Оля Виноградова - Командировка в мир "Иной"
Минут через десять подоспели земо. К тому времени я успела объяснить священнику, во что он вляпался, связав судьбы этих двоих без разрешения. Уговорила Профессора никуда не убегать, а переждать бурю на месте, хорошенько укрепив шкафами и даже статуей наши позиции, и прояснила ситуацию с крестьянами, истошно орущими под окнами про запершуюся в Храме нежить и предлагающими эту самую нежить сжечь. Вместе с Храмом.
Дядька Мыколо, так звали представителя Эльги и Вилльи, в чей Храм я вторглась, без лишней суеты взял руководство процессом окапывания в свои руки. Профессор ставил на двери и окна непробиваемые щиты, Дорджина занималась демонтажом скудной мебели и стаскивала ее при помощи магии в общую кучу перед входом, а я сидела, не открывала рта и не мешалась под ногами. И так достаточно наболтала, по мнению священника. Сиди теперь, обороняйся.
Закончив приготовления к осаде, мы залезли на чердак, приникли к слуховому окошку и принялись наблюдать за развитием событий.
Оборотни спешились, поговорили с крестьянами, обсудили полученную информацию в узком кругу. Уговорили народ бросить факелы и прекратить стаскивать к Храму дрова. От группы оборотней отделился Кзекаль, подошел к двери и неуверенно постучал. Аайю под прикрытием толпы отправился в обход здания. Пусть идет. Черный вход мы надежно замаскировали.
— Чего надобно, земеля? — откликнулся священник. Нам жестом приказал молчать.
— Уважаемый, а к вам случайно брат и сестра, светленькие такие, хулиганистые, не забегали? И магичка с ними, мелкая, тощая, вредная…
Профессор поймал Дорджину у окна, заставил сесть на место и убрать осыпающееся огненными искрами заклинание. Самим себя поджечь не хватало!
— Были такие, но ушли, — крикнул Мыколо.
— Точно? — усомнился гвардеец. — А почему двери закрыты? Войти можно? — Кзекаль задрал голову вверх на голос.
— Точно-точно, а войти нельзя. Учет у меня. Инвентаризация. Завтра приходите, тогда и поговорим.
— А чего инвентаризируете-то? — хмыкнул земо.
— Добрые дела, чего же еще! — притворно изумился священник. — В восьмой день каждого месяца, согласно заповедям Эльги, пути которой неисповедимы, запутаны и нашему измышлению не поддаются, мы обязаны вспоминать и записывать сколько добра сделали, дабы потомки наши могли быть лучше и добрее нас.
Вернулся Аайю. Шепнул что-то на ухо гвардейцу и отошел в сторону. К Айрису и кешиару, а также крестьянам, обступившим правителя и медленно растаскивающим его на сувениры: ребятишки уже все пуговицы открутили и теперь по ниточке рубашку распускали. Ну-ну, такими темпами Карсимус из деревни в трусах уйдет, если и их проворные воришки к рукам не приберут.
— Значит, не впустишь? — уточнил оборотень.
— Значит, нет, — подтвердил Мыколо.
— Так, старый, а ну открывай. Хватит шутки шутить или не видишь, кто перед тобой? — кешиар гордо выпятил грудь. — Мы знаем, что они вошли в Храм, а раз двери заперты, то они до сих пор там. И знают, что виноваты, поэтому открывай, давай. Иначе мы сами войдем, даже если придется Храм по камешку разобрать!
— Ты мне тут силушкой в нос не тыкай, — усмехнулся в шикарные рыжие усы священник. — И не таких метлой по горбу по двору гонял. Надо будет и тебя погоняю, но детей в обиду не дам. А что до того, кого я перед собой вижу… Дураков вижу!
— Слышь, ты, умный, — прошипел Карсимус. — Спустись-ка, и мы поговорим, насчет добрых дел и государственной измены, заодно!
— А ты мне не указ, двумордый, у меня начальство-то повыше рангом будет, — не поддался на провокацию мужчина.
Эдак они до вечера пререкаться будут! Священнику слово в ответ, он два, ему три а он четыре… Бесконечный спор о выше, быстрее, длиннее, толще. Кто-то должен отступиться или кому-то необходимо вмешаться. Первый вариант вряд ли возможен, зато второй весьма вероятен. Итак, вызываю огонь на себя!
— Кару, ты бы правда успокоился. Дело уже сделано. Погоди пару лет, и Дорджина сама к тебе прибежит за новым мужем. Мне ли не знать, как надоедлив бывает Профессор, — влезла я в разговор.
— Элоиза? — Аайю услышал мой голос, вышел вперед. Он внимательно присматривался к гладкой стене дома, словно размышляя о возможности взобраться по ней на крышу. — Здесь все-таки, как мы и думали, — блондин поскреб подбородок.
— Здесь-здесь. Местную нежить изображаю. Пошутила неудачно, вот и пришлось бегством спасаться, а тут свадьба, а возражения не принимаются, а…
— Ти-ти-ти-тихо! — замахал руками блондин. — Ты меня совсем запутала. Ты спустишься? Можешь братца и… жену… его прихватить.
— А бить не будете? — я показала большой палец Профессору. Кажется, удастся на лекцию о правах и обязанностях сторговаться без воспитательно-членовредительных мер.
— Тебя? Нет, — про остальных земо деликатно умолчал.
— Тогда и я нет. Дайте слово, что не будете маленьких обижать!
Группа оборотней собралась на очередное обещание. Кзекаль молчал и поглядывал на дрова и потухшие факелы. Он явно предпочел бы решить все проблемы одним махом. Айрис и Аайю убеждали Карсимуса, активно жестикулируя. Кешиар молчал, приняв вид гордый и независимый. Я его понимаю. Если каждый начнет его решения оспаривать, то какой из него правитель получится? Хреновый! Власть уважать должны, любить и в меру бояться, а за последние недели Кару первое растерял, во втором разочаровался, на третье же все просто забили большой и толстый гвоздь — двадцаточку примерно.
К земо подошел давешний крестьянин с серпом и что-то предложил, размахивая оружием сельскохозяйственного труда в опасной близости от рук-ног оборотней. Кзекаль загородил кешиара собой. Ну, как ретивый оратор тело без головы оставит и что тогда? Балбеса — блондина на кресло в зале приемов сажать? У него еще не такая большая жоп… Опыта, в общем маловато.
Ситуация патовая. Либо нам, либо земо придется уступить. Для нас это вопрос безопасности, для них авторитета, но мы шкурой рискуем, а они морально-этическим обликом. По-моему скромному блондинистому мнению Кару теряет меньше и не соглашается из чистого упорства и желания всем показать, кто есть кто. Мы и так видим, кто он и знаем, кто мы: осел, два кролика и одна невинная жертва обстоятельств!
— Слезайте! — Кару вышел вперед. — Не трону я вас.
Вот это другой разговор! Однако, надо гарантиями заручиться.
— Мамой клянись! — потребовала я.
— А папой тебе не надо?! — взвился оборотень.
— Элка, ну хватит уже дурака валять, спускайся, мы же не можем без вас праздник начинать.
Праздник? Мы встрепенулись. Неужели они образумились и даже решили "накрыть поляну"? Ага, крестьяне уже столы тащат, а кешиар гвардейца куда-то отправил. Видать за деньгами послал, чтобы застолье оплатить.
