Питер Бретт - Дневная битва
Едва он дочертил символ, линия занялась огнем, Арлен отпустил демона и отступил, а того пожрало пламя.
Ренна разинула рот, но Арлен еще не закончил урока. Он устремился к другому полевому демону, провоцируя нападение. Тот соблазнился, зарычал и пошел на приступ, топорща когти.
– Конечно, если я вовремя не замечу приближения… – Арлен отлетел на несколько шагов, упал навзничь и заворчал, когда зубы демона впились в его живот.
Ренна ахнула при виде крови, которая брызнула дугой. Она выхватила нож и бросилась вперед, чтобы втиснуться между Арленом и демоном.
Но Арлен выпрямился и остановил ее, вскинув руку. Демон прыгнул снова, но Арлен опять разошелся, как дым.
Когда он собрался вновь, от раны не осталось следа. Затянулась даже одежда.
– Имея секунду на раскачку, я могу исцелиться от всего, что не убьет меня сразу.
Демон приступил к нему в третий раз, но Арлен стремительно начертил в воздухе метку – и тварь отлетела, как от удара копытом. Его новообретенное могущество казалось безграничным.
Но когда демон грохнулся в нескольких ярдах от него, Арлен пошатнулся в поклоне. Меченые глаза Ренны видели, что еще мигом раньше он ярко сиял от магии. Сейчас же свечение меток потускнело.
Арлен перехватил ее взгляд и кивнул:
– Я рисую метки на демоне, и подземник питает их сам. Но если черчу их в воздухе, они забирают магию из меня.
Демон бросился на него в четвертый раз, однако теперь Арлен схватил его за горло и припечатал к земле в зажиме шарусака. Ренна видела, как пульсировали силой наручные метки и его свечение восстанавливалось, а демона – убавлялось. Демон заверещал и дернулся, но Арлен усмирил его легко, как мужчина – малое дитя. Сила в его руках нарастала, пока горло демона не поддалось. Тогда Арлен одним движением мускулов оторвал ему голову.
Ренна засекла крадущегося к ней полевого демона и изменила позу, прикинувшись слабой и беспомощной. Это оказалось нетрудно. Достаточно вспомнить ту бесполезную корову которой она была всю жизнь. Жертву.
Но эта ее часть умерла вместе с Харлом. Подземник прыгнул и наткнулся на невидимую стену а Ренна моментально развернулась и всадила нож в его грудь. Метки на лезвии вспыхнули, пробив демонову броню и отослав Ренне дозу магии, которая согрела ее лучше, чем самогон. Она надвинулась, пыряя снова и снова, и каждый удар наполнял ее трепетом силы.
Когда демон упал замертво, она присела на корточки и начертила на грубой броне тепловую метку.
Ничего не произошло.
– Почему у тебя получается, а у меня нет? – окликнула Ренна Арлена, озирая поле в поисках новых врагов.
Несколько демонов еще ходили кругами, но пара людей успела их насторожить, и они держались на расстоянии.
– Я и сам долго не знал, – отозвался Арлен. – Не понимал, что у меня за силы. Но когда сразился с демоном по пути в Недра, наши сознания соприкоснулись и многое стало ясно. Я действительно частично стал демоном.
– Дерьмо это демонское! – фыркнула Ренна. – В тебе нет их зла.
Арлен пожал плечами:
– Большинство демонов тоже не злы. У них ума не хватает быть злыми – или добрыми, если на то пошло. С таким же успехом можно назвать злой осу за то, что она жалит. Однако мозговые демоны…
– Эти сволочи злее Харла, – бросила Ренна.
– В тысячу раз, – кивнул Арлен.
Ренна свела брови.
– Значит, по-твоему, выходит… что? Подземники всего лишь животные? Сомневаюсь. Осы не горят на восходе солнца. Может быть, демоны не злы, но они и не часть природы.
– Это речи жителей дня, – возразил Арлен. – Тех, кто не покрыл глаза метками. Оглянись! Разве магия не естественна?
Ренна задумалась. Она видела, как сила выходит из Недр и стелется над земной поверхностью, подобно светящемуся туману, что клубится в ногах. Она наблюдала ее в сердцевине деревьев и трав, даже животных и людей. Возможна ли жизнь без нее?
– Может, и естественна, – допустила она, – но это не объясняет, почему ты считаешь себя частично демоном и сохраняешь силу днем, когда магию выжигает солнце.
Арлен замялся и отвел глаза, размышляя. Ренна прищурилась, и Арлен это заметил.
– Рен, я не буду ни врать тебе, ни темнить. Просто здесь нет повода для гордости, а я не хочу, чтобы ты… думала обо мне хуже.
Ренна подошла ближе, положила ему на щеку ладонь. Его кожу защипало от магии.
– Я люблю тебя, Арлен Тюк. Ничто на свете не в силах это изменить.
Арлен печально кивнул, избегая смотреть ей в глаза:
– Мне придало сил мясо.
– Что?
– Мясо демонов, – пояснил Арлен. – В пустыне я ел его месяцами. Это казалось вполне справедливым, они-то нас пожирают.
Ренна ахнула и отступила на шаг. Арлен встретился с ней взглядом, и по выражению его лица она поняла, что выглядит онемевшей от ужаса.
– Ты… ел их? Демонов?
Арлен кивнул, и Ренну замутило.
– Выбор был невелик. Меня бросили умирать в пустыне без еды, без надежды. Я был бесконечно жалок.
– Я бы, наверное, предпочла умереть. – На лице Арлена написалась мука, и Ренна пожалела о своих словах.
– Да, – вздохнул он. – Наверно, я не такой сильный, как ты, Рен.
Ренна метнулась к нему, взяла за руки, ткнулась лоб в лоб.
– Арлен Тюк, ты сильнее, чем я когда-либо была, – заявила она, чувствуя, что к глазам подступают слезы. – Не выбей ты из меня дурь, я так бы и померла, только бы сохранить в тайне позор Таннеров. Какая же тут сила?
Арлен помотал головой, и на губу ей капнула его слеза, прохладная и сладкая.
– Из меня самого надо было выбить дурь, да не раз и не два, за все эти годы.
Ренна поцеловала его:
– Ты уверен, что именно мясо демонов придало тебе сил?
Арлен кивнул.
– Колин Тригг говаривала, что съеденное становится частью тебя, и, я полагаю, это правда. Я впитал способность подземников накапливать в клетках магию, но кожа осталась защитой от солнца. Я превратился в батарею.
– В клетках? Батарея?
– Наука старого мира. Это не важно.
Арлен отмахнулся от вопросов в обычной несносной манере, утаивая от нее сведения лишь потому, что считал объяснения чересчур утомительными. Как будто она не готова слушать его всю ночь. Как будто на свете возможен звук лучше его голоса.
– Представь себе дождевую бочку после ливня. Она полна воды, даже когда небо расчистится, а земля высохнет. Я не могу пользоваться магией на солнце, но чувствую ее внутри себя – она залечивает раны, делая меня неутомимым и сильным. А по ночам я словно вынимаю пробку, и это лишь малая часть возможного. Я еще только скребусь в двери.
Ренна помолчала, раздумывая. Что бы ни говорил Арлен, невозможно считать подземников чем-то иным, нежели злым обезображиванием природы, оскорблением Создателя. Ей часто случалось измазаться в мерзком ихоре, который они называли кровью, но мысль о том, чтобы взять его в рот, казалась чудовищной.
