Павел Молитвин - Полуденный мир
Узнав историю своей попутчицы, Батигар, с одной стороны, испытала чувство беспокойства — если за Мисаурэ-нью будет послана погоня, это может привлечь излишний интерес к ней самой. С другой стороны, миниатюрная черноволосая девица, предпочитавшая в солнечные дни перемещаться по судну в одних плетеных сандалиях, настоль — ко завладела вниманием всех плывущих на «Счастливчике», что Тегай перестал вспоминать о существовании Батигар сразу после получения платы за проезд, а остальные едва ли вообще заметили её присутствие на борту корабля.
Неприятным исключением явился один из слуг, а точнее, любовников Мисаурэни, круглолицый, коротко остриженный здоровяк по прозвищу Жбан. В первый же день плавания он не только разыскал дорогу к заветной бочке с сидром — сделать это было совсем не трудно, — но и догадался о секрете Батигар и в свободное от ублажения своей госпожи время повадился заигрывать с принцессой. Вежливо попросив Жбана оставить её в покое и обзаведясь двумя-тремя синяками, девушка вынуждена была, приставив к его животу позаимствованный у Чабы кинжал, пригрозить, что провертит в брюхе поклонника изрядную дыру, если тот не уймется и не будет держать язык за зубами. Непривычный к подобному обращению, Жбан поспешно ретировался, но, ловя на себе временами его похотливые взгляды, Батигар чувствовала, что этот мерзавец ещё доставит ей немало хлопот.
День за днем принцесса проводила на корме, где за штабелями досок её никто не мог видеть, любуясь открывавшимися ей видами, и потому первая заметила длинную приземистую лодку, в которой сидело десятка два одетых в живописные лохмотья мужчин весьма непривлекательной внешности. Вынырнув из-за островка, поросшего кустарниковыми пальмами с широкими мясистыми листьями мече-образной формы, достигавшими полутора локтей в ширину и четырех-пяти в длину, лодка, подгоняемая сильными ударами весел, устремилась за «Счастливчиком». Выражение лиц сидевших в ней людей показалось Батигар неприятным и даже зловещим, и, выглянув из-за штабеля, она окликнула клевавшего носом рулевого, указав ему на невесть откуда взявшуюся лодку.
— Тегай! Тегай! За нами гонятся речные пираты! — испуганно завопил рулевой, с которого при виде сидевших в лодке оборванцев мгновенно слетел и сон, и хмель.
Батигар кое-что слышала о пиратах, промышлявших на Голубой дороге, и потому, нащупав рукоять кинжала, стала пробираться на противоположный конец корабля, рассчитывая в случае необходимости спрыгнуть за борт и, вплавь добравшись до одного из множества островков, переждать там неизбежную схватку. Сражаться плечом к плечу с вечно пьяной командой «Счастливчика» ей совершенно не хотелось, да и не верила она, что полусонные гребцы могут оказать кому-либо хоть какое-то сопротивление.
Крик рулевого, как это ни странно, не произвел впечатления ни на Мисаурэнь, в весьма необычной позе занимавшейся между штабелями любовью с одним из слуг, ни на гребцов, лениво игравших на палубе пестрыми камешками в «чет-нечет». Тегай, правда покинув место впередсмотрящего, заковылял на корму, но выглядел он скорее недовольным и раздраженным, чем испуганным. Из всего этого принцесса заключила, что резни не будет, и, взобравшись на штабель эрбуковых досок, решила понаблюдать за тем, как станут развиваться события.
Лодка речных пиратов без труда догнала медленно плывший по течению «Счастливчик», и чернобородый верзила, бросив веревку с крюком, подтянул её к борту корабля.
— Привет, коротышка, принимай дорогих гостей! — крикнул он Тегаю как старому знакомцу.
Коренастый, покрытый трехдневной щетиной капитан проворчал в ответ что-то недружелюбное, но когда бородач протянул руку, помог ему взобраться на палубу. Следом за предводителем на корму судна перебралось ещё с десяток пиратов, все они были при оружии, но мечи свои, ножи и дубины пускать в ход, по-видимому, не собирались. Глядя на Тегая, успокоился и рулевой и, будучи, как и Бати-гар, новичком на корабле, во все глаза вытаращился на пиратов.
— Опять доски везешь? — проговорил бородач, презрительно оглядывая палубу. — Таможенную пошлину приготовил?
— Как обычно, за ближайшим штабелем, — буркнул капитан «Счастливчика», взмахом руки указывая пиратам проход вдоль борта.
— А должок?
— Придется подождать до следующего рейса. Не шибко хорошо в этом сезоне дела идут, — хмуро отозвался Тегай.
Приятели чернобрового, похоже, хорошо знали «Счастливчик», его команду и место, где капитан хранил предназначенную им «пошлину». Скрывшись за штабелем, они тут же появились с небольшим бочонком и двумя тяжелыми ящиками в руках.
— Ренс, на корабле есть пассажиры! — сообщил один из пиратов предводителю. — Очень даже смазливая девка!
— Пассажиры? — Ренс вопросительно взглянул на Тегая. — Сколько их и кто они?
— Госпожа из хадасов с двумя слугами и какой-то парень, — нехотя отвечал капитан. — Но это тебя не касается. Получил, о чем договаривались, и ступай с миром.
— Э, нет. С пассажиров тоже пошлину брать положено. Ну-ка позови их. Если они мне понравятся, я, так и быть, возьму их в счет уплаты долга. Ну, шевелись!
— Сходи за ними, — велел Тегай рулевому, заступая на его место.
Слушая этот разговор, Батигар поняла, почему в Чиларе и Сагре находятся купцы, готовые доверить свои товары Тегаю. Поняла она также, что участь пассажиров «Счастливчика» решена. Мисаурэнь, безусловно, лакомый во всех отношениях кусочек, и за слуг её Торговцы людьми, с которыми, вероятно, связаны речные пираты, сумели бы выручить хорошие деньги. Соображения эти молнией пронеслись в голове Батигар. У неё было два способа избежать плена: затаиться на штабеле и посмотреть, не забудет ли бородач о ней при виде Мисаурэни, или сразу пробраться на нос корабля и искать укрытия на одном из островков, которыми изобиловал этот участок реки.
Обычно Батигар предпочитала ожиданию действие, но на этот раз положение было серьезное, и, сознавая, как рискованно привлекать к себе внимание, она прильнула к эр-буковым доскам. Забыть о ней, конечно, не забудут, но и по всему кораблю, может статься, искать поленятся, а убежать на бак и прыгнуть в воду она всегда успеет.
Появление Мисаурэни в неизменных сандалиях со шнуровкой до колен и в полупрозрачном желтом платье, подчеркивавшем не только великолепие её густых черных волос, крупными локонами рассыпавшихся по плечам, но и все прелести соблазнительной фигуры, произвело на пиратов, как и ожидала Батигар, неизгладимое впечатление. Изумление и восторг, отразившиеся на их лицах при виде миниатюрной девушки, не поддавались описанию, а отвисшая челюсть Ренса свидетельствовала о том, что и он сталкивается с таким изяществом и непринужденностью впервые. — Кто желал видеть меня? — ласково разглядывая сгрудившихся на корме пиратов, поинтересовалась Мисаурэнь нежным голоском наивной двенадцатилетней девочки-простушки. В отличие от слуг, встревоженных и напуганных столь внезапно объявившейся на пустынной реке компанией, госпожу их она не смутила, а, пожалуй, даже позабавила.
