Фантастика 2023-153. Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Романов Илья Николаевич

– Лиам, лучше идите-ка обратно вниз. Спросите детектива Мура, был ли у него роман с вашей Нэнси. Уверен, ответ вам не понравится.

У Лиама вытянулось лицо. Он глянул на Нэнси, ожидая заверений в любви, и те немедленно последовали.

– Все это ложь. – Нэнси прижалась к его груди. – Я люблю только тебя. Выстави их.

Лиам мягко отстранил ее и пошел на меня, сжимая кулаки. Молли выросла перед ним и толкнула обеими руками в грудь.

– А вспомни-ка, Лиам, – злорадно сказала она, – ты свою красавицу перед убийством Глории из виду не терял?

Глаза у него забегали – он, похоже, пытался своим не самым выдающимся умом сообразить, что сказать, и это само по себе было красноречивым ответом.

– Я помогал на кухне, – наконец огрызнулся Лиам. Щеки у него покраснели. – У меня все-таки работа есть.

– Лиам, а когда вы в нее влюбились? Год назад? Вот это совпадение! Как раз после убийства Кирана, когда убийства на восемь месяцев прекратились. Что, Нэнси, новую жизнь решили начать? С детективом Муром размолвка вышла?

– Это бред больного рассудка, – упрямо ответила Нэнси.

Я тронул Молли за руку.

– Приведи сюда Мура.

– Нет! – Нэнси бросилась к двери и прижалась к ней спиной, люто глядя на Молли. – Никуда ты не пойдешь.

К счастью, Молли в сообразительности тоже не откажешь – у нее, может, и не такой изворотливый ум, как у дочери барона, но со смекалкой все в порядке. Вместо того чтобы сражаться с женщиной, которая хладнокровно убила несколько человек и, вполне возможно, даже сейчас где-нибудь в складках платья прятала нож, Молли распахнула окно и вылезла в него. Я фыркнул от искренней, детской радости. Определенно, я хотел бы вечно проводить с ней расследования, лучшего партнера и пожелать нельзя. Нэнси бросилась к окну, я тоже подошел. Окно выходило в сад за домом. Молли ловко карабкалась вниз по водосточной трубе. На желтое платье налипла грязь, но она, не обращая на это внимания, спустилась пониже, спрыгнула на мягкую садовую землю и помчалась вокруг дома. Нэнси повернулась к Лиаму и нежно коснулась его щеки.

– Я люблю тебя и хочу выйти за тебя замуж. – Лиам расплылся в счастливой улыбке, и Нэнси, продолжая гладить его щеку, продолжила: – Эти люди задумали меня погубить, но ты ведь им не позволишь? Что бы они тут ни говорили, не верь. Подтверди все, что я скажу, и мы будем очень, очень счастливы.

Лиам зачарованно кивнул. Это грозило стать проблемой. Их с Нэнси слова – против наших с Молли домыслов. Кому поверят? А что, если детектив Мур не выдаст ее и снова подтвердит свою выдуманную вину? Мне нужно было признание. Если я не получу его прямо сейчас, правды никто не узнает, а в тюрьму отправится невиновный.

К счастью, чувства – тоже опасное оружие.

– Тебя никто не понимает, – тихо сказал я подошел к Нэнси ближе. Если ударит ножом – пусть, уже все равно. – Даже отец. Даже эти два болвана, влюбленные в тебя. Даже Элизабет не понимала. Трудно быть притворщиком, да? Никто не видит, какой ты на самом деле. Но я тебя вижу.

Я потянулся к ней и в порыве вдохновения коснулся ее губ своими холодными губами. Лиам ахнул. Нэнси вздрогнула всем телом, но не отстранилась, и я поцеловал ее снова – коротко, едва касаясь.

– Внутри ты такая же мертвая, как я, – прошептал я и обнял ее единственной своей действующей рукой. – Первое убийство произошло давным-давно, когда мать тебя бросила. Такие вещи убивают, я по себе знаю. Первой жертвой стала ты. Отец любил Элизабет больше: милая, славная, свет его жизни, таких легко любить. Не то что таких, как мы с тобой.

Нэнси молчала. Лиам был так ошарашен, что, к счастью, молчал тоже.

– Праздники, – прошептал я. – Убивать в это время так странно – как будто пытаешься уничтожить саму радость. А еще семнадцатое число – знакомая дата. Это ведь главный местный праздник, так? Я уже месяц читаю вашу газету. Там постоянно писали, что восстание мертвых произошло семнадцатого марта, в День святого Патрика. В этот день у вас народные гуляния. – Я поглаживал Нэнси по спине. – Твоя мать ушла в разгар праздника и даже не оглянулась, да? Я понимаю, как это невыносимо. Нет ничего хуже, чем быть нелюбимым.

