Стивен Браст - Гвардия Феникса
– Замечательно, – продолжал Г'ерет. – Нас интересует, откуда вы получили эти ложные сведения?
Тэк, насколько ему позволяло ранение, нахмурился:
– Ваша светлость разрешает мне говорить свободно?
– Мы не только разрешаем, – нетерпеливо заявил Г'ерет, – а требуем.
– Тогда я вам расскажу.
– Ну?
– От вас, ваша светлость, капитан.
Дженикор обратила свирепый взгляд на ошеломленного Г'ерета.
– Как, от меня?
– Да, именно.
– Из моих собственных уст?
– Ну, я сам не слышал, но мне сказали, что вы так говорили.
– Но это же совсем другое дело.
– Вовсе нет, – возразил Тэк. – Мне предельно ясно дали понять, что все так и было.
– И все же, – сказал капитан, не спуская глаз с Дженикор. – Мы ведь никогда не встречались, не так ли?
– Да, до сегодняшнего дня я не имел такой чести.
– Значит, кто-то вам сказал, будто я говорил все эти глупости?
– Совершенно верно.
– Кто?
– Я не могу ответить на ваш вопрос.
– Как не можете?
– Искренне сожалею, ваша светлость, поскольку прекрасно понимаю, что вы хотите узнать имя того, кто распускает про вас такие слухи.
– Не только хочу, я требую! – вскричал Г'ерет.
– И все же приказ...
– Какой приказ? Кто отдал столь замечательный приказ?
– Мой капитан, Ланмарея.
– Она приказала вам скрыть имя человека, который оклеветал леди Дженикор?
– Да. Нам приказано было не называть имена пленников.
– Пленников?! – вместе воскликнули Г'ерет и Литра.
– Ну да, тех, кого мы арестовали.
– Это еще что такое? – осведомилась Литра. – Вы произвели арест?
– Ну, я – гвардеец, – ответил Тэк.
– А потом вам приказали не раскрывать имена тех, кого вы арестовали?
– Вы правильно меня поняли. Я... – Он замолчал, потому что почувствовал неимоверную слабость, после чего с трудом продолжил; – Прошу прощения у ваших светлостей. Да, да, так оно и было: мы произвели арест и позаботились о том, чтобы никто из арестованных не вступал в контакт с посторонними. Более того, нам приказали держать в строжайшем секрете не только имена арестованных, но даже и Дома, к которым они принадлежат.
– А сколько их всего? – спросила Литра.
– На сей счет никаких распоряжений мы не получали, так что я могу ответить вашему превосходительству: четверо мужчин, две леди и один лакей.
– Как, лакей? – нахмурилась Литра.
– Такое у меня создалось впечатление, ваше превосходительство, – пояснил Тэк.
Иногда именно неожиданные детали делают убедительными самые невероятные истории.
– А имена, – настаивал на своем Г'ерет, – вы не можете нам открыть имена?
– К сожалению, не могу, ваша светлость. За исключением имени того пленника, что два дня назад дал мне совет, который теперь нельзя назвать хорошим, остальных имен я даже не знаю.
– Два дня назад? – насторожился Г'ерет. – Именно тогда вы произвели арест?
– Совершенно верно.
– Но кто же все-таки отдал столь постыдный приказ?
– Капитан Ланмарея.
– Значит, если она прикажет вам назвать имя того человека, вы так и сделаете? – вмешалась главнокомандующая.
– С радостью, ваше превосходительство.
– Надеюсь, вы понимаете, что я ее командир?
– О, здесь не может быть никаких сомнений.
– Следовательно, если бы я отдала ей приказ, она бы повиновалась?
– Разумеется, ваше превосходительство.
– Очень хорошо. А теперь назовите мне его имя – и немедленно.
Тэк уставился на Литру:
– Ваше превосходительство мне приказывает?
– Да. Отвечайте немедленно.
– Значит, это приказ?
– Приказ – и я не намерена его повторять.
Тэк немного подумал, а потом сказал:
– Похоже, придется сдаться.
– Так будет лучше, – вмешался Г'ерет. – Уж поверьте мне.
– Что ж, я вам скажу.
– И поскорее, – потребовала Литра тоном, не терпящим возражений.
– Вот мой секрет: я не знаю, к какому Дому он принадлежит, но зовут его Пэл.
Дженикор ахнула, а Г'ерет с удивлением посмотрел на Тэка.
– Пэл? – переспросил он.
– Так он себя назвал.
– Он гвардеец?
– У меня создалось такое впечатление, хотя его форменный плащ был несколько длиннее, чем положено.
– Он невысок, неплохо сложен? – продолжал расспрашивать Г'ерет.
– И, у него маленькие изящные руки? – добавила Дженикор.
– И на лошади он сидит весьма уверенно?
– С темными глазами?
– Носит легкую шпагу в стиле необи, с гардой дуэлянта и рубином на рукояти?
– А улыбка у него такая выразительная...
– И смуглое лицо, как у джагала?
– Манеры мягкие и привлекательные?
– Ну, – ответил Тэк обоим, – вы весьма точно его описали, только...
– Да? – спросила Дженикор.
– Я не заметил его улыбки.
– Что? – вскричал Г'ерет. – Пэл арестован?
– Значит, вы его знаете? – осведомилась Литра.
– Конечно. Он из моего батальона и является отличным солдатом.
– И, – продолжала Литра, обращаясь к Тэку, – вы не знаете, по какому обвинению его арестовали?
– Заверяю вас, леди, не имею ни малейшего представления.
– Зато я знаю, что мне следует делать, – я немедленно направляюсь к его величеству, – заявил Г'ерет.
– А я буду вас сопровождать, – сказала Литра. Аллистар, который внимательно слушал весь разговор, хотел что-то сказать, но потом явно передумал.
Неожиданно Дженикор, погрузившаяся в глубокие раздумья, громко расхохоталась.
– Ну? – удивленно проворчала Литра.
– Ваше превосходительство, это так забавно. Я все поняла.
– В самом деле?
– Да. Пойдемте, друзья, нам здесь больше нечего делать. Что до вас, сударь, – обратилась она к Тэку, – уверяю, что вы прощены.
– Вы меня прощаете?
– Да, не сомневайтесь. Более того, желаю вам скорейшего выздоровления.
– Вы очень добры, миледи.
Пока Дженикор объяснялась с Тэком, Аллистар, который за все время не проронил ни слова, отвел Литру в сторону и о чем-то тихонько переговорил с ней – лицо главнокомандующий потемнело от гнева. В конце разговора она пожала плечами, словно хотела сказать: “Теперь от меня ничего не зависит”, и вся компания покинула дом Тэка.
Что же до Дженикор, то она, задумчиво глядя вдаль, пробормотала себе под нос: “О кавалер, вы истинный йенди...”
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
В то время как Литра, Дженикор и Г'ерет покидают раненого гвардейца, мы вновь обратим наше внимание на тех героев, за которыми так терпеливо следовали по всему континенту.
Айрича и Кааврена поместили в одну камеру, и тиаса, убежденный, что идея Пэла, в чем бы она ни заключалась, обязательно принесет свои плоды, пытался брать пример с невозмутимого Айрича, спокойно занявшегося вязанием. Мы погрешим против истины, если скажем, что Кааврену удалось достигнуть желаемого. Сначала он ходил по камере взад и вперед – право узников, которым они владеют с тех самых пор, как появились тюрьмы. Затем принялся изучать два маленьких оконца высоко в стене.
