Сергей Малицкий - Юдоль
— Пустота их задери, — принялась протирать лицо, залитое поганой кровью, Каттими. — Где я теперь найду горячую воду?
— Воды потребуется много, — ответил Кай и новым выстрелом выпотрошил еще одну осмелевшую тварь.
Когда бой был закончен и в небе не осталось ни одной мерзкой твари, исключая уносящихся в вышину пары десятков клювообразных, кровью были заляпаны не только Каттими, Кай и оба зеркала, но и вся башня, и снег вокруг нее. Отплевываясь и надеясь, что от черных капель не случится ожогов, Кай сгреб с досок галереи липкие и грязные картонки отстрелянных зарядов, собрал их в суму и покачал головой — цельных зарядов осталось не более десятка.
— Спасибо твоему брату, — крикнула снизу Каттими. — Иди сюда. Тут не менее полусотни обожравшейся падалью мелочи. Взлететь они не могут, но шипят, как настоящие звери. Раздери их на части, все мои стрелы испорчены!
Снега на полсотни шагов вокруг башни во все стороны не было. Вместо снега сапоги ступали на кровавую грязь и развороченные внутренности. От невыносимой вони кружилась голова.
— А мне нравится, — расплылась в улыбке Каттими. — Именно этого мне и не хватало. Иногда очень нужна победа. Очень. Одно непонятно: почему город не смог защитить себя? Неужели байки об усыплении горожан правда?
— А ты не чувствуешь? — удивился Кай. — Приглядись.
Девчонка шагнула в сторону, нашла островок чистого снега, наполнила им ладони, протерла лицо, удивленно покачала головой:
— И в самом деле. Город пропитан магией. Уже произошедшим колдовством. Развеявшимся колдовством. Я не могла этого разглядеть, пока пустотники сидели на его стенах. Эту свору просто пустили на пиршество. Ты посмотри, как они все жирны! Видел, как они летели? Некоторые, которых я сбивала стрелами, с трудом поднимались на уровень башни. Это не летучие собаки, это свиньи, обожравшиеся человечины! Будь они половчее, мы бы так легко не отделались.
— Справились бы, — не согласился Кай. — Но в чистом поле нам бы не помогло даже ружье. Однако надо будет посмотреть, что за магия сделала город беззащитным. Да и запас стрел нужно будет пополнить.
Гиенские лошадки восприняли побоище вокруг их укрытия стойко. Только потрясли копытами на чистом снегу, пока не очистили их от крови, да неодобрительно косились на вымазанных в той же крови седоков.
— А если ворота города закрыты? — вдруг вспомнила Каттими. — Как мы попадем внутрь?
— Увидим, — отмахнулся Кай. — Если что, придется забраться на стену и попытаться открыть ворота изнутри. Веревка у нас есть. Меня сейчас больше беспокоит другое. Запах…
Запах и вправду становился все ужаснее с каждым шагом. Город пропах мертвечиной. Редкие порывы ветра позволяли вдохнуть свежести зимней Хапы, но потом снова и нос, и рот, и горло — все забивалось удушливо-сладковатой вонью.
— Страшно подумать, что тут будет весной, — прошептала Каттими.
— Ничего, — сказал Кай. — Ворота открыты. Зверье и птицы не оставят к весне на костях ни клока плоти.
Створки ворот и в самом деле были открыты. Нешироко, но всадник проезжал без труда. Кай подал коня вперед, и тот уверенно пропахал брюхом снежный занос высотой в рост человека. Почти так же были занесены и улицы города. Внутри стен запах чувствовался меньше. Верно, ветер сносил его со стен, где не позволял снегу укрыть порченую плоть.
— Могло быть и хуже, — заметила за спиной охотника Каттими. — Сам город цел. Закончится Пагуба, в него вернутся люди. Смельчаки вроде Таркаши. Очистят дома, починят крыши, уберут тлен и станут жить, как и раньше. А их внуки уже и вовсе не будут вспоминать о Пагубе.
— Если она закончится, — заметил Кай. — Знаешь, когда гибнет столько людей, я уже не могу сравнивать, что хуже, а что лучше.
Его конь то и дело спотыкался, и охотник понимал, обо что спотыкается конь.
Заснеженный город казался покинутым жителями. Все, что могло навести на мысли о беде, накатившей на город клана Паттар — клана Крыла, — это окна. Еще с начала Пагубы окна на первых этажах своих домов намешцы заложили камнем, защитили прочными решетками. Там они — решетки и камень — и остались. Зато все окна на вторых и более высоких этажах были выбиты, разорены. Насколько мог заключить Кай снизу, на некоторых домах пострадала и кровля.
— Они точно все спали, — проговорила Каттими. — Колдовство уже закончилось, мы видим только его следы, но в тот день или ночь, когда туча пустотной мерзости должна была напасть на жителей, оно сработало. И весь город погрузился в сон. Всегда есть те, на которых такая магия не действует. Наверное, они испытали ужас. Может быть, открыли ворота, пытаясь покинуть город. Есть те, которые приходят в себя, когда начинают испытывать боль. Вероятно, об их кости спотыкается твой конь, Кай. Но большая часть горожан умерли во сне. Надеюсь, что их смерть была легкой. Ты все еще хочешь найти начало колдовства?
— Да, — кивнул Кай. — Мне нужно увидеть имя в его конце.
— Думаешь справиться с Истарком или Тамашем? — нехорошо засмеялась Каттими. — Мы с тобой не сможем справиться даже с Пангариджей!
— И все-таки, — не согласился Кай. — Давай осмотрим часовую башню. В Намеше она в здании цеховой управы.
Это на площади. Замка в городе нет, но и дом урая, и оружейная там же. Надеюсь, что мы сможем туда попасть.
Приглядевшись, Кай заметил, что в большинстве домов двери открыты. Или какие-то жители все-таки пытались избежать небесной напасти, или в захваченном нечистью городе умудрялись орудовать мародеры. На подходе к городской площади, которую окружали дом урая, оружейная, дом воеводы, цеховая управа, суд и просительная, Кай засмотрелся через открытые ворота из южной в северную часть города на холм, на котором некогда располагались Намешские палаты. Теперь он был просто занесенным снегом холмом, непонятно за какой надобностью огороженным каменным забором.
— Следы, — сказала Каттими. — Смотри.
На снегу, среди останков пустотников, виднелись человеческие следы. Они казались подрезанными, заметенными чем-то, но были человеческими, несомненно.
— Шли двое, — спрыгнул с лошади Кай. — Что-то волокли тяжелое и…
— Вон, — показала Каттими на валяющуюся у входа в управу жестяную крышу сторожевой будки. — Шли, накрывшись этой жестянкой. Остерегались пустотников. И шли с другого берега.
— Жестянка от будки дозора при Намешских палатах, — кивнул Кай. — Насколько мне известно, там имеется подвал с копченостями и всякими припасами. Был, во всяком случае.
— Остальные здания… — Каттими обернулась.
— Разграблены, — кивнул Кай. — Двери в дом урая, в суд, в дом воеводы, в оружейную сломаны. А двери в управу закрыты. Они внутри. Это точно.
