Алексей Егоров - Повелитель механизмов
Меня сопроводили до входа в особняк и с рук на руки передали Кижу. Дворецкий выглядел осунувшимся, но в нем все равно ощущалась сила. Он смерил меня недовольным взглядом и сказал:
— Я позову госпожу.
Я только кивнул. Можно было ему врезать за то, что он посмел осуждать меня, но это был бы неверный поступок. Мой гнев родился из осознания своей вины, поэтому я сумел его смирить.
Главный фасад особняка стал походить на хрустальный дворец или же на огромную оранжерею. Новый голубоватый мрамор покрывал пол, одна огромная, но узкая лестница вела на второй этаж. Она начиналась от середины зала и создавала небольшой уклон. Во время приемов Асани будет царственно сходить с нее, вызывая у мужчин обильное слюноотделение, а у женщин — мигрень! Ступени лестницы так же покрывал мрамор и огромнейший ковер с небольшим ворсом. Уверен, что эта тряпка была цельной, Асани не стала бы покупать другого. Огромные стекла, вставленные в тонкие металлические рамы, образовывали изящный купол. Второй этаж фасада, где мы когда-то держали оборону, исчез. Думаю, что кроме красоты, нынешняя конструкция предохраняла и от нападения.
Прочное стекло, поставленное под уклон, способно было отразить попадание снарядов. Опять же не каждый решится обстреливать такую конструкцию, это гарантировало бы проблемы при штурме. Уцелевший выступ второго этажа, к которому вела одна лестница, превратился в отличную оборонительную позицию. Лестница бы вынудила штурмующих солдат идти по трое в ряд, это бы нивелировало преимущество атакующих. За картинами, портьерами, гобеленами и тому подобной декоративной ерундой, уверен, скрывались бойницы.
Оценка обороноспособности помещения меня немного успокаивала, я мог отвлечься и не гадать о дальнейших событиях. Асани и так уже была проинформирована о моем приходе, но не спешила позвать к себе. Заставить меня потомиться, понервничать — это было ее любимым занятием. Впрочем, я это заслужил.
Прохаживаться из стороны в сторону было предприятием довольно рискованным. Сапоги громко стучали по мрамору, а эхо усиливало звук в сотни раз! Часть верхних рам были приоткрыты, чтобы увеличить приток воздуха, но эхо в пустом зале от этого не становилось меньше. Думаю, это тоже не случайно. Гости с непривычки вынуждены будут говорить тихо, а Асани сможет подавлять их своим голосом.
Если она вздумает встречать меня тут, то я пропал.
К счастью для меня, Асани не желала, чтобы вся ее прислуга подслушивала наш разговор. Появившийся Киж повел меня через узкие коридоры первого этажа куда-то вглубь особняка. Как и раньше я не особенно запоминал дорогу.
Киж привел меня в небольшую комнатку похожую и на спальню и на кабинет. Широкая застеленная кровать, пыльный сундук, стол, стул, зеркало на стене. Свечи были погашены и, судя по слою пыли, давно уже не использовались. Окна были закрыты ставнями, полоска света проникала в комнату, и пылинки танцевали в лучах. Ковра на полу не было, и доски так же покрывал толстый слой пыли.
Дворецкий ушел, оставив меня одного в этом унылом месте. Асани явно хотела заставить меня беспокоиться, если бы я хотел поговорить с кем-нибудь "по душам", а потом преспокойно устранить собеседника, то выбрал бы комнату наподобие этой.
Оставалось лишь гадать, что на самом деле замышляет моя страшная соседка. Надеюсь, ничего противоправного.
Сама же Асани не спешила прийти в эту комнатку в слезах от переполняющей ее радости.
— Какая черствая, — пробормотал я невесело.
От скуки я принялся шарить по сундукам, ящикам и искать тайники. Тайники обнаружились, но они были пусты. Сундук тоже не мог меня ничем порадовать, кроме ржавого подсвечника. Вор, забравшийся в эту комнату, был бы неприятно удивлен. Тут просто ничего не было! Кроме пыли, которая могла его выдать.
Я уже начал задыхаться от пыли, когда Асани все же появилась. Она тихонько приоткрыла дверь, но я все равно повернулся, почувствовав движение воздуха. На ней была только свободная рубашка с закатанными рукавами и следами от чернил, коричневые брюки да мягкие башмаки. Обычная домашняя одежда, без изысков, но и не способная помешать… в случае необходимости.
— Ты все же явился, — констатировала она явный факт и закрыла за собой дверь.
— Ну, как видишь, — сказал я, не ожидая ничего хорошего.
Асани прошла в комнату, не обращая на меня внимания, и завалилась на кровать. В воздух поднялось еще одно облачко пыли, я невольно чихнул. Асани явно хотела что-то сказать, возможно, поругаться, но была не в силах открыть рта. Ее решимости хватило только на сон. Пришлось взять инициативу в свои руки, сознавая, что за это придется расплачиваться.
— Ты не могла выбрать другого места для встречи? — спросил я, садясь на стул.
— Тут мало мебели, если запачкается кровью, ее не жалко сжечь, — отозвалась она.
Я закашлялся, мои худшие опасения подтверждались.
— Прости, — прокашлялся я, — но тебе не кажется, что это несколько… поспешное решение?
— Всякое может случиться, а ты такой легковерный, — Асани хмыкнула и сложила руки на животе.
Ее взгляд блуждал по потолку, словно разыскивал там что-то очень важное. Конечно, она просто не хотела глядеть на меня, признаваться себе, что мы… в общем… скучали.
— Не лучший способ выразить свое внимание к гостю, — решил я поддержать игру.
— Таких гостей как ты держат на самом нижнем уровне башни правосудия.
— Тебя бы посадили ниже!
— Это за что же еще? — заинтересовалась она.
— Там самое змеиное место, будет тебе, где яйца отложить!
— Сначала их надо оторвать у кого-нибудь. Может, ты предлагаешь себя? Ты всегда был учтив к женщинам.
— Вот уж нет…
— А зачем они тебе? У меня они будут в большей сохранности.
— Иди ты!
Я нервно расхохотался, не смотря на свое настроение, Асани оставалась той еще язвой.
— В общем, — продолжил я, — ты просила прийти, вот он я.
— Я заметила. Ты только поэтому пришел?
Ее явно интересовал мой ответ, пришлось постараться, выдумывая нечто нейтральное, но полное намеков.
— Нет, я думал, что тебе хочется встретиться со мной. Мне же хотелось сделать тебе приятное.
— Как ты говоришь, как красиво ты говоришь!
— Не язви, — попросил я. — И без того тяжко.
— Бедняга, знаешь, а мне честно жаль тебя! Тебе пришлось столько пережить!
— Асани, перестань.
— А тут еще я — какая-то облезлая лесная обезьяна, лезу к тебе. Господину Квинту Феррату это не могло понравиться. Вполне оправдано его недовольство.
— Я же сказал, перестань!
— В его душе смятение и полное ведро слез! Ах, как он…
