Фантастика 2023-153. Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Романов Илья Николаевич

Я сидел на ступенях у лазарета в полной темноте и одиночестве. Мысли, словно чёрные тучи, кружили в голове, не давая сосредоточиться. Отвлечься тоже не получалось, я постоянно возвращался к поиску смысла и понятию «Судьба». Вот только не видел ни того ни другого.

Какая может быть судьба у ещё даже не сформированного плода? Что за карма прервала его существование, даже не позволив осознать себя? Или это в наказание мне? Но за что? Неужели за гонения религиозных фанатиков? Но ведь тем самым я спасал тысячи других жизней.

Вот только природе, скорее всего, наплевать, как и всем богам, когда-либо придуманным человечеством. Она в одночасье смела с поверхности всех разумных, оставила лишь жалкую горстку для нового витка эволюции и запустила процесс восстановления. Он явно просматривался из-под стаявшего снега и именно то, что я видел, заставляло мои мысли кружиться в данном русле.

А я, в свою очередь, был благодарен, потому как отвлёкся, переключил внимание на что-то другое. Иначе я бы уже резал на ремни ту тварь, которую сейчас допрашивал Толя.

Он вернулся сразу, как только Вику доставили в лазарет и уложили на операционный стол. Тем самым спас жизнь девчонке, которую я забивал ногами.

Может, мне не так много лет, чтобы кидаться фразами, мол, до сего дня я ни разу в жизни не поднимал руку на женщин. И это было именно так, но в тот момент её молчаливый насмешливый взгляд затмил разум, а гнев сделал всё остальное. Задержись Толя ещё на пару минут, и допрашивать было бы уже некого.

Из лазарета меня тоже выперли, чтобы не шумел и не мешал работать специалистам. Докторам без разницы, какую ступень я занимаю в иерархии общества. Они бесцеремонно вытолкали меня за дверь и пригрозили смирительной рубашкой. А не доверять им повода нет, потому пришлось подчиниться.

Вот так я уже третий час сидел на ступенях и смотрел в темноту. Из подвала доносился мерный треск генератора, а свет из окна операционной лишь немного разгонял мрак. Взгляд случайно наткнулся на проталину и то, что всегда казалось привычным, сейчас подстегнуло совершенно другие мысли.

Когда жизнь на планете ещё бежала своим чередом, мы обращали внимание на грязь, лишь когда наступали в неё новыми ботинками. Чертыхались, вытирали подошву о почерневший сугроб, что сохранился, благодаря тени у стены, и бежали дальше. Ведь все мы такие занятые, порой даже времени в сутках недостаточно, чтобы завершить все дела и успокоиться, остановиться хоть на мгновение.

Сейчас в моём распоряжении, кажется, целая вечность, и взгляд, упавший на почерневший сугроб, поначалу не вызвал никаких эмоций. До мозгов медленно доходило, что это не привычная, опостылевшая глина, а что-то совершенно другое. А когда наконец мысль сформировалась, я на мгновение даже забыл о случившемся с Викой.

Природа нашла лазейку совершенно свободно и абсолютно без участия человека. Я даже поднялся, чтобы получше рассмотреть то место, где снег полностью стаял. Плодородный чёрный слой составлял примерно пять сантиметров. Не удивлюсь, если к концу мая, на нём проклюнется молодая, зелёная травка. И вряд ли хоть кто-то сможет дать ответ на вопрос: «Откуда она здесь появилась».

Именно это и повернуло мои мысли в сторону необходимости разумной жизни на планете. Мы веками ломали голову, размышляя о собственном происхождении, придумали тысячи всевозможных теорий о богах, эволюционных процессах. Но всё до банального просто — так захотела природа. И нет в том никакого смысла, никакой судьбы, лишь лазейка для конструктора, из которого и создан человек разумный. Как говорится: «Потому, что могу», вот и всё.

Позади скрипнула дверь, и на ступени рядом со мной приземлился Толя. Он тут же вставил в зубы сигарету и пыхнул вонючим дымом. И где он до сих пор их достаёт?

— Ну, ты как? — уже в десятый раз задал он этот вопрос.

— Как мудак, — огрызнулся я. — Что узнал?

— Короче, Глеб, — Толя серьёзно посмотрел мне прямо в глаза, — ты не поверишь, но она дочь Платона.

— Понятно, — коротко ответил я и уставился в темноту.

— Ну, теперь мы хотя бы знаем причину, — попытался приободрить меня тот.

