Миллер Лау - Певец Преданий
— Ложись! — крикнул Талискер ему вслед. — Падай в грязь!
Но медведь уже пропал из виду, и они снова пустились бегом.
Вот так Дункан и его друзья и оказались перед воротами Дурганти — задыхаясь от бега, истекая кровью, вымотанные и почти отчаявшиеся.
— Как же мы попадем внутрь? — спросил Малки. Ворота были заперты и закрыты решеткой. Твари Зарруса, очевидно, воспользовались каким-то другим выходом.
— Перелезем, — сказал Йиска. — Давайте я вас подсажу…
Это была хорошая мысль. Талискер полез первым, опираясь на руки Йиски, и в этот момент за спиной у них раздался голос.
— Эй, вы там!
Талискер обернулся и увидел императора Туланна. Кажется, он не узнал их, перемазанных в грязи и крови.
— Собрались дезертировать?
— Нет. — Талискер поднял глаза на императора. — Мы хотим уничтожить Зарруса, сир.
— Правда? Боюсь, вы спохватились слишком поздно. Сиды сказали мне, что он творит некое заклинание, которое обратит его в бога. И у него достаточно сил…
— Простите, Туланн, мне сейчас некогда говорить.
Туланн кивнул.
— Где ваш меч?
— Э… — Талискер замялся. Лишь теперь он понял, что потерял свое оружие во время яростного броска к воротам Дурганти.
— Вот. — Туланн протянул ему меч, изделие невероятной красоты: закаленная сталь с гербом императорского дома, лезвие, покрытое причудливыми иероглифами. — Мы можем дать вам еще полчаса, Талискер. Столько мы продержимся — но не более. Поторопитесь.
— Спасибо, — потрясенно пробормотал Талискер. Туланн оказался совсем не таким, как по слухам и сплетням. — Спасибо, сир…
Туланн невесело усмехнулся.
— Эффи рассказывала мне о вас. Она возлагает на вашу компанию большие надежды. Не обманите ее доверия.
Он повернул лошадь и направился назад, к своим бойцам.
— Дункан, ты идешь? — крикнул Малки.
— Да. — Талискер на пробу взмахнул мечом. Он был великолепно сбалансирован, легкий и быстрый — даже в руках усталого воина. Клинок ярко сверкнул серебром. — Да. Я иду.
— Ну а теперь что мы будем делать?
Они стояли перед стеной, казавшейся застывшим прудом темной воды. Сплошная чернота. Вертикальное озеро тьмы, представшее их взорам.
— В общем-то очень похоже на еще один вход в «пустоту», а, Дункан? Правда, мне кажется, этот портал ведет в совсем другие места…
— Похоже, ты прав, Малк. Заррус закрыл свое логово, и все же мы должны войти в него. У нас нет выбора.
Малки кивнул. Внутри стен Дурганти никто не пытался оказать им сопротивления. Кажется, все слуги сбежали, а город горел — и Талискер не знал: намеренно ли Заррус сделал это или же по неосторожности.
В Дурганти было множество деревянных зданий. Именно они ныне и полыхали огнем. Сперва пламя гнездилось в верхних этажах, и потому никто его не замечал. Теперь же оно вырвалось наружу, и Талискер, Йиска и Малки находились в серьезной опасности.
— Ладно. — Талискер достал из мешочка Бразнаир. — Держитесь за меня. Надеюсь, что камень защитит нас. На счет «три». Раз, два, три!
Они ринулись вперед — в жидкую черноту. Малки побежал первым, опередив даже Талискера, и порванный, испятнанный грязью плед горца развевался под ветром. Талискер и Йиска устремились следом. Прыжок в неизведанное был, пожалуй, самым пугающим из всего, что им довелось пережить за этот день.
Прыгнули все, но приземлился один лишь Талискер. Неловко шлепнувшись на жесткий пол, он тут же осознал, что его товарищи исчезли. Оглядевшись, Талискер увидел их. Они висели между полом и потолком, завязнув в черноте, словно мухи в янтарной смоле. Ни Йиска, ни Малки уже не пытались сопротивляться. Они висели недвижно, словно замороженные; на их застывших лицах не было выражения боли и страдания. Рот Малки распахнут в боевом кличе; Йиска казался более собранным и сосредоточенным. Так или иначе, им не причинили боли, и Талискер удовлетворился этой уверенностью, ибо ему следовало спешить…
«Время поджимает», — сказала Мелисенда. Нужно остановить Зарруса, иначе в скором времени вся эта борьба не будет иметь никакого значения. Талискер оглядел скудно освещенный коридор. Откуда-то тянуло холодным ветром и стужей. Пахло плесенью и чем-то еще — непонятным и отвратительным.
— Я вернусь за вами, ребята, даю слово. — Талискер не знал, слышат ли они, однако счел необходимым сказать это вслух.
Талискер свернул в коридор и тут же осознал, что место, в которое он попал, не может находиться в пределах Дурганти. Это было огромное подземелье, растянувшееся на десятки лиг. Огромные каверны вздымались на немыслимую высоту. Их потолки тонули во мраке; бельведеры высоких колонн терялись в тумане. На миг Талискеру показалось, будто он пребывает в исполинском готическом храме.
— Талискер… — Он едва не подскочил, услышав голос. Насмешливый и жестокий. И этот голос был как будто бы ему знаком. Он отдавался эхом в огромном пустом пространстве пещеры, переливаясь под ее сводами…
— Заррус, — проворчал Талискер. — Иди сюда. Покажись. Он знал, что бесполезно говорить это, понимая, что Заррус и так наблюдает за ним.
Завернув за угол, Талискер вошел в склеп. Он издал тихий, придушенный стон, когда увидел мертвецов, лежавших на каменных плитах. На некоторых из скелетов оставались лишь кровавые клочья. Многие плиты были пусты; именно здесь лежали те, кто ныне составил жуткую армию некроманта. Талискер пошел вдоль ряда, силясь оторвать взгляд от мертвых и клянясь про себя, что не позволит Заррусу притронуться ни к единой новой душе.
Когда он приблизился к примерно сотой плите, раздался странный звук. Он исходил от одного из тел. Талискер вздрогнул. Звук до странности походил на писк наручного будильника.
— А?
Он подбежал к источнику звука. Тело, лежавшее на плите, не принадлежало ни сиду, ни феину, ни шорету. Это был молодой человек, навахо. На нем были джинсы и высокие ботинки. Кажется, парень умер быстрой смертью, ибо выглядел так, словно просто заснул. Откуда он здесь взялся?..
Талискер перешел к следующей плите, затем еще к одной. Здесь было около двадцати навахо, по большей части — молодые мужчины, и лишь несколько — средних лет. Талискер обвел комнату ошеломленным взглядом.
— Ты… Ты был в моем мире? — крикнул он. — Ты, черт тебя подери, был там!
Взрыв смеха раскатился по залу, вспугнув стаю черных птиц, которые пролетели под сводами пещеры. Талискер пытался заставить себя успокоиться, содрогаясь от ужаса и негодования. Если Заррус убивает навахо, это значит — он использовал врата в пещере Мумии. А выходит, это его, Талискера, вина.
— Проклятое пророчество, — пробормотал он и посмотрел на последнюю из плит. Там лежал молоденький юноша, лет пятнадцати, не более. — Заррус! Я иду! Слышишь, ублюдок?
