Лилиан Трэвис - Мантия мага
— Мы не можем заставлять священные камни служить нам, ибо нельзя — использовать их для низменных целей. Пользоваться камнями дозволено лишь Тому Кто Смотрит. Завтра па рассвете я отведу вас к нему и может быть, вы узнаете то, что хотите. Если в пределах Ямурлака остался хоть один панцирь щитоносца, он не укроется от его внимательного взора. Добраться же до него и заполучить будет уже вашей заботой.
* * *
Ужин, состоящий из овощной похлебки, приправленной ароматными травами и кисловатым отваром, оказался на удивление вкусным, а ночлег в комнате, где не было ничего кроме толстых пушистых травяных ковриков, вернул силы усталым путешественникам.
На следующее утро, не успел луч солнца показаться из-за черты, отделяющей небесный эфир от земной тверди, травяная занавеска, заменяющая дверь, заколыхалась и в комнату осторожно заглянула жена Гухка. Издавая мелодичные воркующие звуки, она поставила на пол поднос, на котором стоял дымящийся котелок и нечто вроде деревянных чашек без ручек. Это был завтрак — жидкая зеленоватая каша, запах которой напомнил Конану медвяные цветы, распускавшиеся каждую весну на склонах его родных гор…
Жилище шамана располагалось, как и положено, немного поодаль от деревни, с внешней стороны светло-зеленых стен. Дом его в отличие от всех остальных был из ярко-оранжевой глины; стены сверху донизу украшал причудливых узор из разноцветных камушков. Напротив входа стояла черная гранитная чаша, широкая и с такими низкими стенками, что оставалось лишь теряться в догадках относительно ее назначения. Внутри нее был выложен ровный круг из плоской белой гальки не больше аквилонского кесария.
— Зеркало мира, — вполголоса пояснил Гухк, обращая к чаше взгляд, полный безграничного почтения. Тот Кто Смотрит может увидеть в ней все, что происходит в пределах Ямурлака и за его стенами.
Внезапно за спиной Конана послышался звук легких шагов, еле различимых слухом обычного человека.
Обернувшись, киммериец увидел перед собой очень старого гухка, пожалуй, самого старого из увиденных им. Покрывающая его тело длинная совершенно седая шерсть была заплетена во множество косичек, в которые были вплетены разноцветные бусинки, какие-то ремешки и ленточки. Спина гухка была согнута настолько, что, казалось, он способен был видеть лишь то, что находится у него под ногами. Посох, который служил опорой его дряхлому телу, был из того же камня небесной чистоты, что стены, окружающие деревню и столб, стоящий посреди площади.
Шаман поднял голову и обвел пришельцев внимательным взглядом. Его маленькие темные глазки на некоторое время остановились на гиперборейском маге. Некоторое время они с магистром Гристианом неотрывно смотрели друг на друга. Казалось, они ведут между собой разговор, неслышимый всеми прочими. Судя по выражению их лиц, оба остались им довольны.
Тот Кто Смотрит издал низкий вибрирующий звук, показывая сначала в направлении своего дома, а затем куда-то вдаль. Гухк перевел своим гостям:
— Вам надлежит взять сосуды и отправиться к священному источнику, чтобы наполнить чашу зеркала мира. Вопрошающие должны сами сделать это, чтобы слова их были услышаны в сосредоточии истины.
Не возразив ни единым словом, Конан и его спутники исполнили то, что им было сказано. За домом и в самом деле оказалось нечто вроде плотно сплетенных корзинок, которых было ровно столько, сколько пришедших за ними людей.
Узкая дорожка, выложенная разноцветными каменными осколками, вела вниз по склону и терялась в зарослях колючих кустарников. Не колеблясь, путешественники углубились в них. Острые шипы цеплялись за одежду, царапали лица и руки, но отважные воины продолжали двигаться вперед, даже не замедлив шага. Гиперборейский маг в отличие от всех остальных отделался лишь разорванной мантией. Колючие кусты как будто избегали притрагиваться к нему.
Наконец после долгого и трудного пути они подошли, наконец, к священному источнику. Это было нечто вроде обломка скалы, того же угольно-черного цвета, что и чаша, называемая зеркалом мира. Но там, где из-под земли вытекал родник, стоял непонятно откуда взявшийся серый валун, похожий на яйцо дракона; вода вместо того, чтобы веселой струйкой сбегать в крохотное озерцо, еле сочилась подобно слезам безутешной Спутники Конана стояли, озадаченно глядя на печально текущие капли.
— Эдак мы до вечера не справимся, — выразил общее мнение Каврат. Не забывайте, шаман может ответить нам только до восхода солнца. А до него не более четверти колокола.
— Откатим этого урода куда-нибудь в сторону и все дела! — предложил бывший разбойник.
— Не думаю, чтобы это было правильно, — ответил ему гиперборейский маг, проводя ладонью над поверхностью перегородившего источник камня и как будто прислушиваясь к чему-то. — Если я верно истолковал все знаки, то лежащее на нем заклятье особого рода. Если центр камня и место, откуда течет вода, перестанут образовывать прямую линию, источник может иссякнуть, возможно, даже навсегда. Можно было бы заставить камень подняться в воздух, не нарушая его положения относительно источника… Но чтобы разобраться с хитросплетениями существующих заклинаний и ничего не нарушить, мне потребуется время. Боюсь, что для этого нужно не менее колокола.
Конан, кипучая натура которого не выносила длительного бездействия, хмыкнул и, шагнув вперед, просто обхватил камень и поднял его.
Вода, как будто ожидая этого, хлынула из-под земли вверх, подобно фонтану в королевском парке.
Гладкий серый валун оказался намного тяжелее, чем можно было предположить. Даже для Конана было нелегко удерживать его на весу столько, сколько потребовалось, чтобы его спутники наполнили сосуды чистой прозрачной водой. Казалось, еще немного и его ноги под действием ужасной тяжести сами уйдут в рыхлую влажную землю. Но благородный варвар не привык бросать начатое на полпути и даже не пошевелился пока последняя из корзинок не оказалась полна до краев. После этого он, с трудом сохраняя неторопливость, положил камень на место. Кто знает, а вдруг недостаточно уважительное обращение будет сочтено оскорблением здешними богами?
Они направились в обратный путь и к большому удивлению заметили, что колючие кусты, не дававшие им пройти, больше не загораживают дорогу. Более того, теперь они стояли на расстоянии не менее локтя от выложенной цветными камнями тропинки.
Но впереди путешественников ждало другое испытание. Камни, по которым они ступали, вдруг стали на удивление скользкими, как будто на них разлили настой из корня жгучей травы, которым аквилонские дамы так любят мыть волосы.
