Людмила Минич - Земля вечерних звёзд
— Духи принимают ви-тан, — неожиданно звучным голосом перекрыла она треск костра. — Духи спрашивают, что хочешь ты за победу в ви-тане? — Она повернулась к Ак Ло Тану.
«Ну вот и все», — Тай сжал сильнее плечо Ак Ми Э. Девушка тут же обхватила его обеими руками, будто боялась, что отнимут. Ак Ло Тан метнул в них непонятный взгляд.
— Я хочу, чтобы чужак ушел из Рода И Лай, чтобы все было по закону предков, — хрипловато выкрикнул он. — Хочу, чтобы справедливость была и закон!
Народ одобрительно шумнул, но как-то неуверенно. Уж очень не похожа эта победа на победу.
— А ты, Сан Хи Э, что хочешь за победу в ви-тане? Люди удивленно зашептались. Так кто же кого?
— Я? — Тай и сам удивился. — Я… Пусть скажет правду перед духами. Я ничего больше не хочу.
— Сан Хи Э, — продолжала Хранительница, и голос казался все глубже, силу набирал, — Ак Ло Тан хочет справедливости, хочет, чтобы закон был исполнен. Ты можешь дать слово духам И Лай, что сделаешь так, как велит наш закон?
— А что мне остается? — Тай пожал плечами. Все вокруг ждали. — Даю слово.
— Ак Ло Тан, — обратилась женщина к охотнику, все еще столбом торчавшему между огней, — Сан Хи Э хочет правды, и духи не могут отказать ему. Даешь ли слово духам И Лай, что правдиво ответишь Сан Хи Э?
Маленькая пауза пронеслась в тишине, настолько малая, что только Тай приметил ее.
— Даю слово.
— Нарушить слово, данное духам, — навлечь на себя проклятие. Упорствовать в этом — навлечь проклятие на ветвь.
Вокруг закивали, загудели, должно быть, старуха что-то хорошо знакомое сказала.
— Справедливость — наш закон, что дурные ветви отсекает, чтобы Солнечное Дерево не погибло. — Все снова закивали. — Потому думайте, прежде чем оступиться. Сан Хи Э! Духи отдают тебе победу в ви-тане, ты можешь трижды спросить Ак Ло Тана, и пусть он отвечает правдиво.
Тай вздрогнул. Выходит, победа его? Трижды… А если соврет? Нет, не посмеет…
От того, что скажет охотник, зависит жизнь Тая. И вся ветка Ак Ло Тана: мать, отец, сестры, братья, дети. Вельды боятся проклятия духов больше всего на свете. Даже если уйдет человек из поселка, то понесет его с собой. Везде. Всегда.
— Ак Ло Тан, сколько соев ты убил на охоте в тот день, когда Кай Кин ногу потерял?
Томительная тишина повисла над площадкой. Охотник молчал. Неужели из-за Тая он всех своих перед духами опорочит?…
— Два, — тихо сказал охотник. — Два, — повторил громко. Народ зашумел. Что ж, можно и не спрашивать больше. Что первого соя не парень уложил, ясно и так. Куда ему с его ногой?
— Ты видел, чья вина, что парень ноги лишился?
— Видел, — сумрачно сказал охотник, — его вина.
Люди уже шумели вовсю. Старейшине пришлось махать посохом и окликать наиболее беспокойных.
— А почему, — спросил Тай наудачу, хоть можно было б на том и остановиться, — молчал столько времени, почему слов Кай Кина сегодняшних не признал, почему еще сегодня неправду говорил?
Охотник ответил не сразу.
— Ты — чужак, — отрезал наконец. — Презренный адия! Ты пришел первый из своих и принес беду, и снова придешь, указывая путь к «вечерним звездам»! Ты мог обмануть Ак Ми Э, но меня тебе не провести! Я не верю тебе, слышишь, Сан Хи Э! Люди И Лай! Вы еще будете жалеть, что адия сегодня не исчез!
Он резко развернулся и пошел в толпу.
