Юрий Корнеев - Леонхард фон Линдендорф. Барон
Со штыками я решил пока не заморачиваться, хотя и собирался применять тактику шведского короля Густава Адольфа, которую он использовал в Тридцатилетней войне и благодаря которой накостылял всем своим врагам. Он применял линейную тактику. То есть мушкетеры выстраивались в линию, в три-четыре шеренги, и вели практически непрерывную стрельбу. Но сначала испытаю свои мушкеты, а потом уже озадачу кузнецов. Хотя и тактика австрийского генерала фон Тилли неплоха. Он использовал пикинеров и мушкетеров одновременно. Пикинеры защищали мушкетеров от кавалерии, а мушкетеры в это время вели огонь. Благодаря этой тактике он крепко и часто лупил турок. Эта тактика для меня сейчас даже предпочтительнее. Но где взять хороших пикинеров? Да и где взять столько людей, чтобы хватило и на пикинеров и на мушкетеров? И как их потом содержать? У меня все-таки всего лишь маленькое баронство, а не королевство. И даже не герцогство…
Пока я сидел задумавшись, Дитмар с увлечением изучал мои рисунки.
– Кстати, Дитмар, забыл тебя спросить: ты свои станки к водяному колесу подключил?
Он некоторое время смотрел на меня затуманенными глазами, потом наконец ожил.
– А? Да, уже заканчиваем.
– Ну и прекрасно. Постарайся выполнить эту работу побыстрее. Если что будет неясно – обращайся. Пошли, Элдрик.
Мы вышли из конторки и пошли искать Хайнца. Нашелся он, конечно, у печи.
– Хайнц, что с пушкой?
– Завтра к вечеру будет готова. Сейчас она остынет, и мы отшлифуем жерло ствола. Потом установим ее на лафет.
– Понял. Ну тогда старайся. Будут вопросы – я в ратуше. И начинай отливать вторую пушку, раз уж ты так уверен в первой. Но смотри: если разорвет, то убытки – с тебя.
И мы наконец отправились в город. По пути я поинтересовался у Элдрика травницей. Он сказал, что она вечером приходила, но я уже спал, и будить меня не стали. Она оставила несколько мешков с травой. Да, придется заехать и расплатиться. Так и сделали. Благо город небольшой. Его и пешком из конца в конец можно за полчаса пройти, а уж на коне – до всего рукой подать. В ратуше я первым делом узнал, нанял ли Гюнтер кухарку. Оказалось, что нанял. Но обед будет опять из трактира, так как печь для готовки еще не доделана. Черт, опять каша…
В моей комнате уже стояла кровать. Вот после обеда и обновлю ее… Но не удалось. Только поел, как пришел Курт. Я как раз примерял обувь, обнаруженную мной у кровати. Башмачник, видно, приходил, пока я был у Хайнца. Ну, с ним, думаю, Гюнтер расплатился. И сапоги и башмаки были мне как раз по ноге. Еще портяночки намотать – и самое то, что доктор прописал.
– Здравствуйте, ваша милость.
– Здравствуй, Курт. Ну как твои успехи?
– Все нормально. Как вы и говорили – народ так и валит. Набрал уже больше сотни человек. И это только за вчерашний вечер и сегодняшнее утро. И из деревень еще не подходили. Думаю, наберем больше трех сотен. Только вот куда их всех девать?
– Наши где сейчас живут?
– В казарме городской стражи. Тесновато, конечно, но разместились как-то.
– Понятно. Назначь из наших людей командиров рот – лейтенантов. И командиров взводов – прапорщиков. У тебя там один молодняк записывается?
– Нет, встречаются и ветераны, осевшие в городе. Но им больше двадцати пяти лет. Даже и не знаю, что с ними делать.
– Бери. Но смотри, чтобы были надежными. Их ставь командирами отделений.
Я объяснил ему структуру создаваемого подразделения. Полк. По численности, конечно, меньше батальона, но пусть будет полк. Так красивее и внушительнее. Командир полка Курт – капитан. Три роты по сто солдат. Командир – лейтенант. Рота делится на три взвода по тридцать человек. Командир – прапорщик. Взвод делится на три отделения по десять солдат. Командир – сержант, входит в десяток. Итого в роте сто четыре человека: сто солдат, вместе с сержантами, и четыре офицера. Десять солдат в роте, не входящих во взводы, – восемь снайперов и два посыльных.
Потом. Орудийная батарея из трех орудий… нет – из четырех. Одну пушку Хайнц уже отлил. За неделю отольет еще три. Если орудия пройдут испытания, то закажу ему еще восемь орудий. Будет у нас три батареи. По батарее на роту. На каждую пушку расчет из четырех человек. Итого шестнадцать. И командир батареи, семнадцатый. Тоже прапорщик. Еще пятьдесят один человек. Из них три офицера.
Всего получается триста пятьдесят три человека. Все офицеры должны быть из наших людей. Еще должен быть хозвзвод. Это еще от двадцати до тридцати человек. И еще нужен кавалерийский эскадрон. Хотя бы с полсотни клинков…
– Наших людей сколько?
