Сурен Цормудян - Когда завидуют мертвым
— А если кто-то решит, что ты не прав? Что тогда?
— Так ведь нынче времена равных возможностей. Пусть берет оружие и придет ко мне. — Людоед недобро засмеялся. — Знаешь, сколько таких было? Не сосчитать. Да только где они? А я вот жив еще. Значит, я кругом прав.
— Сомнительная логика.
— Да. Но она ведь работает. — Крест оскалился. — Еще как работает.
— Сплюнь…
— Да хорош трындеть, старперы! Пошли уже! — поморщился Сквернослов и двинулся к двери в массивных воротах.
Варяг и Людоед посмотрели ему вслед.
— Слышь, Яхонтов, ты не сильно обидишься, если я его замочу? — спросил Крест, смеясь.
— Я, пожалуй, еще раньше его замочу, — хихикнул в ответ Варяг.
Не успел Вячеслав стукнуть кулаком по железу, как дверь открылась.
— Заходим быстро! Заходим! Тепло вылетает! — послышалось изнутри.
Путники вошли в дверь. Это было что-то вроде огромного и хорошо освещенного холла. Внутренний простор поражал воображение. Справа была стоянка, где находились различные машины и телеги. Тут был и тот МТЛБ, что они видели совсем недавно. Таявший снег капал с него свежими каплями воды. Еще две подобные машины. Пара гражданских гусеничных вездеходов. БТР с обмотанными железными цепями колесами. Танковое шасси без башни. Вместо нее был установлен утепленный кунг. Дюжина различных снегоходов. За вездеходами виднелось стойло с парой оленей и загон, где отдыхали собаки из упряжек. Слева была будка с большими внутренними окнами, где находились вооруженные и тепло одетые люди. Видимо, пост охраны. Доносившиеся оттуда характерные стуки позволяли судить, что охранники играли в нарды. Человек, впустивший их, был уже стариком. Одет он был в теплый комбинезон и меховую шапку. Лицо скрыто густой седой бородой, начинавшейся уже от скул. На плече висел АКСУ с приделанным к цевью фонариком. Из будки вышла пара бойцов помоложе, одетых и вооруженных подобным образом.
— Здрасьте вам. Откуда, куда? — произнес деловито старик, потирая рукой красный нос.
— Да мы тут думали, что в этом месте перекантоваться денек можно. Ошиблись? — ответил ему Варяг.
— Да нет вообще-то. — Старик снова почесал нос. — Вавилон — самое то место. А чего у парня с головой? — Он указал на перебинтованного Николая.
— Так это он с горки на лыжах спускался и головой в дерево, — засмеялся Сквернослов.
— Ага. Понятно. Только чего тут смешного, не пойму. Вы, кстати, что, впервые тут?
— Ну да. — Яхонтов кивнул.
— А откуда вы?
— Из-под Калуги.
— Чего? — скептически прищурился охранник. — Откуда, откуда? Это вы, что же, из самой Калуги на лыжах шли?
— Да нет, конечно. Подвезли нас. Санями шли. А километрах в пятнадцати отсюда пути-дорожки разошлись. Дальше на лыжах.
— А… Понятно. И куда путь держите?
— Мы думали в Киров заглянуть. А там чертовщина какая-то… Решили идти дальше на восток.
— Ух… — Старик повесил голову и вздохнул. — В Киров, значит, говоришь… Понятно. Родня там была?
— Да, — кивнул Варяг.
— Соболезную. Крепко там врезали. А потом земля провалилась. Там ад настоящий. Ну ладно. Коли впервые у нас… Я вам сейчас правила объясню…
Его речь прервал какой-то шум и крики. В проходе между машинами показалась группа людей. Один пожилой мужчина. Он плакал и о чем-то умолял. Его толкали ружьями двое крепких парней лет тридцати.
— Топай на выход, чмо! Живее, мать твою!
— Ребята! Ну я же!.. Ну пьяный был!.. Ну с кем не бывает!.. — причитал мужчина.
