Надежда Кархалёва - Альдана Четыре новых человека
— Я стараюсь!
— Знаете что? Давайте мы закончим на сегодня. Вас надо отдохнуть, Алекс.
— Я плохой ученик, да? — пробормотал Саша.
— Что вы! — возмутился Тейлор. — У вас не просто способности — у вас магический талант. Видите, как Тимберт его чует?
Тимбертом он прозвал своего информера. Мерзкий зверёк всякий раз, когда Саша произносил слова заклинания, довольно урчал.
— Похоже, моя магия ему нравится. Можно, я ещё потренируюсь, пока снова не добьюсь приличного результата — и на этом на сегодня всё.
— Вряд ли сегодня ты удачно повторишь. Ты разволновался что-то. Поэтому — до завтра. Успокаивайся и набирайся сил, — Тейлор подобрал свою валяющуюся в стороне сумку (ту самую, бездонную), отряхнул её, запустил туда руку и выудил оттуда бутыль литра на три с серебристо-зелёной жидкостью, в которой плавали изумрудные огоньки. — Это тебе. Заслужил.
— Красивая! — по-детски вырвалось у Саши.
— Учти, это не деталь интерьера, — усмехнулся Патрик, — а вполне полезная штука, восстановитель магических сил. Сил магии Земли, так что с другими делиться смысла нет. Должно хватить на месяц.
— Спасибо!
— Да не за что! — он пошёл по своим делам.
А Саша принялся снова созерцать источник своих неудач на уроке магии.
Возле фонтана, метрах в тридцати от молодого человека, никак не могли оторваться друг от друга Дашка и мистер Мортис.
Да, Дашка решила развлечься, узнать, долго ли Кеану будет заблуждаться насчёт неё. Во взгляде её появился интерес, и ничего не подозревающему человеку казалось, что она не так-то поверхностно увлечена этим длинноволосым брюнетом.
— Ты надо мной издеваешься, — Мортис, поднял, наконец, голову от её лица. — Мне через час надо быть в Чёрных Гаванях, что через шесть земель отсюда, а я всё никак не могу попасть даже на Центральную улицу!
— Я тебе не держу, — хмыкнула Дашка.
— Ошибаешься.
— Нет. Удерживала бы я тебе вот так, — тут она сама прильнула к нему с поцелуем, и только через несколько минут отступила назад.
— Не вздумай больше так делась! — вспыхнул Мортис, разумеется, наигранно. — Теперь я точно отсюда не уйду!
И они продолжили.
Саша не мог взять в голову, почему он до сих пор не развернулся и не ушёл. Каждая секунда того времени, что он их разглядывает, накаляла так, что внутри уже всё болело от ожогов. Впрочем, через какой-то отрезок времени, определить длину которого парень был не в состоянии, парочка всё-таки разъединилась, и Мортис торопливым шагом направился туда, куда ему было надо. Дашка умылась водой из фонтана и кинула взгляд на закрытые ворота дома мистера Тейлора, разочарованно скривилась и тут заметила Сашу:
— Тейлора долго ещё не будет, не знаешь?
— Без понятия, — сердито ответил парень.
— А где он, тоже не знаешь?
— Не имею ни малейшего представления. Я его не спрашивал. И вообще, Тейлор здесь был, когда вы тут появились. Могла бы спросить, что тебе нужно.
— Он был занят!
— Не так, как ты.
— А, что с тобой разговаривать, — махнула рукой Дашка. — Идём домой? Сегодня там в кои-то веки все в сборе.
— И что с того?
— Ой, дурак ты, — неожиданно она обняла его, похлопывая по спине. — Дурак.
Саша не отрицал. Но пока и Дашка, и Джессика признают его право быть таковым, поэтому он никак не решится приняться за искоренение этого в себе.
Дома действительно были все. Предполагалось мероприятие: поход в Зальван, где было празднество в честь какой-то известной личности, которой бы исполнилось сегодня пятьсот лет. Кроме того, Анне надо было купить в столице ингредиентов для зелий, братья хотели отдать своё оружие одному известному мастеру, чтобы он вложил в него особую магическую силу (Саше предложили сделать то же самое), Марика мечтала заглянуть в родную Магическую Академию. Настроение у всех было просто неприлично радостное для времени, когда ожидается появление Повелителя Тьмы. Алине с Дашкой вообще хотелось идти вприпрыжку и с песней. Впрочем, к удовольствию всей деревни и собственной компании, начало пути до того момента, когда Фатона закончилась и впереди был только лес и дорога, подруги преодолели именно так, и к ним присоединилась ещё и Марика. Пока не вышли к столице, она напевала по очереди гимн Академии и гимны каждого из её факультетов.
Дома остались только двое: Теона, которая уже не могла заставлять себя изображать, что она в порядке, и сослалась на сильную головную боль, и Дима, решивший не упускать такую возможность…
Он успел только об этом подумать. Дима стоял на балконе, куда выходила дверь спальни Алины и Дашки: отсюда был самый лучший вид во всём доме, очень нравившийся молодому человеку. Он уже собирался вернуться в помещение, как услышал шаги позади себя, руки Теоны обвили его.
Парень обернулся. Теона сейчас была особенно красива. Было впечатление, что он не замечал её красоту, а теперь вдруг прозрел. Но в чём-то это и было правдой. Дима до сих пор не обращал внимания на её великолепные глаза. Сколько же в них всего… В глазах Теоны всегда было одно главное на этот момент чувство, и множество тех, которые тихо подпевают основному. Сейчас они выражали спокойствие, защищённость. Такая ровная, аккуратная красота. Губы Теоны не улыбались, но, казалось, хранили на себе улыбку.
— Всё хорошо будет, — уверено сказал Дима, толком не зная, из-за чего последние дни Теона места себе не находит.
— Да, — коротко ответила она.
Ей не удавалось убедить в этом саму себя, а ему Теона безоговорочно верила. Она прижалась к нему, обхватив сзади. Дима чмокнул её в макушку, Теона, продемонстрировав блеск страсти в глазах, подставила ему лицо. Парень нащупал шнуровку её корсажа, стал развязывать…
К моменту, когда они рухнули на кровать, вся их одежда уже была разбросана по полу. Набросившись друг на друга, они почти не прерывались, — просто не могли, им было мало, хотелось ещё… Отдыхали, наверное, минуты по две, если не меньше, им их не хватало, чтобы отдышаться, но Дима с Теоной слишком изголодались, чтобы позволять себе отдыхать чуть дольше, да и в эти минуты они не расплетали объятия. Иногда, правда, когда уже начало темнеть, проскакивала мысль о том, что надо заканчивать, но за ней следовала другая — что следующий раз последний. Сколько это длилось, они и примерно представить себе не могли, сколько раз наслаждение испытывали, давно считать перестали, в пространстве комнаты уже не ориентировались — бурная была любовь.
— Ты бесподобна, — произнёс парень, уронив голову на подушку.
Вот теперь точно всё. Пора бы одеваться и привести в нормальный вид кровать — они её, конечно, не расстилали, но покрывало сползло на пол, а одеяло и простыня сбились. Уже темнеет, скоро все вернутся.
