Роман Сергей Злотников Мусаниф - Шанс для неудачников. Том 1-2
Та же «Матрица», только вид сбоку. В фильме машины использовали людей в качестве батареек, в реальности высший разум собирается употребить нас в качестве болванок, на которые он запишет новую информацию.
Даже не нас, кленнонцев.
Избранных.
А всех остальных просто спишет в расход.
Если вдуматься, то больше всего жалко скаари. Люди хотя бы послужили промежуточным звеном между австралопитеками и кленнонцами, а скаари и вовсе оказались в этом уравнении лишними. И кто знает, если бы не сородичи Холдена, вполне возможно, ящерам удалось бы побороть свою природную агрессивность.
Теперь мы будем убивать друг друга лишь потому, что эксперимент слишком затянулся, и мышам пора освободить лабораторию. Миллионы умерли, миллиарды умрут, но зато высший разум снова обретет цели в жизни.
Я поверил во все это сразу и безоговорочно. Теория Визерса о регрессорах была хороша почти всем, она не давала ответа только на один вопрос. Но мотивацию, которая побуждала четвертую расу к действию, четко обрисовал Холден.
Как же тут не поверишь?
Вот если бы он рассказал мне, что хочет построить царство добра, справедливости и вселенской гармонии, я бы наверняка засомневался.
Страшно захотелось курить. В тумбочке, вместе с запасами табака для кальяна, лежала трубка, которую юный энсин Бигс притащил мне из города в качестве сувенира. Только когда я начал ее набивать, заметил, что у меня дрожат руки.
– Я сдам тебя Реннеру, – пообещал я. – Пусть имперская разведка сама с тобой разбирается.
– Имперская разведка ни в чем не разберется, – ухмыльнулся Холден. – Они могут убить моего носителя, это тело, но обнаружить в нем меня они не способны. Технологии не доросли, знаешь ли. Тотальное ментоскопирование, а это лучшее, на что они способны, обнаружит только те воспоминания, которые и должны присутствовать в мозге полковника СБА Джека Риттера. И еще они найдут несколько провалов в памяти. Черные дыры, в которых и следа моего не будет.
– Ты уверен?
– На все сто. Если ты меня сдашь, это кленнонцам никак не поможет. Кроме того, это будет несправедливо по отношению к полковнику Риттеру. Или ты так не считаешь?
– Разве он еще там? Ты не вытеснил его разум?
– Нет, я только иногда перехватываю контроль над его телом, – сказал Холден. – Старый добрый Джек Риттер… Я изучил его память, я знаю его так хорошо, как никто его не знает. Ты в курсе, что генерал Визерс был его кумиром?
– Теперь в курсе.
– Джек восхищался Визерсом и его деятельностью, стремился быть похожим на него во всем, копировал некоторые детали его операций, даже старался подражать его манере разговора. И в конце концов ему выпала редкая возможность поймать Визерса, бросить вызов своему кумиру, показать, кто чего стоит.
– Он проиграл.
– Но все равно продолжает восхищаться, – сказал Холден. – Даже теперь. Хотя шанс пережить своего кумира предоставляется очень многим.
– Я могу сдать Реннеру вас обоих, – сказал я. – Учитывая обстоятельства.
– Этим ты подставишь только Джека. Я просто уйду, и они никогда меня не найдут.
– Значит, так и не обрадуешь кленнонцев? Не расскажешь, как им повезло? Что они стали победителями в устроенном вами большом тараканьем забеге?
– Этот забег более не имеет смысла, – сказал Холден. – Так что мне глубоко плевать, кто в нем победил.
– А, ты же говорил, что умираешь, – вспомнил я. – Поэтому тебе плевать?
– И поэтому тоже.
– Знаешь, мне тебя нисколько не жалко, – сказал я. – Умираешь, ну и черт с тобой. После того какой цирк с конями и медведями вы тут устроили…
– Но ты еще не услышал конец истории, – сказал Холден. – Я уверен, что он тебе понравится.
– Разве эта история уже закончилась?
– Как это ни странно, но закончилась, – сказал Холден. – Даже несмотря на то, что мы пока еще живы. Дальше начнется совсем другая история, уже без нас. Кстати, не факт, что она будет намного лучше нашей.
Я нашел зажигалку и наконец-то раскурил свою трубку. При этом я старался не думать, сколько уже раз я бросал курить и чего мне стоил каждый из них.
– Ты знаешь, как выращивают крысиного волка? – поинтересовался Холден. – Сажают в одну клетку десяток крыс, желательно, чтоб они были побольше. Если крыс не кормить, через какое-то время они начнут жрать друг друга. В итоге из десяти выживает только одна крыса, самая сильная, самая злобная, самая агрессивная. Крыса-каннибал. Если выпустить ее на волю, она начнет пожирать других крыс. Потому что распробовала вкус свежего мяса, потому что другие крысы теперь являются для нее самым доступным кормом.
– Так регулировали популяцию крыс на парусных судах, – сказал я. – К чему ты это рассказал?
– К тому, что даже из крысы можно сделать волка, – сказал Холден. – Люди иногда напоминают мне крыс.
– Еще недавно ты сравнивал нас с термитами. Похоже, мы ползем вверх по эволюционной лестнице твоих метафор.
– Мы поставили все три расы в такие условия, что им просто пришлось вырастить крысиных волков. Они повторяли эту процедуру раз за разом, и крысиные волки хорошо выполняли свое дело, регулируя популяцию и пожирая себе подобных, но в итоге этих манипуляций появился хищник, который представлял угрозу не только для своих собратьев, но и для экипажа корабля.
– Боюсь, что я потерял нить твоих рассуждений. О ком ты сейчас говоришь?
– О Визерсе, – сказал Холден. – Конечно, его манипуляции были направлены на то, чтобы спасти человечество от угрозы, и вряд ли он предполагал, что последствия гиперпространственного шторма скажутся не только на людях, кленнонцах и скаари, но и нанесут ущерб той самой четвертой расе, которую он так долго искал.
– У вас же нет кораблей, и вы бестелесны, – сказал я. – О каком ущербе ты говоришь?
– О фатальном. Мы существовали в нескольких измерениях, и одним из них было гиперпространство. Шторм, который устроил Визерс, нарушил целостность наших энергетических оболочек. Сначала мы полагали, что это временное явление, которое сойдет на нет вместе с колебаниями, уничтожающими стержни Хеклера, но процесс оказался необратим. Я не один умираю, мы все умираем. Девяноста процентов моих сородичей уже нет. Поэтому и нет больше никакого смысла в том, что ты называешь «большим тараканьим забегом».
Я расхохотался.
Наверное, не так нужно реагировать на известия о гибели целой расы, о существовании которой ты узнал совсем недавно, но я ничего не мог с собой поделать. У меня начиналась истерика.
Подопытные мыши соорудили бомбу для того, чтобы избавиться от конкурентов, а в итоге подорвали лабораторию и поубивали экспериментаторов. Смешно же.
