из них, Аифа увидела слугу в темно-синей одежде, державшего створку, пока она тихо проскальзывала внутрь, и подмигнула ему в своей привычной манере.

Дурак сидел на королевском троне далеко от Гэлы. На нем было изодранное синее платье и брюки, кольца в ушах и краска на губах и бровях. Он держал на коленях неглубокую тарелку, в которой высокая рубиново-бронзовая корона Лира смотрелась как жесткая каша.

Если бы она и так не была на пределе, это зрелище разорвало бы ее в клочья. Аифа не специально, но в точности изобразила принцессу Элию, глубоко вздохнув и словно «наклеив» на себя веселую, невозмутимую улыбку, направилась к отцу по центральному проходу.

Придворные и гости – представители разных альянсов и островов – выстроились по всему дворцу: герцоги, графы и дамы, старейшины и служащие из ближних городов, а также другие представители королевской власти. Они разделились на группы по обе стороны трона, в зависимости от того, кто кому больше симпатизирует: Астору или Коннли. Все обеденные столы исчезли, а вдоль длинных стен с гобеленами выстроились скамьи. Из высоких окон вдоль западной и южной стен пробивался белый свет.

Большой интерес для Аифы представляли короли Аремории и Бургуна, ожидающие в дальнем конце со слугами и сопровождением по пять человек. Улло из Бургуна сверкал горностаем, собственным потом, улыбкой, белыми зубами и длинными гладкими волосами. Он поймал ее взгляд и, прежде чем Аифа успела поднять бровь, уставился на ее грудь. Она нахмурилась и подумала про себя, что он изменит свое мнение о ее красоте, когда она опозорит его при всех.

Напротив Улло, среди его подчиненных стоял Моримарос из Аремории. Он смотрел на Аифу, словно собирал информацию или как будто она была лишь полосой земли, на которой Моримарос должен встретиться с врагом и быстро просчитать его возможности и недостатки. Все, как в письмах короля Аремории. Молодая женщина чуть улыбнулась, вспоминая сухие описания сельского хозяйства Аремории. В отличие от Улло он не выставлял напоказ свою корону, а напротив, без оранжевой накидки с львиным гребнем был похож на своих сопровождающих в кожаных доспехах. Единственным признаком его богатства были тяжелые кольца на сильных руках.

– Аифа! – крикнул сидящий на троне Дурак.

Она изысканно поклонилась отцу и через пару шагов замедлилась, перейдя на более сдержанный темп. Рядом с престолом плечо к плечу стояли старшие дочери Лира – Гэла и Риган.

Они были жуткими.

Аифу уязвляла собственная боязнь дочерей Лира, но она никогда не выставляла ее напоказ.

Гэла, отличавшаяся сильным телом и острым языком, провела молодые годы среди солдат. Ее широкие плечи наряду с мощными бедрами могли противостоять практически любому воину. Даже сейчас, в кроваво-красном платье старшая принцесса закрепила яркий серебряный наплечник, сделанный из кольчуги и стальных пластин. Черные волосы Гэлы были уложены короной с полосами белой глины и переплетены темно-фиолетовыми лентами. Аифе надо было бы когда-нибудь поговорить со служанками Гэлы о правильном стиле. Серьги в форме ножей угрожающе свисали с ее мочек.

Риган, стоявшая рядом, сама напоминала нож: резкий и отточенный. Каштановые волосы спадали на каскад стеклянных бусин и жемчуга. Она носила платье с высокой талией и множеством слоев кремового и фиолетового бархата, который почти невозможно было содержать в чистоте. У туфелек Риган имелись крошечные каблучки, а пояс был из шелка и кружева, и на нем висели ключи, монеты и аметист размером с кулак. Пальцы Риган были унизаны кольцами, а ногти были малинового цвета. Девушка была неприятно красива, как, например, зазубренный кристалл или мстительный призрак.

Аифе удалось насладиться моментом, когда она увидела Элию, чей наряд гармонично сочетался по цвету. Это могло разозлить двух дочерей Лира, так же сильно, как и заявление о том, что Элия прибывает с отцом, идущим с ней за руку. Мужья обеих сестер дожидались по обе стороны возвышения, вдали друг от друга, учитывая их постоянное соперничество. Астор справа улыбался и разговаривал с группой людей из графства Гленнадоера, а также с их дружинниками. По другую сторону от возвышения находились граф Эрригал и темный, спокойный мужчина в небесно-голубом отсвете знамен Эрригала. С ними находился граф Росруа. С Астором – граф Бракох.

Ох, звезды и черви. Аифа замерла, понимая, что мужчина рядом с Эрригалом должен быть тем самым бастардом, о котором она так много слышала. Брона оказалась права, предупреждая о его возвращении. Элия никогда толком не говорила о бастарде, зато все, кто служили королю, с большим удовольствием делали это за принцессу. До того как она могла произнести хоть слово, чья-то рука легла на локоть Аифы.

– Аифа Торнхилл, – обратился к ней герцог Коннли, – позвольте мне сопроводить вас.

Он был на шесть или семь лет старше ее и, так же как и Риган, отличался красотой, но в полном смысле этого слова: острые белые скулы и волосы цвета светлой меди, отброшенные от лица, розовые губы, которые просто хочется поцеловать, и сине-зеленые глаза, как океан вокруг порта Комлак, под серьезным мужественным лбом. Со временем лицо Коннли станет кривым и грубым, но сейчас его можно было назвать идеальным. Его кроваво-красная туника была надета на крепкие плечи, на которых хотела бы повиснуть любая девушка. Жаль, но он всегда заставлял Аифу вздрагивать; Аифа не могла не представлять, как Коннли снимает с нее одежду и даже кожу, вплоть до самых костей, если она скажет что-то не то.