— Да что до твоей причины⁈ — вспылил я. — Толя, ты начальник службы безопасности, понимаешь? Как ты допустил всё это⁈

— Знаешь что⁈ — подскочил он и гневно сверкнул взглядом.

— Что? — даже не глядя на него, спросил я.

— Ничего, — вздохнул он и уселся обратно. — Прости, Глеб, недоглядели.

— Вот и я о чём, — буркнул я. — Не заметили Хизмэя, упустили близкого родственника предателя…

— Я не всесилен.

— А должен быть. Город и без тебя есть кому защищать, Цинкин с ребятами справятся. А твоя задача как раз и заключается в том, чтобы не допускать вот такие моменты.

— Ты же понимаешь, что на создание работающей сети уйдёт не один год. Я делаю всё, что в моих силах.

— Значит, ты не подходишь для этой работы. Я не трогал ни тебя, ни твоих людей, потому что считал вас профессионалами и доверял вам, — я поднял взгляд на друга. — Не заставляй меня пожалеть об этом. Найди всех, кто поддерживает религию Инай, выяви недовольных властью и мне насрать, каким образом ты это сделаешь. У тебя время до подхода врага, Толя.

— Есть, — сухо ответил он и щелчком отправил окурок в грязь. — Всё?

— А ты не обижайся, — ухмыльнулся я. — Сам прекрасно понимаешь, что я прав. У нас больше нет права на ошибку. Если потеряем всё это, нам конец, потому как в соседних областях развитие может уже превосходить наше. Эти десять тысяч могут быть лишь началом, ещё год, максимум два, и ты даже не представляешь, какая будет делёжка мира. А мы под своим носом разобраться не можем.

— Извини, — буркнул Толя, уже совершенно с другим видом.

Забавно было наблюдать, как взрослый мужик застыдился, но своего я добился и это главное. Мы остались друзьями и тем не менее он усвоил ошибку, а заодно и нагоняй получил. Надеюсь, теперь его работа станет более эффективной. Со своей стороны я дал ему все карты в руки и прямым текстом заявил, что не ограничиваю его ни в чём.

— Глеб Николаевич, мы закончили, — в дверь выглянула медсестра. — Вас Виталий Саныч зовёт.

Я подорвался с места, будто голодный пёс, которого поманили сочной колбаской. Медсестра едва за мной поспевала, а замыкающим нёсся Толя.

— Ну⁈ — нетерпеливо схватил я за плечи врача и даже тряхнул пару раз.

— Состояние Виктории Сергеевны стабильно, — выдал он ничего не значащую, стандартную фразу. — В целом всё прошло хорошо и если за ночь не будет отклонений, то будем надеяться на лучшее.

— Ребёнка она потеряла, да? — глядя ему прямо в глаза, задал я не менее важный вопрос.

— На данном этапе нам удалось сохранить плод, но скажу честно, ни о чём подобном я никогда даже не слышал, — вновь принялся ходить вокруг темы доктор. — Дело в том, что пуля повредила матку, но была остановлена, скорее всего, не без помощи наследственной аномалии.

— Доктор, вы можете нормально объяснить, с ребёнком всё хорошо? — в очередной раз я тряхнул его за плечи.

— Я не знаю, — наконец выдохнул он. — По тому, что мы увидели, невозможно сказать. Нужно наблюдать. Всё очень сложно.

— Объясните мне доступным языком, — строго посмотрел я ему в глаза и наконец отпустил.

— В общем, смотрите, — он принялся за пояснения на пальцах, в прямом смысле. — Допустим, это матка, вот здесь находится плод. Вот в это место попала пуля, и произошёл частичный разрыв мышцы, плюс ушиб и, как следствие, гематома. Плод жив и продолжает развиваться, кажется, он остановил разрушения и каким-то образом остался прикреплён к слизистой. Хотя по всем факторам он просто не должен был выжить.

— Так, значит, с ним всё в порядке? — выдохнул я и уже готов был расцеловать специалиста.

— Не совсем так, — поморщился тот. — Дело в том, что повреждения самой матки слишком серьёзны, нам пришлось удалить трубы и это ещё не всё. По мере роста ребёнка стенки могут не выдержать, и тогда мы потеряем Викторию Сергеевну. Мы оставили его лишь потому, что шанс повторной беременности вашей супруги равняется нулю. Но вы должны понимать, что это огромный риск её здоровью и жизни. И пожалуйста, если что-то впоследствии пойдёт не так — не нужно геройствовать, идите сразу ко мне.