Сергей Малицкий - Юдоль
— И пойдем на перевал? — уточнила Каттими.
— Точно так, — улыбнулся Кай. — Перестреляем пустотников и пойдем.
— А если Пангариджа? — спросила девчонка.
— Пока его нет, — пожал плечами Кай. — Я его не чувствую, видно, у него есть более важные дела.
— А если орда в городе? — не успокаивалась она.
— Увидим орду, бросим лошадей, спустимся вниз и уйдем на лодках, — предложил Кай.
— А что же потом? — Она не сводила с него глаз.
— Что-нибудь, — ответил он.
Глава 24
Намеша
Обычно первая сигнальная башня находилась не ближе нескольких лиг от любого города, но хиланский тракт, подходя к Намеше, выбирался из прибрежных увалов, и первая башня стояла через поле от города. Основанием башни служил сложенный из обожженного кирпича оплот, рядом начинала сползать в овраг дозорная изба, но и башня, и изба были разорены. У избы обвалилась крыша, да и сама она была не сожжена чудом, в то время как от конюшни рядом не осталось даже стен. На сторожевой башне не сохранился навес, и из трех бронзовых зеркал остались два, которые вряд ли бы дожили до следующей зимы. Покуда Каттими заводила лошадей в оплот да проверяла тяжелую железную дверь, Кай спустился с высокого берега, сдвинул ближе к воде лодки, вернулся наверх, поднялся на башню, сбросил в снег окоченевший труп дозорного с выклеванным лицом. Выложил на скамью сумку с зарядами, приготовил ружье. На лестнице послышались шаги Каттими.
— Что ты собираешься делать? — удивился Кай.
— Все, что смогу, — сухо ответила девчонка и сбросила кожух. — Лук, ножи, меч. Все, что смогу.
— Ну как знаешь, — пожал плечами Кай.
В последние дни Каттими переменилась. Точнее, она продолжила меняться, разве только перестала разговаривать о том, что ее тревожило, вроде той истории об умершем бельчонке. Она постоянно была погружена в какие-то раздумья. Кай уже по-всякому пытался выдернуть ее из мрачного погружения, но у него ничего не получалось. В конце концов он решил оставить ее в покое. Оставить в покое, но оставаться рядом. До конца, сказал он сам себе, до самого конца.
Вот и теперь ни улыбки, ни тревожного хлопанья глазами, ни напряженного дыхания. Каттими, сбросив кожух, тут же проверила все свои метательные ножи, вытащила и снова задвинула в ножны серый меч, проверила лук, расправила на скамье запасную тетиву, закрепила на деревянных перилах лук со стрелами. Их там было не менее полусотни. А ведь и в самом деле могла потребоваться ее помощь. Конечно, если пустотники полетят к вышке.
Кай прищурился. Весь этот час он то и дело поглядывал в сторону Намеши. Понятно, что с хиланской стороны ему была видна только стена южной части города да оголовки десятка башен, летунов он не замечал в небе. А темные точки над стеной вполне могли оказаться и стражниками.
— Смотри на западную башню, — нарушила молчание Каттими. — Приглядись к ее оголовку.
Кай сузил взгляд. А ведь и в самом деле все башни были украшены флюгерами в виде пары жестяных крыльев, выкрашенных под серебро, но крылья на западной башне как бы двоились в глазах. Темным росчерком повторялись так, словно неведомая птица опустилась на их ось и попыталась сравняться с ним размахом.
— Падальщик пустотный? — спросил Кай.
— Кажется, — кивнула Каттими. — Но уж точно не Пангариджа. Мелковат. Что будем делать, если полетят сюда?
— Будем сражаться, — ответил Кай. — Отступим под зеркала.
— Нас только двое, — напомнила охотнику девчонка.
— Думаю, что многие воеводы поменяли бы на нас двоих свои лучшие дозоры, — сказал Кай, дождался наконец-то теплой улыбки Каттими и опер ружье о забитый в стойку навеса крюк.
— Ты прав. — Она поджала губы, приготовила лук, добавила, взглянув на Кая: — Не забудь, ветер со стороны реки, делай поправку, — и, уже посмотрев в сторону города, прошептала: — Думаю, что их будет не меньше сотни. Но половина в северной части города. И мне очень хочется победы и крови. Поганой крови! Хочется, чтобы эта мерзость сгинула. Им здесь не место, понимаешь?
— Лишь бы зарядов хватило, — ответил Кай. И выстрелил.
Грохот выстрела разнесся далеко по окрестностям. Конечно, ружье, сделанное Хармахи, не гремело, как гремели ружья гвардейцев иши, но в мертвой намешской тишине, в которой даже восточный ветер двигал облака на запад беззвучно, выстрел показался охотнику оглушительным.
— Не попал? — не выдержала через пару секунд Каттими, но именно тогда второй росчерк крыльев на западной башне сложился, темный куль полетел вниз, а еще через секунду над городом взмыла черная туча.
Пустотников оказалось много больше сотни. Наверное, вдвое больше. Не все они были крупны, как тот, которого Кай сбил первым выстрелом, половина из них, которые взвились выше прочих, оказались обычными клювастыми падальщиками, но мерзости все равно было слишком много. К счастью, вся эта масса не сразу ринулась к сигнальной башне. Пустотники закружились над городом медленным темным смерчем, и Кай успел произвести не менее десяти выстрелов, когда крылатое облако двинулось на юг.
— Картечью, — крикнула Каттими, — бей картечью. Иначе мы не устоим!
Между тем воздух уже гудел от хлопанья крыльев. Вот уже Каттими начала одну за другой выпускать стрелы, вот и Кай забросил сумку с зарядами на плечо и стал отступать под зеркала. Вот нос забило запахом разложения. Пустотники вблизи и в самом деле оказались похожи на крылатых собак, покрытых серой с синим отливом шерстью, и вели себя как собаки. Вместо того чтобы ринуться на противника, опуститься на узкую галерею, они устроили вокруг башни круговорот, заливая округу истошным собачьим лаем и визгом, когда та или иная туша летела вниз. Шипение пустотников поменьше тонуло в гвалте, но уж на них Кай и Каттими вовсе не тратили ни стрелы, ни заряды.
Картечь помогала лучше пуль. Она секла перепонки на крыльях и вынуждала пустотников опускаться, а то и падать на снег десятками. Тут-то и выяснилось предназначение их мелких собратьев. Всякая упавшая вниз туша тут же облеплялась клювообразными сородичами, и начиналось пиршество. Порой оно вершилось над еще живой мерзостью. Вскоре стрелы у Каттими закончились, затем закончились ножи, после чего она выдернула из ножен меч, вышла из-под зеркал и встала перед охотником.
Летучие собаки словно ждали этого. Сразу две из них перестали заливаться лаем, прижали уши и ринулись вниз. Взмах серого меча располовинил голову одной, выстрел Кая разорвал грудь другой.
— Пустота их задери, — принялась протирать лицо, залитое поганой кровью, Каттими. — Где я теперь найду горячую воду?
