Бьёрн Магнуссон (СИ) - "Добрый Волдеморт"
— Мистер Вильямс, останьтесь, пожалуйста, — попросил Флитвик, когда Бьёрн в числе прочих студентов, собрался покинуть аудиторию.
— Что-то случилось, сэр? — слизеринец присел за первую парту напротив преподавателя.
— Как ваши успехи в деле освоения чар, мистер Вильямс? — поинтересовался полугоблин.
— Я готов сдать СОВ хоть сейчас и даже почти выучил все заклинания за седьмой курс, — отрапортовал Магнуссон. — Правда, мне кажется, вы про другое хотите поговорить?
— Возможно, так проявляются ваши таланты в ментальной магии, — рассеянно пробормотал Филиус, — вы совершенно, правы. Кхм…
Видя, что Флитвик не знает, с чего начать, Бьёрн не стал его торопить. Было заметно, что тема предстоящего разговора не сильно нравится маленькому профессору, однако он тем не менее полон решимости.
— Ладно, — Флитвик сосредоточился и взмахом палочки наложил на класс каскад противоподслушивающих заклинаний. — Не хочу, чтобы кто-то узнал содержание нашего разговора, — пояснил он.
Бьёрн немного напрягся, потому что таким серьёзным, он видел всегда улыбчивого профессора первый раз. Флитвик в задумчивости пожевал губами и внезапно спросил:
— Вы знаете, Бьёрн, кто такие на самом деле грязнокровки?
— Эмм, — замялся Магнуссон. — Так, на нашем факультете называют магглорожденных и иногда полукровок. Если это ребёнок от волшебника и маггла слово «Грязнокровка» имеет ругательное значение, его применяют, когда хотят оскорбить кого-нибудь.
— Всё, верно, — кивнул полугоблин задумчиво, — а ведь какую-то тысячу лет назад, этим словом называли совершенно других людей, — остро блеснули глаза маленького профессора. — Людей, в которых ярко проявлялось наследие предков. Нечеловеческих предков, хочу заметить, мистер Вильямс.
Флитвик рассказал Бьёрну, что по подтверждённым историческим данным, отношения между людьми и прочими магическими народностями никогда не были слишком дружелюбными. Проще говоря, люди воевали со всеми. А так как количество людей было на порядок больше остальных народностей, то со временем, именно люди заняли лидирующие позиции в нашем мире.
Тысячу лет назад, четверо Великих магов на развалинах пиктского святилища создали школу для волшебников, в которой стали обучать всех детей по римской системе. А через какое-то время возник вопрос. Что делать с теми, кто являлся полукровкой магических рас?
Салазар Слизерин выступал за то, что Хогвартс — это школа только для людей. Чистокровность — это отсутствие в крови у ученика примесей нечеловеческих народов. Только чистокровные люди, должны иметь возможность постигать магическое искусство. Зачем плодить себе конкурентов? Пусть магики сами изучают то, что им доступно, а не пытаются перенимать людское чародейство. И до поры до времени с этой идеей были согласны все остальные основатели. Стычки с магическими существами были нередки, а полукровок убивали и те и другие.
Однако потом случилось то, что поставило крест на сотрудничестве Великих магов, а Слизерин был вынужден покинуть Хогвартс. Слишком многие волшебники вступали в браки с эльфами, вейлами, перевёртышами, и прочими магическими существами. Поэтому через какое-то время большое количество детей союзников, вассалов и слуг трёх Великих магов, не смогло бы поступить в Хогвартс. Ведь кровь в этих детях была не совсем человеческой. Людям это позволило получить новые возможности и повысить магический потенциал.
Слизерин утверждал, что таким образом волшебники потеряют чисто человеческую магию и со временем будут все дальше и дальше отдаляться от обычных людей. Однако лорд Гриффиндор, леди Когтевран и леди Пуффендуй выступали за то, что кровь магических существ со временем полностью растворится в человеческой, оставив только отголоски способностей, свойственным тем или иным волшебным народам. Так что «Грязная кровь», как с ненавистью и презрением называл это явление Слизерин, не повод отказывать детям в обучении.
