Владимир Лещенко - Тьма внешняя
Сейчас его внимание привлекли письма, пришедшие в последний месяц – полтора. На первый взгляд из них следовало, что разразившаяся над миром буря начинает постепенно успокаиваться, но кардинал чувствовал, что это лишь иллюзия и самообман. Подобные потрясения, начавшись, не могут прекратиться в один-два года.
Венгерское королевство терзали внезапно вспыхнувшие смуты. В Испании мавры, в яростной битве отброшенные от Толедо, откатились за Тахо; однако, по – прежнему удерживали Лиссабон и Мадрид. Флот тунисского султана захватил Мальорку и Ибицу, но обломал зубы о Сардинию. Дела мусульман шли неважно: разгорались войны между Египтом, Сирией и турками. По достоверным сведениям там объявилось множество сект, именующих друг друга еретиками, и вновь подняли голову асассины. Выходит, Сатана не столь уж благосклонен к извечным врагам христианства?
Византийский флот, окончательно превратившийся в разбойничий, в котором великий дука Кирилл Палеолог ничего уже не решал, а всем заправляли иоаннит Вернер фон Крапп и хорватский флибустьер Вукан Муха, окончательно ограбив и разорив все побережье северной Италии, ушел зимовать на Итаку. Еще раньше сняла осаду Венеции, так ничего и не добившись, армия герцога Висконти. Тем временем в Константинополе шли переговоры о свадьбе правнучки императора Ираклия и сына царя сербского и болгарского и – ни много ни мало – объединении Восточного Рима и южных славян под единым скипетром. Кое-где в Европе начали появляться самозваные графы и бароны – бывшие разбойники, засевшие в наспех подлатанных замках. Находились и такие, кто объявлял себя чудесно спасшимися королями, на худой конец – принцами. Вновь прошел слух, что римский папа жив и скрывается где-то в Боснии. Пираты Северного, Немецкого и Балтийского морей, создававшие, случалось, целые пиратские государства на воде по пятьдесят-сто кораблей, в последнее время притихли: то ли обожрались, наконец, добычей до отвала, то ли просто попрятались в гаванях в преддверии осенних штормов. На юге Швеции по-прежнему стояли остатки армии Дьяволицы во главе с одним из ее полководцев, Урквартом Маасом, показавшим себя на диво толковым правителем и неплохим военачальником. На крайнем востоке Новгород и Псков осаждали Нарву и Дерпт, а Кейстут лениво выжигал последние орденские города. Гамбург при поддержке жителей острова Борнхольм отбил нападение разрозненных отрядов кого-то из последователей Светлой Девы. Чума еще продолжала косить людей, хотя мор уже угас сам собой, докатившись до мест, полностью опустошенных голодом и войной. Больше того, чума, вместе с толпами пленников вернулась туда, откуда пришла, и теперь вновь успешно делала свое дело в землях арабов. В последние недели произошло еще одно событие, раньше небывалое. На побережье Норвегии и Исландии выбросилось множество китов, животные словно сходили с ума целыми стадами, сотни и сотни их гибли на радость прибрежным жителям, лисам и воронам. Три дня назад стадо в полста голов выбросилось неподалеку от Осло, и рев умирающих на камнях фиорда гигантов долго оглашал город.
Единственным лучиком света было письмо, прибывшее на одном из кораблей, вернувшихся с другого края океана. Его прислал кардиналу сам принц Хокон. В нем кратко говорилось о том, что на берегах неведомого Винланда уже воздвигнуты стены поселка, названного Христианборгом, что посеян первый хлеб, а в только что построенной церкви в день написания письма совершено первое венчание. Упоминалось в нем о стычках с язычниками – скрелингерами, неизменно завершавшихся победой христиан и о первых обращенных в истинную веру из числа дикарей. В заключении принц говорил о своих планах и о том, что на следующий год в новые земли должно прийти не меньше ста кораблей… Что ж, дай Бог удачи ему и его делу!
Никаких новостей о Деве по-прежнему не было.
Единственное за последние полтора месяца сообщение, прибыло несколько дней назад окольными путями через Фарерские острова от одного из людей, посланных в Англию королем Олафом. Он писал, что видел, будучи в Кенте, где стояла с самыми верными сподвижниками Светлая Дева, избравшая местом жительства бывший кафедральный собор. В город прибывало немалое число паломников едва ли не со всей Европы и даже иноземные купцы, затеряться среди которых было не так уж сложно. Донесение было коротким. В нем рассказывалось, что в день прибытия его в Кент разразилась сильнейшая гроза, и, как говорили жители, Дьяволица вышла, почти нагая, на площадь перед собором и, простерев к небу руки, выкрикивала на неведомом, показавшемся ему даже нелюдском языке, молитвы или проклятия. Слыша звуки ее голоса, люди падали на колени и бились в рыданиях а молнии били рядом с нею в землю, не причиняя ей вреда. Заканчивалось письмо словами о бессмысленности всякой борьбы и близости Страшного Суда.
Еще один безумный слух в бесконечной череде подобных ему…
…Донесения соглядатаев, сбивчивые рассказы беженцев, обстоятельные письма настоятелей уцелевших монастырей, рапорты военачальников, за спокойно-равнодушными словами которых чувствовалась усталая обреченность.
В их строках на латыни и еще на дюжине языков, было одно и то же, всегда одно и то же: голод, резня, смерть, святотатство, ересь… голод… резня… ересь… смерть. Казалось, мозг его уже не в силах выдержать этой ужасной и вместе с тем ставшей уже какой-то привычной и обыденной безнадежности. Сколько пережил христианский мир такого, о чем нельзя было даже и помыслить еще после Тулузы… Даже после Авиньона!
Опять и опять мысли его возвращались все к одному и тому же: что все– таки происходит в мире, какие силы потрясли до основ самое существо его? Какие бездны зла отверзлись и в чьих руках оказались ключи от них?
Кардинал пытался найти ответ, перечитывая все написанное отцами церкви о конце света. Он искал его в забытых апокрифах и трактатах древних мудрецов, в откровениях святых и полубредовых предсказаниях самозваных прорицателей, которые по его просьбе отыскивали для него везде, где только можно. Не раз перелистывая ветхие, изъеденные временем и мышами пергаментные листы, он надеялся, что перед ним вот-вот забрезжит истина, но всякий раз надежда оказывалась тщетной. Он неопровержимо осознавал, что даже не в силах приблизиться к ответу.
Все, что случилось с миром за этот неполный год, могло кого угодно лишить последней надежды. Да полно! На что, в самом деле, можно было надеяться? Только на Божественную милость. Или Христос должен снова придти, чтобы второй раз умереть за грехи мира? Но достаточно ли будет его смерти, (Господи, прости и помилуй!) чтобы искупить грехи нынешнего времени? Ведь за последние полтора года их было совершено едва ли не больше, нежели за все прошедшие с сотворения мира тысячелетия!
