Майкл Стэкпол - Конан-варвар
Он разглядывал чужаков, покрытых боевой клановой раскраской и топоры с двойными лезвиями, служившие им оружием. На настороженных лицах врагов лежал отпечаток усталости. Находясь на большом расстоянии от родных краев, пикты не имели при себе никаких припасов, что не могло не сказаться на их общем самочувствии. Они не знали, как поступить с ребенком, и начали обсуждать его судьбу на своем резком языке.
Один указал рукой на юго-запад, где проживали пиктские племена. Другие принялись горячо жестикулировать. По татуировкам и раскраске можно было определить, что они принадлежат к Выдрам. К клану, который обычно промышлял набегами вблизи аквилонской границы. Каким ветром их занесло так далеко на северо-восток, Конан даже не предполагал, но ясно, что пришли они сюда не с добрыми намерениями.
Пока враги были заняты обсуждением, мальчик стал пальцами распутывать длинные ремни, стягивающие ноги. Прежде, чем начать бой, следовало для начала освободиться от пут. Он успел вызволить лишь одну ногу, когда вождь пиктов, оттянув назад за волосы голову Конана, высоко занес кривой нож, намереваясь перерезать пленнику горло. У юного киммерийца времени оставалось только на то, чтобы выскользнуть из сапог и метнуть в противника один из шаров болы по короткой дуге.
Зашитый в кожу круглый камень попал пикту в правую сторону лица. Снаряд раздробил скулу и глазницу. Человек провернулся на месте, разбрызгивая кровь, хлещущей из ужасной раны, и рухнул рядом с босоногим мальчиком.
Конан вытащил оружие из-за пояса побежденного врага и молниеносно откатился в сторону. Замешкайся он хоть на миг, удар топора второго пикта размозжил бы его череп. Кувыркнувшись назад, Конан тут же поднялся. Он стоял в глубоком снегу, игнорируя сковывающий ступни холод. Сейчас важнее всего было не потерять равновесие.
Третий пикт замахнулся топором, чтобы одним ударом разрубить мальчишку от макушки до промежности. Но Конан выставил обретенное оружие «вверх — вправо» и заблокировал этот удар. Глаза дикаря расширились от удивления, тем не менее, он снова поднял топор. Тогда мальчик метнулся вперед, к незащищенному торсу противника и обрушил свой топор на его коленную чашечку. Лезвие прошло сквозь кожаные гетры и человеческую плоть. Колено подогнулось, и пикт начал оседать. Следующий удар Конана разворотил ему грудину. Харкая кровью, вражеский воин завалился на спину. Между тем, Конан отведя удар четвертого пикта, поднырнул под его руку. Таким образом, он закрылся телом человека от атаки последнего из четверки, будто щитом, а после опрокинул врага, сбив подножкой.
Второй пикт попытался быстро поставить защиту, но киммериец превосходя дикаря в скорости, полоснул ему по правому бедру. Пикт отпрыгнул назад, с трудом удержав себя в вертикальном положении. Пару мгновений он смотрел на подростка, а затем опустил плечи и ринулся на него, словно разъяренный бык.
Время для Конана остановилось. Сказались бесконечные часы, проведенные в тренировках с Корином. Пикт старался использовать против мальчика свое преимущество в размерах, пусть и не столь значительное. Дикарю лишь требовалось блокировать несколько выпадов юного киммерийца, после чего его вес и напор должны принести ему победу. Достаточно свалить мальчишку на землю, а уж тогда завершить схватку тяжелым ударом по голове.
Конан взметнул оружие к топору пикта, как будто хотел отвести его в сторону. Вражеский воин нанес удар навстречу лезвию, но мальчик вдруг опустил свой топор, оглушив лежащего на снегу человека. Дальше киммериец предпринял быстрые перемещения то влево, то вправо и крутился подобно смерчу. Внезапно он раскрылся, позволив пикту атаковать, но в последний момент увернулся. Противник пронесся мимо. Его топор просвистел над левым плечом Конана, который вдогонку ударил двухлезвийным оружием по пояснице пикта. У того сразу подкосились ноги, и дикарь ткнулся носом в сугроб.
Последний из пиктов пришел в себя и вытирал налипшие снежные комья с перекошенного от ярости лица. Поскольку агония мужчины со сломанным спинным хребтом заканчивалась, Конан отошел от него, чтобы заняться оставшимся в живых противником. Пригнувшись, пропустив сокрушительный удар над головой, киммериец похоронил лезвие своего топора глубоко в животе пикта. Человек сложился пополам, тщетно стараясь набрать в грудь воздуха. Он все же вытянул руку, чтобы отразить очередную атаку. Но Конан ударил просто по ней сверху. Следующий его удар пришелся по затылку врага, раскроив тому череп.
На поле боя наступила тишина, если не считать последних хрипов третьего разведчика пиктов и раздраженного вороньего карканья. Мальчик присел и пробежался взглядом по прилегающей территории с целью обнаружить любое другое движение. Не заметив ничего подозрительного, победитель вернулся к оставленным в снегу сапогам. К тому времени, когда он натянул их на замерзшие ноги, умирающий пикт перестал дышать.
Конан нагнулся и подобрал кривой нож, который был изначально предназначен, чтобы отведать его крови. Ему предстояло еще выполнить некоторую малоприятную работу.
* * *Когда первые из молодых людей появились в деревне, удрученные, с подбородками, перемазанными яичным желтком, Корина это не встревожило. Так или иначе, ничего страшного не произошло, ведь мальчики только учатся. Сам он гордился фактом, что Конана среди них не оказалось. Однако увидев страх в глазах самого старшего, Корин почувствовал, как внутри у него зарождается тревога.
Тут Ронан остановил одного паренька и перекинулся с ним парой слов. То был его сын Ардел, на которого как раз смотрел кузнец.
— Корин! Пикты в лесу. Они охотились на мальчиков.
— Сколько их было, Ардел?
— Много, — пробормотал побледневший юноша. — Слишком много.
— И вы, значит, побежали прямо сюда? Собирались привести их в деревню?
Ардел плюхнулся на колени.
— Слишком много…
Корин развернулся, чтобы объявить сбор воинов, но заметил, как одинокая фигура выходит из лесу с южной стороны. Он двинувшись было ей навстречу, остановился и решил подождать.
Между тем, человеческая фигура перешла на бег трусцой, устремившись к деревне. Достигнув деревенской площади, Конан перешел на шаг. Дыхание вырывалось из его рта в виде густых клубов пара. Весь в крови, он не реагировал на перешептывание людей, их вздохи или одобрительные кивки. Продолжая свой путь, он также не обращал внимания на других подростков. На его лице, наполовину скрытом растрепанными волосами, глаза пылали синим огнем.
Конан бросил отрубленные головы пиктов к ногам отца, затем выплюнул совершенно целое яйцо.