В то же время трое оставшихся основателей школы магии решили подстраховаться. Поэтому дети из первого поколения полукровок, могли поступать в Хогвартс только по прямому разрешению действующего директора. Пригласительные письма таким детям не приходили. В «Книге Адмиттанс», спрятанной в пыльной комнатке на самом верху маленькой башни, отражались списки всех юных волшебников. Полукровки регистрировались в ней изумрудными чернилами, а не чёрными, как все остальные дети. Это позволяло директорам сразу распознать ребёнка с больши́м магическим потенциалом. Были также известны редкие случаи, когда маги частично раскрывали наследие крови. Таких волшебников называли анимагами.
— Знаете, почему в Англии так мало анимагов? — побарабанил по столу Флитвик.
Бьёрн покачал головой, пытаясь уложить новую информацию.
— Всё потому, что анимагическое превращение — это, по сути, ритуал пробуждения наследия. Как вы, возможно, слышали: феи, альвы и некоторые другие магические существа, были способны принимать форму зверей и птиц. Так что человек, пробуждая ту или иную анимаформу, взывает тем самым к частичке волшебной крови. И если она ещё не полностью растворилась в человеческой, то магия предков отзовётся и вспыхнет, делая из волшебника — анимага.
— А если крови магических существ в человеке нет или она слишком слаба?.. — Бьёрн в раздумьи почесал затылок. — Тогда ритуал не получится?
— Верно, — Флитвик по-прежнему серьёзно и внимательно наблюдал за Бьёрном. — Если кровь магического предка в человеке почти растворилась, то ритуал не сработает. Волшебник просто не станет анимагом. К моему сожалению, в этом скрыта и страшная опасность! Если крови волшебных существ в человеке нет, то он умрёт. Из-за этого самостоятельное изучение анимагии запрещено Министерством. Это слишком опасно для некоторых волшебников. Здесь требуется полноценное исследование крови в лечебнице Святого Мунго. Но об этом тут же станет известно в Министерстве, а значит, такого мага поставят на учёт. Подобный контроль далеко не каждому по нраву.
— Но зачем вы мне всё это решили рассказать, профессор? — Бьёрн без улыбки смотрел на Флитвика. — Вы думаете, я буду изучать анимагию в Хогвартсе и решили меня предостеречь?
— Нет, мистер Вильямс, — полугоблин покачал головой, искренне улыбнувшись. — Я чувствую в вас уже раскрытое наследие. Помните наш разговор в прошлом году? Я спросил, из-за чего ваши силы возросли. Вы анимаг или вообще, такой же, как я, полукровка. Я чувствую, ваша кровь полна магии, нечеловеческой магии. Думаю, поэтому сила источника у вас превышает уровень, свойственный волшебникам такого возраста. Ничего не появляется из ниоткуда. Всегда есть причина для каждого изменения.
— Отсюда и особое отношение ко мне, профессор? — Бьёрн испытующе посмотрел на полугоблина. — Я и не знал, что думать. Не понимал, зачем вам со мной возиться? Наши индивидуальные занятия Чарами гораздо лучше, чем то, что вы даёте на уроках.
— Совершенно верно, — не стал отрицать Флитвик. — Я почувствовал в вас большой потенциал. А будучи наполовину волшебным существом, вы не станете проходить мимо того, что малые народы ущемляются и уничтожаются.
— Может, поэтому с гоблинами и оборотнями, я легко нахожу общий язык, — пробормотал Бьёрн.
— Думаю, да. Пробуждённая кровь служит опознавательным сигналом свой-чужой, — улыбнулся Флитвик. — В том числе и из-за этого даже про́клятые оборотни, никогда не напада́ют на анимагов всерьёз. По крайней мере, пока анимаг не пытается убить оборотня или отобрать у него добычу.
И тут Бьёрн понял, что ритуал Блэков не имеет смысла проводить. Если его наследие раскрыто и он уже может превращаться в медведя, причём не только полностью, как анимаг, но и частично, как истинный оборотень. А значит, ничего нового, ритуал не даст. «Ну и хорошо, — подумал Бьёрн, — а то таскаться целый месяц с противным на вкус листом мандрагоры, не очень-то и хотелось. Скажу ребятам, что моя анимагическая форма — медведь, но обо всех особенностях превращения говорить не буду. Мало ли как дальше жизнь повернётся. Некоторые тайны должны остаться тайнами». Флитвик кашлянул, и Бьёрн вновь сосредоточил всё внимание на полугоблине.
