Джеффри Лорд - Осень Ричарда Блейда
— Давай, чего там…
— Ну, вот тебе, коли углядел все-таки.
Вторая обойма оказалась боевой. Блейд вставил ее, передернул затвор и направился вместе со своей тройкой к шоссе.
* * *Дорога была окутана утренним туманом. Где-то на другой стороне, думал странник, устроились Ткач и компания. Деревья и кусты за широкой асфальтовой полосой были едва видны в белесом мареве. То ли в лесу тумана было меньше и он растекался по открытым местам, то ли там просто было не так заметно…
Он не успел обдумать эту сложную метеорологическую проблему, когда откуда-то слева, постепенно нарастая, послышалось урчание автомобильного мотора. Пасечник одними губами произнес:
— Приготовились…
И тут с обеих сторон посыпались сухие, как горох, автоматные очереди.
Мгновением позже неясной тенью из тумана выплыла машина. Пули стучали об ее металлические борта, взрывались осколками стекол, свистели воздухом в шинах. Автомобиль понесло боком к тому месту, где лежал Блейд.
Все уже должно было кончиться, когда Пасечник крикнул:
— Пошел, скорее… чего Мельник ждет…
Блейд сбросил предохранитель, единым движением выпрыгнул на асфальт, сделал несколько шагов.
Он не сразу увидел человека в полицейской машине, который лежал, свернувшись под приборной панелью. Возможно, тот еще был жив: тяжелая масса двигателя должна была защитить его от прямых попаданий. Что-то заставило странника оглянуться; его напарник все еще не появился. А из-за поворота дороги выезжало нечто огромное, казавшееся еще больше из-за размытых в тумане очертаний.
Инстинкт заставил его упасть, слиться с серым покрытием дороги, вжаться в него; через секунду вокруг вспарывали асфальт очереди крупнокалиберных пулеметов. Когда огонь перешел на заросли, Блейд по-пластунски пополз к кювету. Целая вечность прошла, прежде чем он наконец оказался там.
Смертельный свинцовый дождь стриг сучья и ветки, засыпая его мокрой листвой, сорвать которую оказалось не под силу ветру.
Казалось, откуда-то издалека донесся крик Пахаря:
— Отходим!
Спасительная опушка была все ближе и ближе, когда Блейд ощутил рядом с собой что-то мягкое. Под ворохом листьев и веток лежал Пасечник. Он был без сознания; волосы слиплись от крови, лицо — белее полотна. Блейд ухватил его за ворот куртки и потащил за собой. Очереди ревели и грохотали где-то вдалеке.
Он еще смог вытащить тело на поляну, где обе тройки разделились, однако дороги обратно не знал. Пасечник в себя не приходил, но и хуже ему, вроде бы, не становилось. Осторожно ощупав голову раненого, странник понял, что его коллегу задело по касательной.
За деревьями показалась неясная фигура. Блейд прицелился с колена, потом с облегчением вздохнул, узнав Пахаря. Тот шел, скривив губы и как-то странно придерживая левой рукой правую.
— Пасечник… Что?..
— Контузия. Довольно сильная, но кости все целы.
— А с той стороны?
Блейд не сразу понял, о чем идет речь.
— Никого…
— Плохо… значит, еще трое… А сам-то ты как, цел?
— Цел. Нам еще повезло, что полицейские не полезли в чащу.
— Это точно.
Пахарь подошел поближе; рукав его клетчатой куртки от локтя и ниже был весь в крови. Она капала на землю с безжизненно согнутых пальцев.
— Что у тебя?
— Навылет. Кость, вроде, не задета. Поможешь?
На поясе Пахаря болтался нож — им Блейд срезал рукав куртки и рубахи. На них хозяин смотрел с сожалением (как потом выяснилось, он очень гордился своим клетчатым одеянием).
В рюкзаке нашелся бинт. Его странник разделил на две части, примерно равных; одной он туго стянул руку Пахаря и перевязал се, второй обмотал голову так и не пришедшего в себя Пасечника.
— Дотянешь?
— Дотяну.
Блейд взвалил тело себе на плечо и медленно побрел вслед за раненым товарищем.
* * *Известие, что погибли трое, повергло террористов в шок. Трезвость мысли сохранил, похоже, только командир. Он быстро осмотрел рану Пахаря и, видимо, не найдя в ней ничего заслуживающего внимания, отправил его в землянку. Голова Пасечника встревожила врача гораздо больше. Приказав Блейду крепко держать контуженного, усевшись на нем верхом, Доктор облил руки жидкостью, крепко пахнущей спиртом, и принялся ощупывать череп; потом, намочив тем же составом чистую тряпицу, стал промывать рану. Пасечник задергался, но Блейд держал крепко.
Закончив эту варварскую операцию и наново забинтовав раненому голову, командир сказал:
— Вот так мы здесь и живем, Инженер. Так воюем.
Блейд приподнял бровь:
— Зачем?
— Если б не было войны. Директория была бы не нужна. Поэтому и воюют… если не здесь, так в каком-нибудь другом месте.
— Я не о том. К чему вам-то эта война? Тебе, Пахарю, ему? — Блейд кивнул на раненого.
— Тут вот в чем штука-то: если войны не будет, то и мы никому нужны…
— Значит, каждый повинуется своему предназначению?
— Выходит, так…
Командир вытер руки о свои видавшие виды штаны, бросил взгляд на Пасечника.
— Донесешь его до землянки. Инженер?
— Ну, раз сюда дотащил…
— Смотри. А то можно молодых на помощь позвать.
Подняв тяжелое тело, Блейд полез наверх. Как-то само собой получилось, что он попал в землянку к Пахарю и Пасечнику. Их обиталище вполне могло вместить троих и выглядело ничем не хуже остальных нор, отрытых в мягкой лесной почве.
Вечером, когда Пасечник наконец пришел в себя, Блейд сидел рядом. Дав раненому напиться, он осмотрел повязку — кровотечение как будто прекратилось.
Пасечник коснулся его руки, слабо сжал пальцы.
— Ты прости за ту шутку с обоймой… Я точно думал, что ты — оттуда… А я ведь помню, как ты меня тащил. Знаешь, тебе было бы совсем погано… тащишь неведомо кого, а сзади свои крупняком лупят… — он ухмыльнулся. — Так что прости, парень…
«Хороша шутка», — подумал странник, но вслух ничего не сказал.
* * *А на следующее утро произошло новое событие — вернулся Мельник.
Он был цел, ни единой царапины, но грязный по уши.
По его объяснению, когда бронетранспортер начал стрелять, он ударился в бега — пока не засел в каком-то болотце. Там он проторчал до вечера, пока все не улеглось; затем, чтобы не тащиться в темноте, заночевал в лесу, и потому вернулся так поздно. О судьбе Ткача и Бондаря он сказать ничего не мог, потому что их не видел, а возвращался другой дорогой.
Выслушав его, Пахарь сказал страннику:
— Не нравится мне все это. Должно быть, он удрал еще раньше, когда мы только еще стрелять начали. С тобой вместе он к машине не пошел… — помолчав. Пахарь угрюмо буркнул: — Я не то чтобы говорю, что он трус, а так… лаяться на кого, так он первый… А стоит до дела дойти, он почему-то всегда в болоте оказывается…
