"Современная зарубежная фантастика-4". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Греттон Тесса

Звезды становились ярче, как она и ждала, небо окрашивалось, пока не стало чернее черного.

Риган снова представила себе: рот ее сестры, неожиданно открывшийся от удивления; их объятия; напряженный, грубый спор, за которым последует обновленная преданность друг к другу. Весьма захватывающе – предвидеть особое, уникальное удовольствие от общения с Гэлой, бытия в самом свирепом, великом столпе ее сердца.

Конечно, Риган услышала приближение сестры.

Шум и брюзжание, странный и приятный металлический звон – почти песня.

Риган распрямила плечи, встала в позу раскаяния.

Гэла ворвалась в комнату сзади нее с тихим проклятием.

– Сестра, – жестко сказала Гэла. Не из-за гнева или раздражения, а для себя. Гэла использовала слова и движения, будто это доспехи или боевые молоты. Риган предпочитала, чтобы ее собственные шипы были маленькими, точными и утонченными, хотя и не менее смертоносными.

Откинувшись на пятки, Риган запела на языке деревьев.

«Сестра», – единственное из множества слов, какое разобрала Гэла.

Гэла Астор вышла из тени, приблизилась к Риган и упала на колени. Она была одета в кожу и шерсть, с пустыми ножнами и в юбке-кольчуге. Волосы, зачесанные назад, напоминали корни дуба, лоб открыт. Гэла была красива, и Риган всегда думала про себя: кусочек луны, величественный и опасный.

– Он должен быть наполнен, – сказала Гэла, показывая на старый колодец. – Почему ты захотела встретиться здесь? Спустя столько месяцев.

Риган терпеливо ждала, когда Гэла закончит.

Глаза Гэлы блуждали по лицу и телу сестры и остановились на руке сестры, все еще находящейся на ее животе.

– Да, – прошептала Гэла и улыбнулась.

Риган схватила руку Гэлы и прижала ее к своему животу, соединяя их руки.

– Будущая королева.

– Или король, – ответила Гэла, положа руку на юбку Риган и приблизя сестру к себе. Обе встали. Много лет это было частью их плана: Гэла на троне Иннис Лира с детьми Риган в качестве ее наследников. Гэле было шестнадцать, когда она тайно поклялась сестре, что ни один ребенок не будет в ее чреве и она позаботится об этом. «Мы будем королем и королевой Лир, – пообещала сильная Гэла своей четырнадцатилетней сестре. – Мужья и соперники не важны. Будем ты и я, наши тела и наша кровь». Риган поцеловала сестру в щеку и уверила ее, что так и будет.

Сейчас Риган снова целовала Гэлу. Она была готова к следующему этапу.

Женщина-воительница взяла Риган за плечи и спросила:

– Как долго придется ждать?

– Я убедилась только пять дней назад, это должно случиться в первые недели весны. Ты первая, кто об этом узнал.

– Ты должна как можно скорее выйти замуж.

– Мы скажем, что уже сбежали, и все в это поверят.

Брови Гэлы приподнялись.

– Аккуратная и бесстрастная Риган Лир? Я сомневаюсь.

– Послушай меня, сестра, – губы Риган сложились в скрытную улыбку, – они поверят в эту историю. Мы с моим возлюбленнным вынуждены скрывать свою страсть от короля.

– Так кто же отец? – прорычала Гэла.

От этого вопроса глаза Риган вспыхнули как бриллианты: осколки коричневого, охряного и синего, как у их отца, яростно перемешанные, с расстояния казались нежно-карего цвета. И лишь немногие знали, о сходстве глаз отца и дочери.

– Лир разозлится, Гэла, – прошептала молодая женщина с ликованием и жесткостью. – Как и Астор. Это и худшее, и лучшее, что я могла сделать.

К Гэле быстро пришло понимание:

– О, Риган, моя дорогая, конечно же, нет.

– Коннли, Коннли, Коннли, – произнесла Риган, каждый раз с новой интонацией. Сначала непринужденно, затем злобно, словно она могла почувствовать Коннли на вкус.

Гэла вскочила на ноги:

– Его дед презирал нашу мать! Его мать годами пыталась выйти замуж за нашего отца! Ты хочешь дать Коннли возможность претендовать на корону?

– Только его детям, – Риган тоже встала. – И нож в сердце нашего отца.

– Этот твой поступок разделит нас, тем более, мой муж и твой любовник, то есть твой будущий муж, – главные соперники.

