Бьёрн Магнуссон (СИ) - "Добрый Волдеморт"

— Я готов, — собрался с духом Петтигрю. — Смотри Сириус. Сейчас стану львом и как рявкну на тебя! Та дворняга, в которую ты теперь превращаешься, сразу кучу наложит.

— Эмм, я пошутил, Питер, — Сириус с улыбкой замахал руками. — Не ешь меня грозный лев.

Они стали ждать, но в этот раз молнии не было довольно долго. Питер снова начал грызть ногти, а Сириус уже набрал воздух в рот, чтобы выдать какое-нибудь язвительное замечание, когда молния всё-таки ударила. Раздался далёкий грохот, в небе полыхнуло, а дождь только усилился. Петтигрю проделал все необходимые действия и замер с закрытыми глазами, предварительно спрыгнув с кровати.

В этот раз долго ждать не пришлось. Очертания его тела поплыли, а потом на месте упитанного молодого человека, оказалась не менее упитанная усатая крыса. Зверёк настороженно замер, сверкая бусинками чёрных глаз и тут же шмыгнул под кровать. Сириус крепко сжал плечо, готового расхохотаться Джеймса и отрицательно покачал головой.

— В первый раз пугать нельзя, — прошептал он, — может не суметь превратиться обратно. Наш Питер и так-то трусоват, а его анимаформа ещё сильнее на него повлияет. Мы же вместе читали, что второй облик влияет на психику, если слишком часто превращаться.

Они замерли без движения и даже ноги поджали. Только через пять минут тишины из-под кровати показался крысиный нос с длинными усами, а затем и сам Петтигрю. Его толстое тельце подрагивало, он настороженно следил за сидевшими на кровати подростками. Друзья не делали резких движений, и крыса понемногу успокоилась. Зверёк задвигал ушами, пискнул, а Сириус размеренно и негромко произнёс:

— Питер, друг. Не поддавайся инстинктам. Попробуй вспомнить, как ты выглядел раньше, человеком. Подумай, твоя мама останется совсем одна, если ты не сумеешь вернуться в человеческое тело.

Уже хотевшая удрать крыса вздрогнула и замерла. В её маленьких глазках разгоралось пламя разума. Она совершенно несвойственным крысе движением, села на пол и застыла. Поттер и Блэк с волнением следили за ней, когда, наконец, крысиное тело подёрнулось рябью, а потом стремительно начало увеличиваться, превращаясь обратно в Петтигрю.

— Слава Мерлину, — шумно выдохнул Сириус и белозубо оскалился. — Я уже думал, придётся декана звать, чтобы тебя поймала.

— Ага. И съела! — хрюкнул Поттер. — Ты молодец, Питер, герой! У тебя всё получилось, дружище.

— Конечно, ты у нас не лев, — с усмешкой добавил Сириус, — но для разведки лучше формы не придумаешь, это я тебе точно говорю. Ты же теперь к девчонкам в спальни легко пробраться сможешь. Расскажешь нам, как они там живут. А то только носы задирают, когда к нам заходят. «Мантии валяются, книжки разбросаны», — Блэк писклявым голосом передразнил Марлин Маккинон, которая любила подкалывать четырёх друзей.

— Вы знаете, это было по-настоящему страшно, — признался Питер. — Я был крысой и думал, как крыса. Хотелось убежать, спрятаться. А потом что-то съесть. Мыслишки какие-то мелкие, подлые. Крысиные, одним словом. И запахов столько. Сейчас мой нос и половины из того не чувствует. Не нравится мне быть крысой.

— Да ты что? — хлопнул его по плечу Блэк. — Я же говорю, это классная форма. Ты же в любую норку проскользнуть сумеешь, в любые щели спрятаться. Да это же идеальная форма для разведчика. Мы же все тайны Хогвартса узнаем! Кто обращает внимание на толстую крысу?

— Только кошка Филча и наш декан, — криво усмехнулся Питер. — Не получился из меня лев, ребят, а жаль. Я бы и на кабана согласился, — он с тоской посмотрел в окно. — Придётся вам меня на себе катать. С такими лапками, как у крысы, я сразу отстану.

— Точно! Могучий олень, а на его спине сидит пёс и крыс! Да от такого зрелища даже единорог обомлеет.

— Ладно, шутники. Будем тренироваться, и всё у нас получится, — подытожил Поттер. — Интересно, какая форма у Вильямса. Небось, змея или жаба. В кого ещё может превратиться слизеринец?