Все лицо его было залито слезами и кровью, сочащейся из ожога на лбу. Ожог был в виде латинской буквы — Рот закрой! Правила для всех! Вали отсюда!
Затем один из них крикнул старику из охраны:
— Шум! Отдай ему его барахло! Пусть проваливает!
— Это какой номер? — спросил Шум.
— Сорок первый!
— Ага. Пацаны! Сорок первая ячейка!
Из будки спустя минуту вышел еще один охранник и бросил плачущему мужчине вещмешок и охотничье ружье с обледенелым стволом.
— Забирай и катись, — проворчал старик.
— Мужики! Ну вы чего?! Ну простите!!! — закричал тот.
— Поздно уже каяться. Ты уже клейменый. — Шум передернул затвор своего автомата. — Р-рраз! — угрожающе произнес он, целясь.
Двое охранников подхватили его и, открыв дверь, вышвырнули на улицу, бросив следом мешок и ружье.
— У тебя есть десять минут, чтобы отойти на расстояние выстрела! Или смерть! — крикнул один из охранников и закрыл дверь.
Тридцатилетние молодчики оценивающе посмотрели на группу Яхонтова и молча ушли, двигаясь походкой вразвалочку, красноречиво говорящей о том, какой высокий у них тут статус.
— За что его так? — спросил Людоед у старика. — И что за прозвище у тебя такое?
— Шум? Да Шумаков моя фамилия. Он правила нарушил. Короче, у нас есть правила поведения. Не воровать. Местные деньги не подделывать. Не дебоширить. Драк не затевать. Тут все равны. Никаких выяснений отношений по национальному или религиозному признаку. Если кто-то вас провоцирует, доложите смотрящему. Сами проблему не решайте. Шлюх можно бить только по договору с их хозяином. И только до первой крови. Калечить и выбивать зубы нельзя. Наркоту продавать можно только администратору. Незаконный оборот наркоты тоже нарушение правил. Если что-то сломали, то должны сообщить об этом смотрящему. Он поможет вам работягами, чтобы отремонтировали. Наказания за нарушения разные. Штраф, если есть что взять. Хозяйственные работы. От двенадцати до двухсот часов. Участие в бою на арене в качестве наказания тоже практикуем. Из суровых — клеймо на лбу выжигаем. Те, кто с клеймом, как у этого неудачника, больше не имеют права приходить в Вавилон и наши филиалы. Бывает и смертная казнь. Как наш суд постановит.
— Вот как… А что, есть еще такие комплексы? — поднял бровь Людоед.
— Есть. Два поменьше. Иерихон и Назарет. Они южнее. Ну, в смысле… В той стороне, где, по идее, должен быть юг.
— Понятно. А что этот натворил?
— Подделал временную регистрацию на целых двое суток. И цепочку золотую с ноги у шлюхи украл. Причем усыпил ее дурью какой-то. И вдобавок обоссал ее цинично, придурок. Еле откачали. Так вы какой срок планируете тут быть?
— Ну, сутки. Не более, — пожал плечами Варяг. — Если это, конечно, не дорого.
— Да нет. Десяток патронов за каждого в сутки. Если двое суток, то по девять патронов за день. Три дня по восемь патронов. Патроны любые для нарезного огнестрельного оружия. Или одна медвежья шкура за двоих. Короче, я вам дам квитки. Это временная регистрация. Там печать моя и дата и время. И срок постоя. Превысить срок можно не более чем на два часа. Если хотите продлить, подойдите к любому патрулю или идите прямиком сюда. На пост. Носите их всегда с собой и показывайте патрулю по первому требованию. Смотрите, чтоб не спер никто. Хотя суточные квитки не нужны никому. Вот недельный могут спереть. Таких ворюг мы сразу на арену. Да, для внутреннего потребления вам нужны наши местные деньги. За один патрон даем либо два условных рубля, это белые монетки, либо двадцать желтых. При уходе можете остаток обменять у нас. Но уже пять рублей за патрон. Такие правила.
