Андрей Чернецов - Лара Крофт - расхитительница гробниц
— У меня нет никаких объяснений, — дернул щекой англичанин. — Конечно, на первый взгляд, в деле нет никаких изменений, но это лишь на первый взгляд. Смею напомнить высокочтимому совету, что мы работаем с древними космологическими моделями.
Он ткнул пальцем в кипу документов, прижимаемых Пиммсом к груди.
— Погрешность составляет три дня. И я абсолютно уверен, что мы получим ответ к тому времени, пока планеты выстроятся в один ряд.
— То есть, — все так же сурово уточнил председательствующий, — ключ будет в нашем распоряжении через одну неделю?
— Да, конечно, — не без высокомерия подтвердил Пауэлл. — Через одну неделю.
— Прекрасно, мистер Пауэлл! Но помните — у нас есть только единственная возможность получить обе половины Треугольника. Если мы потерпим неудачу, нам придется ждать еще пять тысяч лет.
Манфред Пауэлл саркастически улыбнулся.
— Не знаю, как у вас, но у меня иные планы на это время.
Самоуверенность Пауэлла, кажущаяся или истинная, поколебала Гроссмейстера.
— Мы должны добиться успеха!
На этот раз он почти просил.
— Верьте мне, — коротко бросил англичанин и, резко развернувшись на месте, вышел из зала. Пиммс быстренько засеменил следом.
Когда они уже спускались по той же мраморной лестнице, «ушастик» осторожно поинтересовался у своего патрона:
— Но мы ведь не готовы, сэр? И понятия не имеем, где искать этот ключ?
— Нет! — процедил сквозь зубы «человек-змея» и негромко выругался.
Глава 2
Они тикают
«…Иногда внутри слоя можно выделить точно датированные стратиграфические ярусы. По этим причинам археологические раскопки производят горизонтальными пластами. Термин «пласт» употребляется вместо устаревшего «штык"(высота железной части лопаты), неопределенным в отношении его толщины…»
Старый конспект по археологии был раскрыт ровно посередине. Толстая тетрадь, потрепанная синяя обложка…
Для натуры импульсивной, порывистой, а именно таковой и являлась леди Лара Крофт, не было ничего хуже безделья, когда тучи мрачных мыслей одолевают тебя назойливыми мухами делать, скажем прямо, ничего не хочется. Да и что делать? Составить электронный каталог обширной суррейской библиотеки, которую начали собирать ее предки еще в позапрошлом веке. А зачем? Можно поручить это Брайсу, он справится и лучше, и быстрее. Прокатиться на любимом мотоцикле до Лондона и обратно? Почти триста миль мощная машина преодолевала за каких-то полтора часа. Но снова-таки, зачем? Чтобы повстречаться с многочисленными родственниками, которые ее недолюбливали из-за позорящего статус аристократки поведения. Повидать коллег? Но в журналистской среде одни и те же темы: кто на ком женился, кто с кем развелся и сколько при этом дал отступного. Нет, увольте! Скучно. Но чем же заняться, чем? Оставалось перечитывать старый конспект в синей обложке.
«…Чем меньше толщина пласта, тем больше выявляются подробности строения памятника, точнее археологическая фиксация, но тем медленнее проходят раскопки. Часто археологи копают пластами по 20 см, но в тех случаях, когда фиксация должна быть более точной, толщину слоя следует уменьшить. Раскопки кьеккен-медингов (так называемая культура «кухонных куч») в Омозене (Дания) производились…»
Она очень хотела стать археологом — настоящим, профессиональным. Очень хотела…
…Единственная дочь лорда Хеншингли Ричарда Крофта (отец терпеть не мог свое такое труднопроизносимое имя и чаще предпочитал наследственное, родовое), она появилась на свет четырнадцатого февраля тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года — в самый разгар «сексуальной революции» и бунтов хиппи. Может быть, именно поэтому дочь аристократа выросла такой свободолюбивой и независимой.
Чем была для нее жизнь? Дом в Лондоне, особняке в Суррее, вышколенные слуги, приемы, высшее общество. Естественный путь для девушки из подобной среды — хорошее воспитание и образование, затем выгодное замужество.
Поначалу все так и шло по наезженной колее. С трех до одиннадцати лет — частное обучение, обязательное в хорошем обществе изучение иностранных языков. Французский преподавала родная тетушка девочки по материнской линии, работавшая учительницей на Континенте. Типичная старая дева, она была объектом постоянных подшучиваний со стороны балованной племянницы. То на учительском стуле обнаруживался разлитый суперклей, то из ридикюля тетушки, в то время, как она лезла туда за надушенным носовым платком, выскакивала парочка огромных мадагаскарских тараканов. Бедная женщина сносила все с неизменным спокойствием. В конце концов, педагогическое мастерство одержало верх. Лара превосходно усвоила французский и немецкий языки, немногим хуже — итальянский. Под руководством отца, увлекавшегося Востоком, она стала разбирать и арабскую вязь. Затем — Уимблдонский колледж для девочек, где Лара провела следующие пять лет, заведя кучу полезных с точки зрения аристократки, но совершенно ненужных ей знакомств.
Все начало меняться, когда юная леди Крофт попала в Гордонстаунскую школу и открыла для себя горы Шотландии. Скалолазание стало для Лары окном в новый мир, полный приключений и острых ощущений. Впрочем, это было только начало. Чуть позднее, уже завершая свое образование в Швейцарской высшей школе, девушка стала заниматься экстремальной ездой на лыжах. Это увлечение и привело к резкому повороту в жизни Лары.
…Однажды она провела выходные в Гималаях, пробуя более сложную и пересеченную местность. Однако, когда девушка возвращалась назад, в Швейцарию, ее самолет попал в неожиданно налетевшую бурю и разбился среди гор. Лара оказалась единственным выжившим пассажиром погибшего «Боинга». Лишь через две недели она добралась до маленькой непальской деревушки…
Страшный опыт не прошел даром. Немного придя в себя, девушка поняла, что она совершенно не хочет возвращаться в прежнее бытие, в затхлую атмосферу высшего общества Британии. Мысль об этом вызывала ужас. И, странное дело, путешествие по ледяным склонам показалось ей глотком Настоящей Жизни. Лара почувствовала вкус к опасности, к путешествию в одиночку, без спутников. Это и была Свобода — состояние, когда не зависишь ни от кого, кроме самой себя.
Где-то так она попыталась объясниться с семейным синклитом, собравшимся, дабы наставить на путь истинный сбившуюся с пути наследницу рода Крофт. Для семьи, а в особенности для тетушек, уже подобравших ей выгодную партию в лице молодого аристократа Эрла Фаррингдона, подобные перемены в характере Ларе стали настоящим шоком. Лишь отец, человек, не лишенный жилки авантюризма и страстный поклонник путешествий и археологии, понимал дочь — по крайней мере старался понимать. Он и обратил рвущуюся наружу энергию мисс Крофт на изучение археологии и даже не препятствовал, когда в шестнадцатилетнем возрасте девушка отправилась в свою первую экспедицию в Камбоджу…