— Вот в следующее полнолуние и проверим, — улыбался Сириус. — Если, конечно, уговорим Римуса не сидеть взаперти, а Бьёрна нарушить правила распорядка.

— Тогда Джеймс тебе придётся катать на себе ещё и его, — хрюкнул Питер, а Блэк поддержал его слегка лающим смехом.

Пока Сириус и Джеймс строили грандиозные планы по будущим приключениям, Питер лежал на своей кровати и глупо улыбался. Он доказал себе, что способен на большее, чем обычный волшебник. И пусть об этом никто не узнает, кроме друзей, но ощущение своей исключительности неожиданно тешило самолюбие толстого мальчишки. Особенно грело душу, что постоянные высказывания Макгонагалл о его бездарности в трансфигурации, теперь можно было смело засунуть ей под хвост. У него, несомненно, есть талант.

На следующий день все трое гриффиндорцев приветствовали Римуса рассказами, что теперь им не страшны его превращения в оборотня. Более того, Джеймс предложил в следующее полнолуние прогуляться по Запретному лесу. Римус сразу согласился.

Он ещё помнил ощущения, с которыми превращался в деревне оборотней и насколько тяжелее ему приходилось это делать в Визжащей хижине. Казалось, стены давили со всех сторон. Голова пульсировала, а по телу пробегали судороги, вызывая ярость и боль. Хотелось схватить себя зубами и рвать, рвать. Лишь бы избавиться от этой муки.

«Надо попробовать прогуляться с ребятами, — решил Люпин, — может и правда, в лесу обращение будет проходить легче? Лес вокруг настоящий, да и поохотиться на кроликов можно будет. Может оборотень злой, потому что голодный?»

***

Освоив и натренировав анимагическую форму, гриффиндорцы обнаружили в себе приятные изменения. Все трое стали гораздо более ловкими, чем раньше. Питер перестал быть неуклюжим, Поттер залетал на метле ещё быстрее, а Сириус стал ходить почти бесшумно, будто на мягких лапах. А ещё от него начала убегать миссис Норрис, когда они встречали вечером в коридорах кошку Филча.

Сегодня после хэллоуинского пира, друзья снова решили разыграть ненавистного Снейпа. И хотя тот никогда не плакал, гриффиндорцы между собой звали его Нюниусом.

— Клянусь, что замышляю охоту на мерзких грязнокровок! — пробормотал Блэк и на подоконнике развернулся поисковый артефакт.

— Мерлиновы кальсоны, — выругался он. — Надо попросить кого-нибудь поколдовать с картой. Мне надоело каждый раз говорить эту мерзость.

— Ну, так давай попросим Вильямса? — предложил Питер. — Я слышал, он собирается стать артефактором и рунологом.

Блэк занялся разглядыванием карты и только кивнул на предложение Петтигрю. Толстый гриффиндорец и Римус отошли немного в сторону, чтобы отслеживать возможных гостей.

— Ты его засек? — с азартом прошептал Джеймс, глядя, как Сириус водит пальцем по карте. Тот отрицательно покачал головой, ещё более внимательно всматриваясь в изображение хогвартских коридоров и закоулков. Джеймс нетерпеливо склонился над картой и тоже начал искать. Питер и Римус продолжали смотреть по сторонам. Пусть до отбоя ещё было время, но профессора могли просто поинтересоваться, зачем гриффиндорцы топчутся в пустом коридоре.

— Есть! — выпалил Блэк. — Он с Эванс и Маккинон в библиотеке сидит. Слушайте, да Нюниус совсем обнаглел, сразу с двумя девочками зажигает! Небось, журналы мод листают, а Снейп перед ними соловьём разливается, сальноволосый урод.

— Снейп? — рассмеялся Джеймс. — Тю! Да он про модные вещи не слышал никогда. Наш уродливый приятель беден, как последний нищий из Лютного. У него и кальсоны с носками наверняка одни, да на весь год. Что предлагаете сделать, парни? Надо как-то разнообразить жизнь Нюниуса, — Джеймс зло улыбнулся, разглядывая надпись «Лили Эванс» рядом с такой же, «Северус Снейп».

— Сегодня же Хэллоуин, — внезапно произнёс Питер. — А давайте их напугаем? Вампиры там, оборотни страшные. Наколдуем что-нибудь этакое. Снейп и обгадится от страха!

Люпин нехорошо покосился на Петтигрю и тяжело вздохнул.

— Да ладно тебе Римус, — толстяк немного стушевался. — Я, правда, не хотел тебя задеть, извини. Просто чем ещё его напугать можно?