– Сорок пять в городе. Трое легкораненых в замке. Сорок восемь кнехтов.
– Вот и считай, сколько нам надо людей. Надо набрать примерно триста восемьдесят человек. А размещать их будем в лагере возле замка. Завтра утром подберем участок, и пусть строители Циммермана поставят там сараи. Сейчас лето – не замерзнут. Закажи для каждого толстый тюфяк, набитый соломой, чтоб не на голой земле спали. Отправляй людей туда уже завтра, и пусть твои ребята начинают их гонять. Гонять нещадно. С раннего утра и до позднего вечера. Но кормить хорошо. Чтобы мясо было каждый день. Денег на это не жалей. И закажи сотню пик. Из хорошего сухого дерева. Без наконечников. Наконечники свои будут. Пусть тренируются с пиками. У тебя есть люди, умеющие работать с пиками?
– Найду с полдюжины. Да и из города ко мне пара пикинеров подходила.
– Вот. Пусть они людей и гоняют. И подбирают наиболее способных к этому. В каждой роте будет один взвод пикинеров. Если не два. Изготовить мушкеты – дело не быстрое, так что когда еще мы ими своих солдат вооружим… А пики мы всегда найдем. И примечай самых сообразительных. Пойдут пушкарями. За деньгами обращайся к Гюнтеру.
– А что с оружием?
– Пока им оружие и не нужно. Хотя можешь использовать конфискованное. Которое подешевле, конечно. Дорогое пока не трогай. А скоро уже пойдет свое оружие. Тогда всех вооружим однообразно.
– А обмундирование?
– Пока пусть тренируются в своем. Но как только устроятся в лагере, пришлю портных. Снимут мерки. Хоть приблизительно. Для каждого индивидуально шить, конечно, не будем. Ткань у нас есть. Не хватит – еще купим. Все, Курт, иди работай. После ужина встретимся у Гюнтера. Подведем итоги дня.
Курт ушел, а я задумался. Так, одна нормальная пушка у меня, считай, уже есть. В течение недели Майер отольет еще три, никуда не денется. А вот чем стрелять? Порох мне в замке приготовят. Нормальный порох, а не то безобразие, чем пользуются остальные. А вот что делать с картечью? Делать из свинца – слишком дорого. Резаная проволока – весь ствол раздерет. Можно ее паковать в тканевые мешочки, но это не поможет. Если только из чугуна круглую отливать и паковать ее в мешки из ткани? Это еще куда ни шло. Лучше всего, конечно, делать короб из картона или жести. Но картона сейчас и нет вообще, наверное. А вот жесть есть. Но очень уж она дорогая. Хотя короба из жести – это самое то. Лучше ничего не придумали. Так и решим. Закажу завтра у Хайнца жестяные короба с утяжеленным дном. Как раз по калибру пушки. А саму картечь пока придется отливать из свинца. Ладно, это пока домна не готова. Потом будем лить из дешевого чугуна. На этом пока и остановлюсь.
А вот какие пули использовать для мушкетов? Пули Минье или сжимательные. Лучше, конечно, сжимательные. Обыкновенная остроконечная свинцовая пуля. При выстреле она сжимается, при этом расширяясь, и сама входит в нарезы ствола. Дешево и сердито. Но один недостаток есть. По длине она должна быть больше двух калибров ствола. То есть в моем случае – не меньше дюйма. И в толщину полдюйма. Слишком уж тяжелая тогда пуля получается. А значит, чтобы она не теряла своих баллистических свойств, надо увеличивать навеску пороха. Что грозит разрывом ствола. Не считая того, что увеличение веса пули и расхода пороха тоже денег стоит. Зато если уж такой пулей попасть, то мало не покажется. Если латы и не пробьет, то под латами все кости переломает. И изготавливать ее просто. Но слишком тяжелая получается, зараза. Пуля Минье в этом отношении, конечно, лучше. В своих пистолетах я буду использовать именно такую пулю. А если в нее еще стальной сердечник вставлять, то не пуля, а ягодка просто. Любые доспехи пробьет. Но вот изготавливать ее трудно. И опять жесть нужна. В выемку сзади пули вставляется жестяной стаканчик или жестяной конус, и при выстреле под действием пороховых газов он врезается в пулю, расширяя ее тыльную часть, и она входит в нарезы. Насколько я помню, во время Крымской войны именно такие пули были у англо-французской коалиции. А у наших солдат были обыкновенные пули, которыми стреляли метров на двести. А ружья коалиции били в четыре раза дальше. Наши солдаты и на расстояние выстрела подойти не успевали – их просто издали расстреливали. Так что пуля очень хорошая. Но вот с изготовлением – затык. Все ведь придется делать ручками: сейчас никакой автоматизации нет. Хотя и в девятнадцатом веке с автоматизацией производства было не очень, а ведь делали такие пули для целых армий. Но у меня ведь не армия… вернее, армия, но совсем, совсем маленькая. Неужели не справлюсь? Ладно, поговорю еще с Хайнцем, может, он что присоветует.
