Джеффри Лорд - Ричард Блейд, агент Её Величества
Ему не нужно было завершать фразу; разведчик прекрасно понял, для чего еще она вполне подходит.
Блейд выпрямился, почесал давно немытую голову и произнес:
— Мы должны сбить у нее жар. Иначе она действительно умрет.
— Как, Блейд? Как?
Минуту он молча хмурился. Действительно — как? Потом смутное воспоминание превратилось в четкий, ясный образ, теперь он знал, что ему делать.
Он принялся озираться по сторонам в поисках необходимой ему вещи. Дряхлая старуха скорчилась в одном из углов фургона, лицо её было бессмысленным и пустым. Сколько смертей она, наверно, уже повидала на своем веку!
— Нам нужны сосуды, чтобы принести снег. Тут есть чтонибудь подходящее?
— Несколько глиняных мисок… но лучше взять плетеные корзины для навоза.
— Тогда пошли, малыш. Не стоит терять времени.
Они выбрались наружу, и ветер, триумфально взвыв, засыпал их снегом.
Морфо снял с одного из фургонов несколько больших корзин. Блейд присел на корточки и стал голыми руками нагребать в них снег.
— Я никогда бы не додумался сделать такую простую вещь, — Морфо пока удавалось перекрикивать ветер. — Конечно, ведь я всего лишь королевский болван…
Набив корзины, они возвратились в фургон, и Блейд тут же выгнал Морфо на улицу еще за одной порцией снега. Когда дверь за ним захлопнулась, он мысленно пожелал себе удачи и принялся раздевать девочку.
Для двенадцатилетней она действительно была хорошо развита, видимо, кровь монгов возобладала. Но стройные маленькие ножки явно достались ей от матери.
Блейд махнул рукой старухе, и они начали обкладывать пылающее тельце комками снега.
Морфо притащил еще одну полную корзину, и разведчик высыпал все её содержимое на плоский живот Нанти.
— Еще! — он вернул карлику плетенку.
Через пару минут все тело девочки было покрыто слоем снега. Старуха вновь забилась в угол, а Блейд и Морфо уселись на полу.
Блейд посматривал на белое, как бумага, но такое милое личико Нанти, и ему вдруг стало казаться, что она уже умерла. Потом его взгляд спустился ниже, и он облегченно вздохнул, заметив, как поднимается и опадает снежный ком у нее на груди.
— Она не замерзнет? — обеспокоенно спросил Морфо.
— Если мы оставим компресс надолго то, конечно, замерзнет, — ответил Блейд. — Этого делать нельзя. Как только ей станет холодно, нам придется нагреть фургон, и побыстрее. Ты представляешь, как это сделать?
Морфо щелкнул пальцами, старуха вытащила на свет божий какой-то странный неуклюжий предмет, напоминающий жаровню.
— Когда ты скажешь, — объяснил гном, — мы разожжем огонь и станет тепло.
Блейд скептически поглядел на эту колченогую помесь табуретки с примусом и покачал головой.
— Ладно, годится. Только разыщи несколько теплых одеял. Нужно будет хорошенько закутать ее, когда спадет жар.
— Сейчас, — Морфо съежился рядом с постелью. — Знаешь, Блейд… Она — все, что у меня есть в этом мире…
Разведчик бросил на него пронзительный взгляд.
— Ты хорошо её спрятал, ничего не скажешь.
— Да. Я живу в постоянном страхе что Кхад проведает о ней. Я слишком хорошо его знаю. Слепота Нанти и её беззащитность только распалят этого зверя. И я буду бессилен её защитить.
— Обещаю тебе, что он никогда не услышит от меня её имя.
— Я знаю, Блейд, знаю… Странно, я давно уже не верю никому, и вдруг — ты… Почему я решил обратиться к тебе? — карлик сморщился, потом с мольбой положил руку на плечо Блейда. — Не выдавай меня. Для всех остальных Нанти — моя племянница. Она работает вместе со всеми, подбирает этот проклятый навоз перемазанная, вечно в каком-то рванье — моя дочь, которая красива, словно принцесса!
Блейд хотел узнать еще кое-что, вопрос уже вертелся у него на языке, но тут Нанти очнулась, и маленький человечек моментально забыл обо всем.
— Отец, отец, — позвала девочка, — мне холодно!
Морфо принялся успокаивать ее; снег, как полагал Блейд, следовало держать еще не менее получаса.
Пока они ждали, гном успел рассказать Блейду то, что его интересовало.
— Много лет назад монги захватили несколько серендинцев. Богатые люди, должно быть, и глупые — выехали из-за стены на прогулку. Среди них были женщины. Мужчин запытали до смерти, а женщин раздали солдатам. Кхад в то время сильно упился броссом, и решил отмочить шутку — велел, чтобы его болвану тоже дали красивую белокожую женщину. Я, конечно, притворился благодарным, а сам думал — зачем она мне? Я же понимал, как женщины смотрят на урода. Но пришлось её взять. Я сильно любил ее; наверно, и она меня. Родилась Нанти, потом жена моя умерла… Я остался один с девочкой… последней памятью о ней
— Она родилась слепой?
— Да, — кивнул Морфо. — Зато она отлично все ощущает — словно видит пальцами. Может отличить доброго человека… она же сразу сказала, что ты хороший.
Блейд смущенно махнул рукой.
— Я стараюсь сделать все, что могу… клянусь Создателем, это не слишком много, — он наклонился к карлику. — Раз уж мы здесь, давай потолкуем о…
— Тсс… — Морфо прижал палец к губам. — И не думай, — продолжал он шепотом. — Я доверяю этой старухе, как самому себе, но под пыткой из нее выжмут все… Так что лучше тут не болтать лишнего.
— Отец, отец! — вскрикнула девочка. — Я совсем замерзла!
Блейд повернулся к тюфячку и потрогал лоб Нанти; он был холодным, как лед.
— Ну-ка, — разведчик посмотрел на Морфо, — разожги огонь. — И он принялся стряхивать снег с тела девочки.
Карлик со старухой раскочегарили жаровню, фургон тут же наполнился дымом, и у Блейда брызнули из глаз слезы. Морфо, более привычный к таким вещам, обмахивал лицо дочки. Старуха подбрасывала в огонь куски сухого навоза, и скоро в фургоне начало теплеть.
Разведчик навалил на девочку целую гору одеял и лошадиных шкур, из-под которых торчала только её голова. Нанти заснула.
Шло время. Жаровня раскалилась, и Блейд с Морфо сидели молча, впитывая приятное тепло. Карлик нежно поглаживал одеяла, как будто Нанти, свернувшаяся под ними, могла ощутить его прикосновение.
Блейд первым заметил, как с висков девочки побежали струйки пота. Он быстро вытер ей лоб и сунул руку под одеяла — все хорошо, она начала потеть, она буквально обливается потом. Значит, лихорадка отступила. Он поднялся.
— Все, жара больше нет. Держите её в тепле. И, думаю, ей не повредит кружка подогретого бросса. Я пошел, Морфо.
Карлик проводил его до двери.
— Не знаю, как благодарить тебя. Считай, что отныне я твой должник. Но прошу, даже Бейберу не говори о том, что видел. Он хороший человек, но пытка сломает любого.