— Постой, Ак Ло Тан! — повелительно окликнула Матушка, и он нехотя вернулся обратно. — Ты ведь хотел справедливости и закона предков? На Сан Хи Э нет вины, а ты твердил, что он нарушил наши законы. Ты требовал изгнать его! Ты обманул свой Род! Ты требовал ви-тана! Для чего? Не потому ли, что духов И Лай тоже обмануть хотел? Потому твоя ветвь останется должной ветви Сан Хи Э, а ты ему. Это малое наказание.
Матушка сразу осела, оперлась на услужливо подставленные руки Хранительниц.
— Пусть будет так! — Ин А Тал трижды стукнул посохом. — По воле духов Рода и по закону предков И Лай!
Ак Ло Тан, резко обернувшись, зашагал прочь, подхватив свою одежду. Тай, наконец, принялся за поиски куртки или парки. И так зуб на зуб не попадал. Его тронули за локоть. У Со, улыбаясь по-старому, как давно не улыбался, протягивал ему одежду.
— Я подобрал, — сказал просто, как будто ничего и не было, — а то потопчут.
Тай глянул сумрачно, потянул через голову куртку, морщась от ожогов. Вот как оно у вельдов. Духи сказали… что ж, спасибо им. А без духов — его бы в лес еще сегодня спровадили. Такая вот справедливость для чужаков.
Закутался в парку. Посмотрел — их с Ак Ми Э уже со всех сторон обступили охотники. Старый Ак Там Ун первый сказал, неловко покашливая временами:
— Ты не серчай, Сан Хи Э, мы ж… кх… не со зла. Злые духи заморочили, видать… кх… и нас, и Ак Ло Тана. Кто ж знал? Ты не держи обиды. Мы ж Ак Ло Тана с детеныша, — он показал мизинец, — с такого вот малого листочка на нашем дереве… а ты… того… Кх… Пришел незнамо откуда, уйдешь… незнамо куда. Потому и заморочились.
На Тая навалилась усталость, слабость давила к земле, невыносимо болело плечо, ныли ожоги и ссадины, резало в груди, а они обступили его стеной, не давая уйти. Но ярость, казалось, как вышла после ви-тана, так и закончилась. Даже раздражение не шло, тоскливо было, темно вокруг. Он хмуро кивнул.
— Постараюсь, — сказал, — обиды не держать. Только получится ли? Не знаю. Но стараться буду, — еще раз кивнул. — Мне с вами жить еще.
У Со снова толкнул под локоть.
— Я тебе, Сан Хи Э, верить буду, как себе. Я ж не дурак, понимаю, что ты в Землю Адия один идти не можешь. Да? Вот перед всеми говорю: не буду ждать, кому Старейшина накажет, сам с тобой пойду, раз виноватый!
Охотники зашумели, захлопали У Со по плечу. Тай вздохнул. Хоть смейся, хоть плачь. Как дети. Он тоже хлопнул У Со по плечу.
— Не надо, У Со. Кого ваши духи выберут, с тем и пойду. А никого не выберут, что ж… Виноватый — не лучший попутчик. Пойдем, Ак Ми Э, — он обнял девушку за плечи, — пойдем, я устал.
Охотники расступились, провожая их взглядами.
И вновь Ак Ми Э пришлось исцелять его раны, как прежде. Только жизнь пошла другая, необычная. Тай думал, если вельды его терпеть будут впредь и больше не затеваться из поселка гнать до весны — и то хорошо, а вышло совсем иначе. Насмешки прекратились, как колдовством слизнуло, приветствовать стали многие, не все, конечно, но и то странно. Охотники перестали чужаком величать, упрекать в бестолковости. Больше объясняли только. У Со, тот и вовсе за Таем начал ходить зачем-то. Потом как-то в лесу у костра Тая попросили рассказать о Земле Адия, будто к слову. Тай удивился, но постарался, как. мог. Все больше о хорошем говорил, а то они и так людей адия за зверей почитают. Охотники потом несколько раз налаживались расспрашивать. Головами качали, причмокивали, переглядывались.
