Шон Мур - Проклятье шамана
Приблизившись к люку, Конан тотчас же услышал приглушенную ругань. Удивленный киммериец замер, прильнув ухом к толстому дереву. Изнутри доносились до боли знакомые голоса!
– Ну и тряситесь здесь, если хотите подохнуть, как крысы! Сэт позаботится о ваших душах, собаки! – раздавался гневный голос Кхерета.
– Небека сдерет с тебя кожу и пересчитает по косточкам, ты, потаскухин сын! – визгливо возражал Чадим, с трудом выговаривая слова.
Сдержанный тон Джатила решительно пресек тот возможный шквал непристойностей, который Кхерет готов был выпалить в ответ.
– Перестаньте, вы оба! Мы уже по колено в воде и только понапрасну теряем время. Быть может, Небека набила брюхо обезьяньим мясом и не станет возиться с такими ничтожествами, как мы. Уж лучше рискнуть, что бы там ни ждало нас наверху, чем растрачивать последнее дыхание в пустой перебранке.
Смутные воспоминания промелькнули в голове варвара. Он вспомнил, как загнал троицу под палубу, я только сейчас заметил на крышке люка неглубокую вмятину в форме массивного кулака. Конан приложил к ней свой собственный, с дрожью замечая, что кулак Конана-зверя в два раза превосходил человеческий.
Изнутри послышался скрежет и неистовый стук молотка.
Оставив всякую надежду раздобыть хоть пинту воды, Конан торопливо осмотрел палубу в поисках подходящего меча. Облюбовав длинный, с широким лезвием клинок, варвар подхватил оружие и бросился к плоту. Однако в эту самую минуту люк с грохотом отворился, и из пего вывалился разъяренный Кхерет.
И без того смуглое лицо стигийца сделалось черным при виде ненавистного варвара. Он выхватил свой легкий, с тонким лезвием меч, выкованный из лучшей акбитанской стали, и бросился на Конана.
ГЛАВА 6
МЕСТЬ
– Ты! Киммерийская собака! Я… – Он замолчал, с изумлением глядя на мертвое чудовище. Окровавленная змеиная голова развалилась на носу корабля, единственный глаз застыл в жутком немигающем взгляде.
Пока мужчины разглядывали друг друга, тонущий корабль сделал еще один оборот, так что Кхерет стоял теперь как раз между варваром и плотом. Кровь Конана вскипела от ярости.
– Стигийский водяной червь, проведай-ка свою команду! – Прыгнув вперед с ловкостью пантеры, Конан замахнулся мечом, метя в смуглую шею.
Опытный стигиец обрел самообладание как раз вовремя, чтобы отразить выпад. Он увернулся и в свою очередь провел стремительную контратаку, обрушивая клинок на предплечье Конана.
Не замечая серьезной раны, варвар поднял меч для нового сокрушительного удара. Пора было кончать этот стальной перезвон. Не время было испытывать клинки на прочность. Конан прекрасно понимал, что оружие капитана, выкованное из специальной упругой стали, было столь же крепко, сколь легко и изящно. Надо было прикончить стигийца одним точным ударом. Мышцы веревками вздулись на могучих руках, разгоняя тяжелый палаш до умопомрачительной скорости.
Однако Кхерет снова парировал атаку отработанным до совершенства приемом. Искры так и посыпались от скрестившихся со звоном клинков. Грубое лезвие раскололось, оставив в руке варвара короткий тупой обломок.
– Гнилой зуб Крома! – выругался киммериец, отшвыривая прочь бесполезное оружие.
Торжествующий Кхерет грациозно двинулся на безоружного врага, готовясь к последней решающей атаке. Тем временем «Мистрисс» продолжала равнодушно тонуть, содрогаясь частыми болезненными толчками. Ее корма неуклюже клюнула вниз в тот самый момент, когда Кхерет занес клинок над уже читавшим молитвы варваром. Ликующая улыбка сменилась гримасой бессильного гнева, и потерявший равновесие капитан грузно рухнул на палубу. Стигийский меч выскользнул из рук и брякнулся вне пределов досягаемости беспомощно шарящих пальцев. Недавний смех сменился протяжным стоном, когда капитан потрогал вывихнутую ногу. Отчаянно ругаясь, он потянулся к поясу за ножом. Вся схватка заняла не более минуты.
В этот миг из люка выскочил Чадим, вооруженный неизменным кинжалом. Следом выпрыгнул Джатил, размахивая кривым ятаганом и чуть не натыкаясь на своего товарища.
Конан чудом успел выхватить меч из руки мертвого моряка и выставить навстречу стигийцу, правая рука которого была занесена для броска. Меч разорвал грудь и, скользнув между ребер, вышел из лопаток. Кровавое острие угодило прямо в толстую шею Джатила, который буквально налетел на своего товарища. Кормчий мешком рухнул на палубу, придавив под собой захлебнувшегося в собственной крови вендийца.
Конан оглянулся как раз вовремя, чтобы заметить подползавшего к своему мечу Кхерета. Нырнув на палубу, варвар опередил капитана, не успев, однако, уберечь свою руку от удара острого стигийского ножа. Конан поймал сжимавшую кинжал руку и выворачивал до тех пор, пока запястье не хрустнуло. Нож бряцнул о доски. Конан рывком поднял капитана на ноги и что было силы швырнул о рейлинг.
Упрямый стигиец, чудом не потерявший сознание, тем не менее изловчился прихватить чей-то ятаган и снова бросился в атаку.
– Подонок! – прохрипел он, пошатываясь, но умудряясь при этом сохранять грациозность опытнейшего фехтовальщика. – Этим дешевым грубым клинком позволь мне отправить тебя в ад!
С этими словами он бросился на варвара в слепой ярости.
Конан отвел стигийский клинок к правому плечу, сжимая эфес обеими руками. Уворачиваясь от яростного выпада капитана, он описал лезвием широкую дугу и со свистом рассек череп Кхерета от макушки до подбородка. Выдернув меч из разрубленной башки, он кинулся к плоту, торопливо спустил его на воду и не раздумывая прыгнул за борт.
Перерубив швартовую веревку, он схватил весло и принялся лихорадочно грести, пытаясь вырваться из удушливого плена воронки. Хотя водоворот заметно стих сразу после смерти чудовища, вода по-прежнему продолжала бурлить, обдавая варвара густым горячим паром.
Гребя изо всех сил, Конан постепенно отплыл от мертвого корабля на безопасное расстояние. Продолжая работать, он оглянулся через плечо, чтобы последний раз взглянуть на обреченную «Мистрисс». Трюмы, полные воды, безжалостно тянули ее на дно; над поверхностью торчал лишь украшенный рострой нос. Мачта сползла с перевернутой палубы, и змеиный труп сгинул в соленой голубой пучине.
Пот лил с варвара в три ручья. Жара стояла адская. Снизу его шпарила кипящая вода, сверху же сжигало безжалостное тропическое солнце. Конан понимал, что пекло скоро выжмет из него последнюю влагу, но поделать с этим ничего не мог. Отплыв от воронки на приличное расстояние, он отложил весло, чтобы немного передохнуть. Конан чувствовал себя уставшим, однако участившийся пульс и бешеный стук сердца вряд ли могли быть следствием обычного изнеможения.
