Николай Бершицкий - Записки дорана
– Так может быть, ты ведаешь, куда они отправились? Зная Килана, догадываюсь, что он велел Струану увести их, но когда это произошло? До нападения или после?
– Дай подумать. Проклятье, не помню, – с досадой повесил руки Деармид. – Богами клянусь, что не видел! Нас так перепугали известия о демонах, я пошел укреплять дверь и точить вилы. Эх, откуда ж мне, просидевшему всю жизнь в Аллин-Лирре, было знать, насколько тяжело ратное дело. А что! – вдруг воскликнул он, щелкнув пальцами. – Ты же доран, многому научился в изгнании. Следы глядеть и наши-то умели отродясь, а ты так и вообще отменный следопыт, могу поспорить!
– Разбираюсь помаленьку, – без энтузиазма сказал Нуаллан. – Ладно, спасибо за все. Мне, видимо, придется совершить неблаговидное дело да самому решать свои проблемы. До встречи, Деармид.
– Эй, постой, погоди! – крестьянин повалился с кресла и насилу догнал быстро шагающего дорана. – Ты это, чего делать навострился?
– Бежать мне надо, – с тоской ответил Нуаллан. – Я обещал баннерету служить верой и правдой, когда вступал в ряды его дружины, но обстоятельства вынуждают.
– Ну, – протянул селянин. – Тогда иди, я тебя как-нибудь прикрою. В какую сторону следы вели?
– Суг-Меаса.
Деармид ахнул, услышав слово, ставшее страшным в последнее время. Однако вид Нуаллана дышал уверенностью и непреклонностью.
– Иди, – хлопнул он по плечу дорана. – Я пойду спою этим ребятам наших местных песенок, спляшу чего. Глядишь, отвлекутся на пять минут.
Нуаллан еще раз поблагодарил нежданного помощника. Проводив его взглядом, скрылся в тень дома и обошел круг пирующих воинов, прячась за заборами, плетнями и колодцами. Над деревушкой зазвенел певческий голос Деармида, доран воспользовался моментом. У проломленных ворот, на которых висели два эльфа с вспоротыми животами, приколотые черными дротиками, он на миг обернулся. Бледное лицо Глинис бросилось в глаза с расстояния. Девушка отлучилась к колодцу за водой и проверяла, не засорен ли он да не испорчена ли вода. Подумав коротко, он повернул назад.
– Стойте, – шепнул он, схватив целительницу за хрупкое запястье.
Она вскрикнула и рванулась, не сразу различив в незнакомце недавнего пациента.
– Это вы, Нуаллан? Я правильно запомнила? Что вам угодно и зачем вы ползаете во тьме, как демон?
– Я могу тебе довериться?
Глинис кивнул с искренностью маленькой девочки.
– Я собираюсь уйти, дезертировать. Не суди строго мой поступок, продиктован он не трусостью и не подлостью. В этой деревне жила моя прежняя семья, вы знаете? Кое-кого из них я больше не увижу среди живых до тех пор, пока они снова не прорастут и не зацветут в Аллин-Лирре, да и тогда мне уже не признать их. Но трое еще живы… надеюсь на это. Следы ведут в Суг-Меаса, наверняка, они искали за его неприступным барьером спасения…
– И вы, что же, отправитесь туда? – удивилась девушка.
– Единственный способ узнать судьбу моей семьи – идти в Город садов. Знаю, что пускаюсь на огромный риск, что гоняюсь за тенями. У меня есть просьба.
Глинис смутилась, предугадывая суть этой самой просьбы, и отвела глаза.
– Я просил бы тебя, Глинис, пойти со мной.
– Я уже догадалась, – тихо ответила целительница. – Не думаю, что правильно будет мне ввязываться в вашу авантюру. К тому же, меня ничто не тянет, как вас. Прошу извинить, но нет.
– Не хочу навязываться, и все-таки я попрошу снова. Мне нужен будет помощник, а бедняга Деармид не таков, да и сам он не пойдет точно. А вы владеете даром целителя, сильны, быстры и еще…
– Что еще? – пристально посмотрела на дорана Глинис.
– Не знаю наверняка. Одно мне ясно – ты, Глинис, должна быть со мною рядом. Дойди хоть до Суг-Меаса, а потом, если дело примет скверный оборот, возвращайся к нашим, Фойртехерн будет поблизости.
Девушка задумалась, но вдруг просияла хитрой улыбкой.
– Вашей ране, мой друг, пригодится уход, – она провела пальцем по шраму. – Мне, и правда, скучновато здесь торчать, провожу, пожалуй, до города. Всегда хотела побывать там. Возможно, это будет забавно. Встретимся за деревней через десять минут.
9
Вскоре сделалось настолько темно, что Нуаллан не различал вытянутой руки. За спиной уютно теплился костер, деревня забыла о недавнем разорении, о том, что меньше недели назад на ее улицах трепыхалось совсем иное пламя: ретивое, яростное, ненасытное и жутко ревущее. Тишина нарушалась скромным дрожанием гитарных струн и пением эльфов. Голос Деармида давно смолк, поди, выдохся крестьянин да прилег в своем кресле под убаюкивающие звуки ночи. Голубая искра на небе блеснула ярче и в сердце дорана воспрянула надежда на светлое будущее. Не казались демоны столь грозными, как прежде чудилось, не вставало сомнений, что лесной народ поднимется с колен, на которые лишь на миг пал. В темноте зашевелилась стройная фигурка, в коей без раздумий угадывалась Глинис, несущая на плече узелок. В другой руке у нее оказался дорожный посох.
– Ну что, доран, готов? – звонко засмеялась она.
Нуаллан немало удивился неоднозначному поведению целительницы, но молча улыбнулся в ответ. Двое скрылись во мраке, обступившем Бога-Фроис, не сожалея ни о чем. Изгнанник в душе ликовал, все складывалось как нельзя лучше. Он улизнул, не подняв шума, а с ним пошла Глинис, единственный спутник, которого он желал бы видеть рядом с собою. Белесая дорога вилась сквозь заросли крапивы и цикория, через следы копыт и прах, по лысым холмам до горизонта. Туда лежал путь странников в далекую неизвестность, к порушенным стенам Суг-Меаса и, если надо, дальше к Оленьим горам.
Нуаллан бодро зашагал в темноту, не видя в ней угрозы, Глинис весело шла за ним. Неожиданно в голову дорана пришла идея: ведь путешествие и впрямь может выдаться увлекательным, надо бы записать его в дневник, в ту потрепанную книжицу, что нашлась на столе в отчем доме. Вдруг из этого получится неплохая история, которую потом будут пересказывать друг другу его потомки, сидя у жаркого камина. На следующем привале, когда можно было собраться с мыслями и окинуть пройденный путь, на чистой странице после записей сестры рука дорана вывела элегантную надпись: «Записка первая…»
