Лиланд Модезитт - Магия Отшельничьего острова
Произнося эту фразу, я слегка подправил разлаженный внутренний порядок его организма, но лишь чуть-чуть. Дестрин был настолько слаб и уязвим, что любое серьезное воздействие могло оказаться для него еще опаснее кашля,
— Папа, отдохни... — поддержала меня Дейрдре. Всякий раз, когда она заговаривала с отцом, ее голос, за которым таилась внутренняя боль, звучал мягко, но весьма настойчиво.
— Все вы... заодно. Только и думаете... как от меня отделаться.
Продолжая ворчать, Дестрин, однако, позволил дочери увести его наверх.
Едва он скрылся из виду, я отложил рубанок, поманил Бострика и мы осмотрели лавку, над которой наш хозяин пытался работать.
— Можешь ты довести ее до ума и закончить? — спросил я.
— Могу, только вот как посоветуешь быть с этим? — Бострик указал на отверстие, сделанное, возможно из-за приступа кашля, в стороне от разметки.
— По-разному можно поступить. Изменить расстояние между спицами и рассчитать так, чтобы эта дырка пошла в дело, или вставить штырь и зачистить поверхность...
Бострик нервно облизал губы.
— Решай сам и берись за дело. Дестрину эту работу не закончить.
В тот миг я и сам не представлял, насколько точны были мои слова.
— Леррис! — окликнула меня с лестницы Дейрдре. Голос ее звучал как обычно. Эта девушка, умелая рукодельница и прекрасная хозяйка, обладала сильной волей. Однако за внешним спокойствием я почувствовал настоятельную нужду.
— Сейчас подойду, — сказал я ей и повернулся к Бострику. — Нам с Дестрином надо кое-что обсудить. Ежели появится покупатель, позвони в колокольчик, и я тотчас спущусь.
Я проследовал за девушкой наверх, приметив оценивающий взгляд Бострика. Не будь Дейрдре так взволнована, мне бы, наверное, не удалось удержаться от улыбки.
— Папа... он стонет и не узнает меня, — сказала она.
Ее работа была отложена на столик у заднего окошка, Пожалуй, сейчас Дейрдре зарабатывала на своем шитье больше, чем ее отец на своих скамьях. И еще больше экономила. Мне хотелось надеяться, что у меня хватит времени сделать Бострика по-настоящему достойным такой чудесной девушки.
Дестрин лежал на широкой кровати с закрытыми глазами. Дыхание его было учащенным и прерывистым, лицо сделалось землисто-серым, кончики пальцев посинели.
— Кайрен... где дочурка?.. — едва слышно вымолвил он, открыв глаза.
— Я здесь, папа.
— Кайрен... так холодно.
Когда я проник чувствами в это истощенное, изможденное тело, меня так и обдало сжигавшим его внутренним огнем. Потянувшись к его сердцу, я стал осторожно восстанавливать ритм и кровоток, устранять спазмы и укреплять все, что еще можно было укрепить. Времени на это ушло немало, ибо действовать приходилось медленно и с опаской. Но сколько именно, я не помню.
— Леррис... Леррис... — прохладная ткань коснулась моего лба.
Не скажу, чтобы голова раскалывалась, но тупая боль и смертельная усталость не позволяли мне даже шевельнуться.
— Пить, — хрипло попросил я.
Дейрдре принесла чашку, и после нескольких глотков я почувствовал себя почти нормально, если не считать легкого головокружения. Поднявшись со стула, я на цыпочках подошел к кровати. Дестрин спал, и лицо его было уже не землистым, а просто бледным. Я кивнул, однако невольно задумался о том, сколько еще времени смогу поддерживать едва теплившуюся в нем жизнь. Особенно памятуя, каких усилий и боли это теперь требует. Глаза мои на миг затуманились.
— Леррис!
Я совсем забыл, что Дейрдре стоит рядом.
— Ты спас его... снова?
— Да. Хотя не знаю. Не знаю, Дейрдре. Он так страдает.
Она подняла на меня глаза, и я впервые увидел в них слезы.
— Сейчас мне удалось унять боль, но надолго ли?
— Бедный... бедный папа...
— Не позволяй ему вставать. Скажи, что у него сильная простуда.
— Как долго?
Я понял, что она имела в виду.
— Если он не станет напрягаться и нервничать, можно рассчитывать на полгода, но это только предположение. Он мог умереть и сегодня, но пока противится смерти.
— Бедный папа...
В тот же день я за два медяка взял у Райсона внаем фургон, погрузил в него сделанный из красного дуба сундук для приданого, прикрыл одеялом, чтобы получился сюрприз, и повез к дому Бреттеля.
На пути через Проспект к северной дороге мне пришлось остановиться, чтобы пропустить очередной возвращавшийся из рейда кавалерийский отряд. На последней лошади со связанными за спиной руками тряслась пленница — коротко остриженная светловолосая женщина в зеленом мундире. На волосах ее запеклась кровь, на поясе болтались пустые ножны. Даже в нынешнем состоянии, будучи раненой, она источала внутреннюю гармонию.
Четыре коня скакали с пустыми седлами. Аура хаоса присутствовала, но на сей раз была слабой, словно отряд истощил ее в схватке.
Я пропустил всадников, чувствуя еще большую тревогу, чем раньше. Из-за пленницы в зеленом. Ведь на ее месте вполне могла оказаться Ринн или Кристал.
— Не ждал тебя так рано, — промолвил лесопильщик с привычной ухмылкой. — Я же велел тебе не торопиться.
— Посмотреть хочешь? — спросил я, оглядевшись по сторонам.
— Жаль, Далта на рынке. Вещица-то для нее.
Обеими руками я сгрузил с фургона все еще покрытый одеялом сундук, дал перевозчику медяк и велел ехать домой.
Лишь когда фургон, с громыханием скатившись под уклон, выехал на северную дорогу, я повернулся к Бреттелю.
— Ты похудел, Леррис. И вид у тебя загнанный.
— Мы повстречали отряд... много пустых седел.
— Ну что ему неймется? — Бреттель вздохнул и покачал головой. — Самодержец ведь не вторгается в его владения.
Я промолчал. Сказать было нечего, кроме того, что солдат в Галлосе, видимо, хватает.
— Так взглянешь на сундук? — спросил я, желая сменить тему.
— А как же!
Стянув одеяло, я наблюдал за выражением его лица.
Бреттель смотрел на сундук очень долго, а потом, повернувшись ко мне, сказал:
— Такая вещь мне не по средствам. Это изделие не хуже лучших работ Дормана или Сардита.
Я нашел похвалу чрезмерной, хотя сундук, пожалуй, мог выдержать сравнение с рядовыми дядюшкиными изделиями. Только такого рода сравнение казалось мне не совсем честным, потому что я мог видеть дерево насквозь, а старые мастера создавали великолепные вещи, обходясь без этого.
— Она этого не оценит, — добавил лесопильщик, не сводя глаз с сундука.
— Оценит. Во всяком случае, со временем.
Наконец он перевел взгляд на меня:
— Почему ты явился именно сейчас?
— Попросить твоего разрешения на свадьбу Бострика и Дейрдре.
— Но почему сейчас?