– Все уже сделано.

– Ты должна была обсудить свое решение со мной!

– Ты же не спрашивала моего совета, когда выбрала Астора!

– Ах, но ведь Астор-то был очевидным, единственным выбором! Он жесток, и по мнению отца и других людей во дворе, заслуживает короны. Ты ждала другого – род Лира падет из-за его признанной силы и его проклятых звезд. Я выбрала именно Астора, поскольку он сможет сыграть свою роль в моей игре. Он думает получить от меня корону. Коннли на этом явно не успокоится. Он боится тебя? Я не поверю, если ты это подтвердишь.

Риган прикоснулась языком к нижней губе:

– Он не боится ни меня, ни его. Однако я притягиваю Коннли. Он не чувствует ко мне страха, жалости или грусти, которыми движима ты.

– Конечно, ты не о любви сейчас говоришь, – усмехнулась Гэла. – Любовь – не сила.

– И даже между нами?

Гэла хмыкнула:

– Между нами не любовь, а единство. Мы находимся за пределами любви!

– Действительно? – поинтересовалась Риган, прикоснувшись к мочке уха своей сестры и чуть-чуть за нее потянув.

Риган знала – у Гэлы в груди было железное сердце, и она лишь слегка заботилась о том, чего не ощущала всем своим нутром. Хуже было другое: Гэла выражала чувства, которые не были такими уж мерзкими, но не позволялись великим воинам и королям – она презирала все, что казалось женским, поскольку пренебрегала собственным чревом. Риган не знала, родилась ли Гэла именно такой или научилась этому у отца, его звезд, или изменилась из-за смерти Далат. Риган точно знала – ее сестра имела звезды завоевателей в небе, а такие люди не могли любить полноценно. Гэла думала, что до нее просто не доходит любовь, в то время как Риган ощущала себя состоящей целиком из любви. Ужасной, разрушительной, ненасытной любви.

– Итак, – тяжело вздохнула Гэла и положила руки на бедра Риган. – Это дитя двух королевских родов.

– Трех, сестра. Лир, Коннли и Третье королевство.

– Дедушка Коннли сказал, что, когда Далат была здесь, это было пятном в крови острова.

– Мой Коннли этим гордился, – произнесла Риган.

– Коннли, Коннли. – Гэла сузила карие глаза. – Пусть ты и спала с ним, родишь его ребенка, но не называешь его по имени, которое дала ему родная мать?

Риган не опускала ресницы, раздосадованная тем, как в этот момент было трудно выдержать взгляд сестры. Союз с Коннли вогнал бы клин между сестрами. К сожалению, Гэла была права, но молодая женщина все равно протестовала:

– Коннли сам по себе, так же как и его земля, титул и его свирепая корона, сестра. Коннли – это пики и скалы, стремительные воды и болота восточного побережья. – Голос Риган вновь стал глуше – воспоминания о коже и стонах успокоили ее. – Коннли гораздо больше, чем просто личность.

Ошарашенная Гэла вздохнула:

– Ты говорила о любви, но вот это и есть твоя любовь. Ты его любишь.

Риган даже вздрогнула. Сердце заныло и застучало быстрее.

– Риган.

– Гэла, – вздохнула Риган. – Разве ты не видишь, что это лучший вариант?! Кто может быть лучшим отцом твоего наследника, чем наименее любимый герцог нашего отца, тот, кто точно никогда не примет его сторону? Лиру придется это проглотить, поскольку здесь… Послушай-ка, звезды Коннли предсказывают именно такое развитие событий! Я видела его карту рождения и несгибаемые деревья. Остальная часть острова обрадуется столь явному благоразумию. Все лучше, чем решение выдать меня замуж за Моримароса из Аремории! Даже ты понимаешь, что это глупость. Коннли уже наш. Он целиком и полностью укоренился в Иннис Лире, рожден из наших штормовых волн и укоренился в железе. Знаешь, Гэла, его земля дикая и крепкая; колодцы намного лучше, чем тот, что перед нами. Они глубокие, богатые и полноводные. Они не отступились от корней, как приказал отец. Понимаешь меня? Мы с тобой объединимся и приведем двух величайших герцогов в род Лира, сквозь твою законную корону и моего растущего ребенка. Мы сделаем этот остров нашим, не связанным с глупой преданностью небесам нашего отца и его бессердечными намерениями.