Роман Сергей Злотников Мусаниф - Шанс для неудачников. Том 1-2
Увы, экспериментальная модель показала, что это не сработает.
Большая часть подземных сооружений скаари находилась на глубине больше десяти километров, защищенная от удара сверху не только тоннами скальной породы и архитектурными излишествами, но и несколькими силовыми щитами, которые могут если не полностью отвести угрозу, то смягчить удар и направить его в другую сторону, и не было никакой гарантии, что одним мощным взрывом нам удастся убить всех.
Для этого потребовалось бы такое количество взрывчатки, что вместо крейсера нам пришлось бы расколотить о поверхность планеты пару супердредноутов, но проблема в том, что супердредноуты на расстояние удара незамеченными бы просто не подошли.
Военные спецы Империи долго ломали голову над вопросом, как бы всунуть в корпус крейсера большее количество взрывчатки, но самые оптимистичные прогнозы давали не более сорока процентов на успех, и в конце концов было решено действовать по старинке и отправить на Кридон десант. Тем более что под землей скаари тяжелого вооружения не держали, и шансы мобильной штурмовой группы решить проблему Кридона оценивались процентов в шестьдесят-семьдесят, а при таких раскладах это совсем немало.
– Бомба неуправляема, а потому ненадежна, – сказал тогда Реннер. – Ты посылаешь бомбу, она взрывается, и ты уже ни на что не можешь повлиять. В то время как штурмовой отряд способен принимать решения на месте и действовать по ситуации. Мы знаем, как выглядит Кридон, примерно знаем, где его искать. Лучшее, что мы можем сделать, это удавить поганца своими собственными руками.
– Это звучит глупо, но это на самом деле самый надежный вариант, – вторил ему Риттер. – В условиях боя человеческий мозг является самым надежным компьютером, и мы еще долго не сможем его ничем заменить. Там, где надо принять нестандартное решение, вывернуться из ситуации, которую невозможно предсказать и смоделировать в условиях штаба, идеальным оружием до сих пор является десантник.
– Я бы действовал иначе, – сказал опрошенный мною Холден. – Но мое время прошло, а вы может воевать с ящерами, как хотите.
– Но это может сработать? – допытывался я.
– Вполне, – сказал он. – А может и не сработать. Но если вы просто швырнете туда бомбу, и она не взорвется, или взорвется, но не там, или взорвется там, где надо, но не убьет того, кого надо, у вас не будет способа повторить попытку. Второй раз этот трюк вам не провернуть, поэтому, если вы как-то можете повысить свои шансы, вам следует сделать это сейчас. Впрочем, мне это абсолютно безразлично, да и тебе тоже.
– Мне небезразлично, – сказал я.
– Значит, скоро будет, – он пожал плечами. – Ты бьешься за человечество, исходя из ошибочной посылки, что сам являешься человеком. Как только ты перестанешь им быть, тебе станет наплевать на то, кто победит в этой войне.
– Как вы это делаете? – спросил я. – Как вы замещаете личность человека и овладеваете его телом?
– Через синапсы, – хмыкнул он. – Это не такой сложный трюк, когда ты являешься сгустком мыслящей энергии, но объяснить тебе это человеческим языком я не могу. У вас нет нужных слов для описания сего процесса, а показывать на пальцах бесполезно. Да и не очень хочется, честно говоря. Тем более что ты скоро сам должен вспомнить, как это делается.
– Знаешь, для представителя высшего разума, стоящего на самой вершине эволюционной лестницы, ты изъясняешься слишком…
– Человекоподобно? – попробовал угадать он.
– Что-то вроде того.
– Это неудивительно, – сказал он. – Поскольку сейчас я в довольно значительной степени являюсь человеком. Конечно, не в той степени, в которой человеком являешься ты. Ведь ты не помнишь альтернативы, а я помню.
– Знаешь, я все еще до конца не понимаю проблемы, из-за которой вы устроили этот сыр-бор с новыми телами, – сказал я.
– Это тоже довольно сложно объяснить.
– Попробуй показать на пальцах.
Холден вытянул вперед правую руку и показал мне оттопыренный средний палец. Вот она, наглядная иллюстрация торжества высшего разума над низшим.
В обычных условиях легкий крейсер способен нести на себе от одного до трех десантных катеров, и их количество зависит только от поставленной перед ним конкретной боевой задачи. Поскольку наша боевая задача была уникальная, на «Иглу-1» конструкторы умудрились впихнуть двенадцать штук.
Именно этим и был обусловлен дефицит жилого пространства, из-за которого нам пришлось лететь в жуткой тесноте.
Еще до того, как наш корабль вынырнул из гиперпространства, мы упаковались в новенькие боевые скафандры и заняли свои места на десантных катерах. В рубке управления остался только пилот, который должен был отправить наш крейсер в его последний маневр.
Дублирующая система связи была выведена в один из десантных транспортов, и теоретически кораблем можно было управлять оттуда, но Реннер решил не рисковать. Чем сложнее система, тем выше вероятность сбоя. Несмотря на то что время прохождения команд по электронной сети корабля исчислялось миллисекундами, адмирал чувствовал себя увереннее, когда кресло первого пилота было занято согласно штатному расписанию.
Пилот конечно же был обречен. Даже прояви он чудеса проворства и ловкости, он не успел бы добраться до катеров или спасательных капсул за то время, что ему оставалось после ввода последней команды. Но большого значения это не имело.
Если нам и суждено пережить пилота, то ненадолго.
В лучшем случае – на пару часов, в худшем – на пару секунд.
– Говоря по чести, мне не очень нравится то, что вы задумали, – сказал Риттер в одном из наших последних разговоров. – Возможно, на данный момент это и оптимальный вариант, но такие решения в любом случае принимаются не от хорошей жизни.
– Войны вообще редко начинаются от хорошей жизни, – сказал я.
– Мы такие неудачники, что даже повоевать нормально не сумели, – невесело ухмыльнулся Риттер. – Визерс и единая Гегемония лишили нас этого шанса.
– Не факт, что без Визерса расклад был бы намного лучше, – сказал я. – Все-таки он выиграл время.
– Но большую часть времени он выиграл для скаари, – сказал Риттер. – А вот заплатили за это все, причем заплатили сполна.
– Альянс заплатил больше прочих.
– Не факт, – возразил Риттер. – Возможно, Империя еще просто не закрыла свой счет.
«Игла-1» вонзилась в проделанную брешь, тормозя с тройными перегрузками и стреляя во все стороны, внося посильную лепту в царящий вокруг хаос. Боезапас на корабле был небольшой, и крейсер расстрелял девяносто процентов его меньше чем за полминуты. Наверное, мы даже во что-то попали. Об этом было трудно судить, ибо половина приборов не работала, а телеметрия торпед исчезала спустя несколько секунд после старта.
