Пол Андерсон - Фантастическая сага
Но Фрида едва заметила его исчезновение: Скафлок был здесь, в ее объятиях, живой и невредимый. Возлюбленный же ее, хоть и дивился тому, что какая-то неведомая сила вырвала его чуть ли не из самых зубов тролльих псов и перенесла сюда, к любимой, но все же не настолько, чтобы остаться безучастным к поцелуям, которыми она его осыпала.
ГЛАВА XX
Всего два дня отдохнули они в своей пещере, и Скафлок снова засобирался в дорогу.
Фрида не плакала, но к горлу у нее подступил комок.
— Ты думаешь, что счастье наше только начинается, — сказала она как-то Скафлоку на второй день после их вылазки в Эльфхолм. — А я чувствую, что конец его совсем уже близок.
Он удивленно взглянул на нее.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Меч этот есть зло. То, что мы собираемся сделать, неправильно. Ничего хорошего из этого не выйдет.
Скафлок положил руки ей на плечи.
— Я понимаю, тебе не хочется, чтобы родичам твоим пришлось пройти сей горестный путь. Мне и самому это не по нраву. Но кто еще из мертвых захочет помочь нам, не станет мстить за то, что мы нарушили их сон? Коли невмоготу тебе смотреть на это, останься здесь, не езди со мной.
— Нет, я буду с тобой и у отверстой могилы. Не боюсь я своих родичей. Они любили меня, а я их. Этого сама смерть не может изменить. Теперь и ты принят в круг той любви, — Фрида опустила глаза и закусила нижнюю губу, чтобы не было видно, как она дрожит. — Кабы мысль эта пришла в голову тебе или мне, не мучили бы меня сейчас тягостные предчувствия. Но совет Лиа — не добрый совет.
— С чего бы Лиа желать нам зла?
Фрида не ответила, только покачала головой. Скафлок же задумчиво проговорил:
— Признаюсь, не нравится мне твоя встреча с Одином. Не в его привычках спрашивать пустячную плату за свою помощь. Не могу понять, чего он добивается.
— А меч этот! Скафлок, если он будет выкован вновь, в этот мир придет страшная, смертоносная сила. Неисчислимые бедствия принесет она.
— Верно. Бедствия те падут на голову троллей. И поделом, — Скафлок выпрямился во весь свой богатырский рост, коснувшись головой закопченного потолка пещеры. Глаза его сверкали в сумраке подобно голубым молниям. — Избранный нами путь — единственно возможный, хоть и труден он, и тернист. От судьбы не уйдешь. Надо иметь мужество встретить ее лицом к лицу.
— Мы вместе, рука об руку, выступим ей навстречу, — Фрида склонила свою рыжеволосую головку ему на грудь, не сдерживая более слез. — Об одном прошу тебя, любимый…
— О чем?
— Не уезжай сегодня. Подожди еще день, всего один. Потом мы отправимся вместе, — лежавшие на плечах Скафлока руки ее как-то судорожно сжались, и тонкие девичьи пальцы больно впились в его плоть. — Один только день, Скафлок.
Он с неохотой кивнул.
— Только зачем ждать-то?
Она не ответила на его вопрос, и вскоре разговор этот как бы забылся, смытый бурным потоком их со Скафлоком взаимных ласк. Но у Фриды он никак не шел из головы. Даже в мгновения величайшей близости с возлюбленным, когда сердца их бились в унисон, она помнила об этом, и горьки были поцелуи, которыми одаривала она Скафлока. Что-то говорило ей, что это последняя их со Скафлоком ночка.
Встало солнце. Потом наступил бледный зимний полдень. Потом солнце скрылось за поднимающимися из моря зловещими тучами. Студеный ветер гнал к берегу громадные валы, с грохотом разбивавшиеся о прибрежные утесы. Вскоре после наступления темноты до пещеры донеслись звуки Дикой охоты: топот скачущих быстрее ветра коней, лай и завывания гончих псов. Было страшно. Даже Скафлоку.
Они с Фридой оседлали двух из имевшихся у них коней, а на других двух навьючили свое добро: возвращаться в пещеру они не собирались. Сломанный меч Скафлок привязал себе за спину, обернув его в волчью шкуру. На поясе у него висели ножны с эльфийским мечом, в левой руке он держал копье. И на нем, и на Фриде под меховой одеждой были надеты кольчуги и шлемы.
Когда они уже отъезжали, Фрида обернулась, с грустью глядя на покидаемую ими навсегда пещеру. Темно и неприветно было то пристанище, но ведь они со Скафлоком все равно узнали там такое счастье! С трудом оторвав взгляд от входа в пещеру, она стала глядеть прямо перед собой.
— Вперед! — скомандовал Скафлок, и оба всадника пустили стремительных эльфийских коней своих в карьер.
В лицо им хлестал, завывая, как волынка у негодного музыканта, холодный ветер. Вокруг летели, блестя в свете то и дело скрываемой тучами луны, мокрый снег и брызги морской воды. Громадные валы стремились от не видного за волнением горизонта к шхерам и прибрежным камням, о которые с ревом разбивались, рассыпая вокруг тучи брызг. Когда же откатывались волны те назад, то рокот колеблемых ими камней был подобен стонам какого-то громадного пробудившегося к жизни чудовища. Завывания несущего мокрый снег ветра и рев разбивающихся о скалы волн сливались той бурной ночью в единый неумолчный шум, достигавший, казалось, самых небес, скрытых от глаз стремительно несущимися неведомо куда рваными тучами.
Луна всходила все выше по небосклону, как бы боясь отстать от бешено мчащихся вдоль скалистого взморья всадников.
Скорее, скорее, кони, скачите вдоль моря на юг, дробя подковами своими лед и высекая из камней искры. Пусть ветер свистит у вас в ушах, пусть обжигает легкие студеный воздух. Скачите сквозь пелену мокрого снега, сквозь тьму, сквозь захваченные врагом земли. Мчите седоков своих на юг, на встречу со спящим под курганом своим мертвецом.
Проезжая мимо эльфхолмской гавани, услышали они рев тролльего рога. Разглядеть очертания замка было невозможно, несмотря даже на тайное зрение, зато всадники расслышали позади себя конский топ. Он, однако же, звучал все тише: тролльи кони совсем не так быстры, как эльфийские, да и не могла погоня та последовать за Скафлоком и Фридой туда, куда они скакали.
Скачите, кони, быстрее ветра, через лес, где буря завывает среди безлистных обледенелых ветвей, норовящих вцепиться в путника как живые, мимо замерзшего болота, через холм, в долину и дальше, по голым зимним нивам.
Фрида вдруг поняла, что местность эта ей знакома. Мокрый снег еще валил вовсю, но тучи стали редеть, и ущербная луна то и дело проглядывала сквозь них, изливая холодный свет свой на поля и огороженные выгулы. Да, она бывала здесь раньше. Вот тут, у речки, подле небольшой усадьбы, они с Кетилем когда-то охотились. А тут они с Асмундом рыбачили в жаркий летний день. А вон на той лужайке Асгерд плела для них для всех венки из ромашек. Как же давно это было!
