Николай Бершицкий - Записки дорана
– Верно, – баннерет приложил ладонь ко лбу и присмотрелся к западу. – Вижу дым, город еще тлеет.
– Нельзя оставлять эту мерзость тут! – настойчиво заявил Фойртехерн. – Наша задача – очистить тайный мир от порчи демонов!
– Не уверен, что получится, – вновь встрял Нуаллан. – Когда мы объединились с отрядом королевских кавалеристов и людей из Чертога, нам попался другой обелиск. Но ни колдун Вондар Мудрый, ни ангел-предводитель рыцарей, бывшие с нами, не пытались разрушить его.
– У вас, верно, не хватало на это времени, – поспорил капитан. – Приведите чародеев, сломайте демоническую пакость!
– В обоих отрядах насчитается четыре боевых мага, – задумчиво наморщил лоб баннерет. – К тому же, не самые сильные, лишь один из них мехар и прошел школу высшей магии в Эльтвиллане. Если доран не врет, а ему нет для этого надобности, то им не по зубам придется обелиск.
Чародеи, вышедшие было по зову Фойртехерна, замялись, переглянулись и отошли на пару шагов назад. Им самим не по нраву была идея капитана: от черного камня веяло чуждой и пугающей силой, с которой они не рискнули бы тягаться по доброй воле. Зато капитан остался недоволен. Сверкнув ястребиными глазами, он презрительно фыркнул и достал тонко свистнувший меч.
– Я мехар в достаточной степени, – насмешливо бросил он Гиллагану. – И магия во мне достаточно сильна. Я самостоятельно разделаюсь с этим.
Первый шаг он совершил уверенно, под сапогом что-то хлюпнуло. Второй шаг он уже выверял с предельной осторожностью, а когда из-под земли засочилось нечто вроде крови, Фойртехерн замер, словно оказался на шатком мостике над обрывом. Земля вдруг словно ожила, зашевелилась, пошла буграми. Капитан понял, что допустил опрометчивую ошибку, но содеянного не вернешь. С мерзким хлюпаньем и треском, будто кто-то рвал пополам кусок старой ткани, колючий ковер почерневшей травы разошелся, выпустив розово-зеленое облако зловония. Эльфы качнулись, доставая мечи и копья, Гиллаган спрыгнул с коня и вытащил копье с серебряным наконечником из чехла у крупа верного друга. Капитан повалился на трясущееся желе, исходящее кровью. Рядом с ним упала длинная жилистая рука без кожи, пальцы врылись в землю черными ломаными ногтями. В небо взмыла вторая рука короче и толще первой. Несколько луков свистнули, меча стрелы в выползающее из разрыва существо. Это был великан четырех метров ростом, голова на длинной шее сидела неестественно правее центра, на плече, загибаясь дальше на сторону. Глаза, покрытые бельмами, сползли куда-то в область скул, толстые желтые зубы скребли друг о друга. Живот чудовища был разрезан, кожа пришита к краям раны, из чрева висели кишки. Среди них что-то копошилось и ползало.
Нуаллан выхватил Деаннтаг, взяв за лезвие, однако метнуть излюбленный кинжал, саморучно им выкованный, он не отважился. Баннерет же не мешкал: разбежавшись, он с силой метнул копье, занявшееся в полете искристым огнем. Бросок был точен, копье вошло миллиметром выше левого глаза, задев и его острыми шипами по краям острия. Демон Вискуса пошатнулся и издал недовольное «э-э-э». Короткая ручонка совершила круговое вращение, подняв из-под земли фонтан ядовитой крови. Вторая лапа нависла над Фойртехерном да и придавила бы его, если бы проворный Нуаллан не метнулся на помощь. Дха не отсек руку твари, как рассчитывал доран, но серьезно поранил. Нуаллан накрыл баннерета плащом и, подхватив за запястье, оттащил дальше от опасной земли. Черно-красные струи крови, шипя, окатили обочину, эльфы отскочили назад. Пока зверь Вуленрода выл, вытаскивая увязшие в мерзком болоте ноги, Фойртехерн скомандовал отходить в лес. Воины, подавленные неожиданной атакой безобразного существа и столь поспешным отступлением, бежали в спасительные чащи со всех ног. Нуаллан на пару с Фойртехерном замыкали отходящую группу. Доран более-менее пришел в себя и готов был вернуться и драться, тем более что он пустил чудищу кровь, однако в общем порыве приходилось скрываться.
Да и по здравому разумению один не одолеет громадного трупа из царства Владыки Вуленрода.
Они пробежали по лесу пол-лиги, прошли еще одну и только тогда позволили себе привал у ручья, не тронутого гарью и демонической порчей. Лес сгорел лишь на треть, можно было в его девственных недрах отыскать свежую воду, съедобные ягоды, коренья и плоды. Телеги, естественно, остались твари в качестве контрибуции, лошади бежали или были убиты тем существом. Фойртехерн все время сидел на поваленном ясене и, держась за голову, проклинал себя, свою неосторожность и демонов. Одно ему утешение: никто из вверенных под его командование эльфов не погиб и не пострадал. Нуаллан побродил вдоль ручья, разглядывая пестрящий ковер из камешков, устилающих дно. Ни дать ни взять Мармор в миниатюре. Неожиданно ему захотелось поговорить с Глинис, которую, кстати, он не видел с той ночи. Едва ли возможно, чтобы творение рук Скульптора плоти навредило ей, но тревога овладела сердцем изгнанника. Он прошелся средь затемненных фигур соратников, теряющихся серыми кляксами в ночной мгле. Костров не жгли по двум причинам: некогда и не из чего. Зажечь сырые ветки, валяющиеся у ручья, можно было магией, но одним богам известно, кого еще это привлечет. Глинис он так и не обнаружил, словно целительница скрывалась от него намеренно.
Капитан Фойртехерн умылся в студеной воде, собрался с мыслями и вернул себе утраченную солидность и властность. Ему было еще неловко из-за происшествия у обелиска, однако перед солдатами он не выказывал слабости: честь мехара и офицера не позволяла. Обвыкшись с темнотой, он бродил по импровизированному лагерю и следил за порядком, а убедившись, что все «сыты и довольны», велел строиться. Отряды тронулись на юг, углубляясь в лес. С виду демоны его не тронули, но дух проклятых витал всюду. В шелесте листвы слышались голоса врагов. К утру, которое в чудом сохранившихся дебрях распознать было сложно, эльфы набрели на омертвелые заросли, огонь и черная магия сотворили с этой областью леса нечто жуткое. На ветвях деревьев застыли в вечном сне похожие на экспонаты странного музея скелеты птиц. Под ногами, огибая стволы, перекатывался ленивый туман, в переплетении тонких веточек плясали черные и синие огоньки. Верхушки невысоких елей и сосен скрывала мутная пелена, меняющая окраску. Гиллаган подозвал Нуаллана, ему нужен был доран из армии Аэдана, видевший эти края, а знал он только его.
– Ну, и куда мы забрели? Ты говорил, вы исследовали все земли вкруг Суг-Меаса. Где же мы находимся, далеко ли до города?
Нуаллан потер подбородок, покрывшийся еле заметной щетиной – растительность плохо пробивалась на лицах эльфийских мужчин, но все же усы и бороды имели место. И особенно у доранов, а почему, так никто и не выяснил. Осмотревшись, он снова почесал подбородок и глубоко задумался.