– Она сказала, что на минутку отойдет за яблоками в сахарной глазури, – еле слышно произнесла Нэнси, и, если бы мое сердце могло заколотиться быстрее, оно бы так и сделало. – Мама в тот день была такой веселой! Она ушла за яблоками и не вернулась. Мы остались с отцом, и он тоже ждал ее, ждал, потом мы все вместе начали ее искать, но ее нигде не было. Она просто ушла. И ни разу даже не написала нам.

Нэнси зажмурилась, и я прижал ладонь к ее спине. Ее трясло от слез – на этот раз, похоже, настоящих. Больше всего мы хотим, чтобы нас узнали и полюбили со всей болью, которую мы храним в своей памяти. Но полюбить ее я не мог – не после того, что она сделала с Кираном.

– Те женщины были похожи на твою маму, – шепнул я. – Ты наказывала ее. В разных обличьях, снова и снова. Но легче не становилось, да? Прошлое убить невозможно. И самое грустное, что тебе не стало легче, даже когда ты убила Элизабет. Верно?

Нэнси отрывисто кивнула, и я выпрямился.

– Ну вот и все, – тихо сказал я. – Ты призналась.

Понимание проступило на ее лице, и Нэнси вздрогнула от ненависти.

– Ну уж нет. – Она торопливо вытерла глаза. – Лиам, любимый, он все это выдумал, а я ему подыграла. Теперь ты видишь, этот человек безумен.

Нэнси ласково погладила Лиама по щеке, играя его чувствами так же, как я только что играл с ней. Игра, перед которой трудно устоять. То, что Лиам сразу развесил уши, было предсказуемо, но меня все равно охватило отчаяние. Выскользнула, как уж! Снова мое слово против объединенного фронта Лиама и Нэнси!

И тут помощь пришла, откуда я совсем ее не ждал.

– Я видел, как мисс кивнула на словах «ты убила Элизабет». Уверен, это считается, – сказал знакомый звонкий голос.

Мы обернулись. Дверь была слегка приоткрыта, и в нее просунулся сначала нос Робина, а потом и весь Робин с неизменной книжечкой в руках. Ни за что не поверил бы, что буду так рад его видеть.

– Я подслушивал с того момента, как вы ушли наверх, а когда мог, еще и подсматривал, – сообщил он и бережно вытер перо тряпкой. – Джон, у тебя действительно нюх на сенсацию! А ты, Лиам, просто лопух.

Он зашел в комнату и наставил на Нэнси измазанный чернилами палец.

– А ты мне сразу не понравилась. Терпеть не могу женщин, которые пользуются своим полом, чтобы вертеть мужчинами. – Он закатил глаза и тонким голоском передразнил: – «Ах, я такая слабая и возвышенная, все на помощь, а то я сама и шагу ступить не смогу!» Пф-ф!

Нэнси глянула на Робина с неприязнью, и Лиам сжал ее руку.

– Дорогая, не слушай, – страстно прошептал он. – Мы поженимся, и тебя никто уже не обидит. Я буду беречь тебя, как сокровище.

– Я бы такое сокровище врагу не пожелал, – фыркнул Робин.

Тут на лестнице застучали шаги, и в комнату, робея, просочились четыре констебля. Находиться в спальне юной баронессы им было очень, очень неловко: они переступали с ноги на ногу, озирались и нервно мяли в руках фуражки с британской короной. За ними вошли Мур и толстяк, а последним – барон, которого Молли вела под руку. Я обрадовался, хотел улыбнуться, но улыбки не получалось. Мне вдруг стало тяжело дышать. Мое бедное сердце столько раз сегодня пыталось биться быстрее положенного, что теряло последние силы.

– Это все неправда, – взмолился Лиам. – Нэнси тут всякого наговорила, но это неправда! Мертвец у нее признания поцелуем выманил. У него… ну… магия потусторонняя.

– Поцелуем?! – прошипела Молли. – Джон! Меня не было пять минут!

Я виновато пожал плечами, мысленно отметив, что она назвала меня по имени, – такое бывало всего пару раз за все время нашего знакомства.

– Детектив Мур, – выдавил я, сам себя еле слыша. – Нэнси призналась в убийстве Элизабет. Прошу, расскажите все. Мне немного… – Я нащупал рукой стену и прислонился к ней. Да что ж такое, почему так тяжело говорить! – Кирана убил… его учитель. Это были вы? Я обещал… матери Молли… скажу ей… что с ним… произошло.