Стивен Браст - Гвардия Феникса
– Итак, – спросила Тазендра, – что теперь?
– Смотрите. Видите это?
– Щетина от щеток.
– Точно. А это?
– Солома из вашего тюфяка.
– А теперь поглядите, что я буду делать.
– Вы наливаете питьевую воду в ведро.
– А сейчас?
– Добавляете туда золу, теперь мы не сможем пить эту воду.
– Именно. Смотрите дальше.
– Вы опустили соломинку в воду и, клянусь Орбом, вы рисуете на стенах!
– Точно. Теперь время пойдет быстрее, согласны?
– Вы так же умны, как Кааврен! А я не знаю никого, кто был бы умнее его.
Катана поклонилась и предложила соломинку и щетину Тазендре.
– Но я же не художник! – воскликнула леди дзур.
– И что с того? О Небеса! Все немного рисуют.
– Тут вы правы, и я почту за честь рисовать рядом с вами. Только...
– Да?
– Что мы изобразим на нашей картине?
– То, что видели в последние несколько недель.
– Отличная идея.
– Более того, мы просто обязаны это сделать.
– Но зачем, моя дорогая Катана?
– Кто-нибудь начнет задавать вопросы относительно наших рисунков, мы ему все расскажем и, кто знает, может, таким образом сумеем выбраться отсюда.
– Мало вероятно.
– Согласна, но у вас есть другой план?
– Должна признаться, что нет.
– Ну а тогда?
– Тогда, дорогая баронесса, давайте рисовать.
И обе женщины принялись за дело; если их камера и не стала от этого более красивой, они хотя бы нашли себе интересное занятие.
Ни Аттрик, ни Пэл не проявили ни малейшего интереса к камере, в которой оказались. Пэл воспользовался возможностью и расспросил тюремщика сначала об условиях содержания, а потом о событиях, происходящих в городе, насколько тюремщик мог о них знать. И благодаря своему уму и обходительным манерам он сумел выведать у Джуина гораздо больше, чем тот думал. Что до Аттрика, то, будучи бывалым воином, он прекрасно знал, как проводить время в подобных обстоятельствах, и тут же улегся спать.
Давайте не будем забывать про Мику, который попал в одну камеру с двумя десятками текл, разного рода головорезами, пьяницами, неплательщиками налогов и должниками. Вы могли бы предположить, что из всех наших друзей он пребывал в самом мрачном настроении, но это ни в коей мере не соответствовало бы действительности.
Ливрея сразу привлекла к достойному текле всеобщее внимание, а уж то, что это была ливрея дзурлорда, и вовсе вызвало сильное изумление. А если мы вспомним, что сей умный текла еще имел хорошо подвешенный язык и с удовольствием рассказывал товарищам по несчастью о своих приключениях, то станет ясно: он очень быстро занял самое высокое место в тюремной иерархии. Мика наслаждался своим статусом с тем чистым восторгом, который столь характерен для теклы. И хотя он, конечно же, предпочел бы свободу, Мика оказался самым счастливым из всех семерых искателей приключений.
Однако шестьдесят часов, проведенные в тюрьме или темнице, могут изменить очень многое. Чтобы объяснить, что мы имеем в виду, рискнем обратить ваше внимание на различия. Тюрьма – это место, где приговоренные к наказанию его ждут или просто отбывают. Темница же – место, где арестованные ожидают решения суда. Условия содержания практически такие же, да и располагаются тюрьмы и темницы, как правило, рядом, но главное различие состоит в психологическом аспекте проблемы. Пока вы находитесь в темнице, вам трудно смириться со своей судьбой, а в тюрьме далеко не каждому удается сохранить надежду. Для того же, кто, как и наши друзья, не знает, каково положение дел, каждый час становится тяжкой мукой.
Проведя в заключении два дня и две ночи, Кааврен перестал даже пытаться сохранять видимость спокойствия; Айрич, самый хладнокровный из всех гвардейцев, продолжал вязать, однако пальцы его слегка дрожали.
Катана и Тазендра успели покрыть стены своей камеры портретами друг друга и сценами, живописующими их приключения, но теперь они начали критиковать собственную работу – оставалось совсем немного до перехода к взаимной критике, что, разумеется, неизбежно приводит к чрезвычайно печальным результатам.
Пэлом овладело мрачное настроение, и он погрузился в уныние, раздумывая, в каком месте дал сбой его план; йенди даже начал кусать губы. Аттрик все еще пытался спать, но сон уже больше не шел, и Аттрик, наверное, в двадцатый раз поправлял свой соломенный тюфяк.
Хотя Мика и продолжал получать удовольствие от своего положения среди других заключенных, даже он стал задумываться о том, что не знает, сколько его здесь продержат, если вообще когда-нибудь освободят. Подобные мысли начали портить ему настроение, к тому же запас историй почти истощился; нашим читателям хорошо известно, что подвиги гораздо быстрее описываются, чем совершаются.
И тут Кааврена побеспокоил – если это слово можно употребить по отношению к человеку, для которого любое разнообразие в его унылом времяпрепровождении приятно, – Джуин, сообщивший тиасе, что тот должен проследовать в помещение для допросов, где с ним хочет побеседовать некая леди.
Кааврену пришло в голову, что этой леди может оказаться Иллиста, а посему он сопровождал Джуина с таким рвением, что йорич с трудом за ним поспевал. Более того, тиаса оставил бы его далеко позади, если бы знал, куда идти. Джуин знаком показал помещение, в которое Кааврен должен войти, и объяснил, что будет ждать конца беседы снаружи.
На сей раз Кааврен не ошибся: войдя в комнату для допросов, он сразу увидел Иллисту. Она смотрела на тиасу с нескрываемой нежностью. Ее одеяние, следует отметить, едва ли соответствовало тюремному интерьеру – на леди феникс было голубое бальное платье с кружевным воротником, подчеркивавшим изящную шею Иллисты и оттенявшим глаза, а атласные туфельки больше подходили для гостиной, чем для тюрьмы. Кааврен решил, что она выглядит просто восхитительно, и в тот же миг чувства тиасы, немного поблекшие из-за отсутствия предмета обожания, вновь обрушились на него, словно тяжелые морские волны на Расколотое побережье.
Он бросился к ногам своей возлюбленной и покрыл ее руки сотнями поцелуев, шептал бесчисленные нежные слова. Однако Иллиста заставила Кааврена подняться и проговорила:
– Я надеялась, что найду вас здесь.
– Вы надеялись, что я попал в тюрьму?
– Надеялась, что смогу вас найти, а поскольку нигде больше разыскать вас не удалось, решила, что вы окажетесь здесь и я смогу с вами поговорить.
– Ну, вы получили такую возможность, а мне... мне представился шанс вновь увидеть вас.
– Конечно. Однако у нас совсем мало времени, и я хочу кое-что вам сказать.
Кааврен нахмурился:
– Значит, вы пришли не для того, чтобы увидеть меня?
– Ну да. Но имеются и другие причины.
