Ирина Котова - Королевская кровь. Книга 4
Гвардейцы щелкнули каблуками, выхватили из ножен сабли и, сделав синхронный взмах, выстроили их аркой.
Пол прошла вперед и остановилась, ожидая, пока выйдет из телепорта делегация Рудлога. Отец повернулся к ней, прошептал что-то ободряющее, поцеловал в лоб, сжал руку и отошел. Бермонтцы расступались — навстречу шел ее Демьян, в парадном мундире, тоже в традиционном гьелхте, строгий и величественный. За ним слаженно вышагивали старики — какие-то важные сановники. Будущий супруг подошел ближе, склонил голову — и она присела в низком реверансе.
— Счастлив приветствовать вас в нашем будущем доме, ваше высочество, — проговорил он. Глаза его сверкали. — Встаньте, прошу вас.
— Принимаешь ты ли эту женщину к церемонии? — задал ритуальный вопрос один из пожилых берманов. — Достойна ли она служить тебе женой?
Пол едва удержалась от того, чтобы не скривить возмущенно губы — и Демьян словно увидел это, улыбнулся.
— Принимаю, — сказал он. — Достойна.
— А ты, женщина, готова ли войти в дом Бермонт? — настойчиво продолжал старик. — Готова ли признать мужа своим господином и повелителем?
— Готова, — твердо ответила Полина.
Старики, стоящие полукругом за королем, зашушукались, поглядывая на нее — и даже, кажется, всерьез заспорили. В зале молчали. Демьян стоял спокойно, спиной к старейшим, и только взгляд его болотных глаз удерживал принцессу от нервной дрожи. Она зацепилась за этот взгляд и отстранилась от всего происходящего — разве кто посмеет встать на ее пути к Демьяну?
— Мы приняли решение и поддерживаем вас, ваше величество, — торжественно провозгласил тот же старик.
Демьян улыбнулся. «Ну чего ты боялась?»
«Мне до сих пор страшно».
Он сделал к ней несколько шагов, поцеловал руку — мягко, чуть выше браслета обручальной пары. От него пахло ее мужчиной, и она вдруг успокоилась. Положила ладонь ему на локоть — и они, сопровождаемые аристократами и высокими чинами, двинулись к выходу из зала.
На большом, широком автомобиле жених с невестой направились в центральный храм — а за их спинами все выезжали и выезжали из высоких ворот в подножии скалы машины с придворными. Они проезжали по сумеречному Ренсинфорсу, украшенному мягким снежком, сияющему огнями, мимо выстроившихся по краям дороги людей, приветствующих короля и его будущую королеву. Стоявшие в первых рядах усиленно мели снег еловыми лапами — прямо в сторону машин — и плескали на мостовую что-то из пузатых бутылок.
— Что это они делают? — недоуменно спросила Поля.
— Наметают нам счастье, — объяснил Демьян, весело глянув на нее. — И льют хмельной мед, чтобы свадьба была веселой, а жизнь — сладкой.
— Такое ощущение, что ты совсем не волнуешься, — пробурчала она с обидой. — И ты ничего не сказал о том, как я выгляжу!
Он как-то расслабленно вздохнул.
— Наконец-то узнаю свою занозу. Полюш, платье прекрасно, но ты прекраснее тысячекратно, — она улыбнулась довольно. — И да, я не волнуюсь. Ты рядом, скоро будешь привязана ко мне крепко, и в постели твоей я буду не вором, а хозяином. Я не волнуюсь, я жду уже, когда свадьба закончится, и ты уже точно от меня никуда не денешься.
— Как будто я так денусь, — со смешком сказала Полинка. — Кстати, я ведь еще не видела тебя в гьелхте. Никак не пойму, как он крепится.
— Увидишь, — со смешком ответил будущий муж и легко погладил ее пальцы. Стало тепло и весело, и на щеки плеснуло жаром. И правда ведь увидит.
В храме уже ожидали монархи других стран с придворными, и это пестрое, волнующееся море людей, до краев заполнившее огромное святилище, покрытое погодным куполом, заворчало громче, стоило только жениху с невестой ступить на плотный песок. Посреди возвышались статуи шести богов, сильно пахло благовониями — терпкими, смешавшимися. Огненный имбирь, холодная водяная лилия, земляной мускат, весенний жасмин… Запах этот кружил голову, вызывал отрешенность — и снова казалось Полине, что они с Демьяном находятся высоко-высоко над толпой — и только боги взирают на них, строго и благосклонно.
К ним неспешно подходили короли и эмиры, приветствовали, поздравляли — кто сухо, кто велеречиво. Царица Иппоталия говорила мало — но глаза ее смеялись. Она осторожно коснулась Полининой руки — и Поля улыбнулась благодарно. Мир вокруг стал спокойным и прекрасным.
Наконец, запели барабаны и гонги, и море людское — за исключением монарших особ, их супругов и наследников, поклонилось брачующейся паре и затихло. Под строгими взглядами богов начинался обряд, похожий и не похожий на тот, что был принят в Рудлоге.
Тонкими голосами пели жрецы, пока король с невестой приносили жертвы богам — выливали к их ногам драгоценные масла. Звенели гонги, мягко поскрипывал песок — высший священник обносил их огромной чашей с медом, чуть наклонив ее — и лился на землю золотистый, сладко пахнущий напиток, очерчивая защитный круг.
— Пей! — приказал служитель, поднося к ее губам чашу. Полина пригубила — было горько и сладко одновременно, повернулась к Демьяну, который тоже сделал глоток. Краем глаза заметила странное дрожание воздуха — и широко раскрыла глаза. Двое, стоящие рядом, Великие сезоны, идущие один за другим, наливались цветом — раскаленным алым металлом и сочной зеленью. Захлопали крылья — вверх, в небеса ударил столб пламени, и вылетел из него огромный пылающий сокол, понесся прямо на Полину — и пролетел сквозь них двоих, обдавая жаром и любовью. И тут же дрогнула земля, и над статуей Хозяина Лесов возник призрачный гигантский медведь, встал на четыре лапы, продавливая песок в глубокие колодцы — и Пол чуть не дернулась, когда он почти вплотную придвинул к ней морду — выше ее! — заворчал и лизнул этим своим призрачным языком, как медвежонка. На Демьяна он рявкнул — раскатисто, но одобрительно — и еще показалось ей, что было в том рыке странное предупреждение. Жених блеснул желтыми глазами, склонил голову — и медведь, ворча, рассыпался зеленой травой, пробившейся сквозь горячий песок.
— Ну все, — с явственным порыкиванием сказал Демьян, — половина пути пройдена.
Он взял ее за руку — и защелкнул на запястье вторую серебряную пару, венчальную. Протянул свою ладонь — и Полина, молясь, чтобы не тряслись руки (мишка все-таки был страшненьким) — окольцевала короля Бермонта.
— Да будет так! — провозгласил верховный служитель. Гонги заходились в перезвоне, так, что казалось, что звенит прямо в ее голове. — Обряд свершился! Теперь дело за мужчиной — доказать, что он может защитить свою женщину. Но это пройдет без свидетелей, и пусть победит тот, кто предначертан!
