Энгус Уэллс - Дикая магия
— Их гонит вперед колдовство, — пояснил Очен. — Скорее всего, они последуют за нами, куда бы мы ни направились.
Брахт уже вытаскивал из чехла лук и пристраивал колчан к седлу.
— Значит, придется драться, — заявил он.
Очен рассеянно кивнул и повернулся к Ценнайре.
— Больше никого нет? — спросил он.
Она отрицательно покачала головой.
— Нет, только они. Двадцать всадников.
Вазирь с минуту подумал и сказал:
— Поскакали вдоль хребта до озера Галиль, в драку вступаем только при крайней необходимости.
Брахт взглянул на небо и проговорил:
— Стемнеет нескоро. А при свете они имеют преимущество.
Каландрилл и Катя вытащили луки и натянули тетиву. Очен твердо произнес:
— Скачем к Анвар-тенгу. Надо как можно ближе подъехать к городу. Будем надеяться, нам помогут оттуда.
— Чего мы тогда стоим здесь и обсуждаем? — спросил Брахт. — Вперед!
Они поскакали. Вначале вниз по склону холма, затем по твердой под травой земле, благодаря богов за то, что им не приходится передвигаться по снегу. Впереди на черном распластавшемся жеребце мчался Брахт. Сразу за ним — Катя, затем Очен, раскачиваясь в седле и произнося проклятия, далее Ценнайра и Каландрилл.
Ценнайра посмотрела на север и крикнула:
— Они сменили направление! Скачут нам наперерез.
— Как далеко? — спросил Каландрилл.
— Около лиги.
«У них свежие лошади, — подумал он. — Они быстро нас догонят». Река слегка изгибалась, поворачивая на север, а затем сходила на нет, превращаясь в поросший травой берег озера. Там стояли шатры восставших. «Из огня да в полымя», — заметил про себя Каландрилл. Шансов добраться до Анвар-тенга у них не оставалось почти никаких — и еще меньше с боями пробиться через расположение осаждающих цитадель войск. «Дера, Хоруль! ~ взмолился он. — Помогите нам. Мы уже почти у цели. Неужели погибнем здесь?»
А вместо ответа — только яростный перестук копыт и шумное дыхание едва не загнанных лошадей. Солнце безразлично смотрело на них сверху вниз с бледного неба; трупный запах усилился, словно предсказывая их судьбу. Котузены приблизились настолько, что теперь и он их видел — двадцать черных теней, мчавшихся во весь опор им наперерез.
Они подскакали к тому месту, где кончался кряж, и Брахт резко натянул удила — жеребец возмущенно заржал, но остановился. Катя, не ожидавшая такого маневра, едва не натолкнулась на кернийца.
— В чем дело? — спросила она, с трудом останавливая сивого и возвращаясь к кернийцу.
Брахт луком указал на расстилавшуюся впереди равнину, на которой темными пятнами выделялись шатры.
— Там нас ждет ловушка. Встретим врагов здесь. — Он хищно улыбнулся. — Их всего двадцать. Здесь мы на возвышенности, у нас преимущество.
— Сможем ли мы взять над ними верх? — спросил Каландрилл, останавливая гнедого. — Даже если нам это удастся, что потом? На нас пошлют целый отряд.
— Надо продержаться до сумерек, в темноте будет легче. — Брахт соскочил на землю и отцепил от луки колчан.
Каландрилл нерешительно взглянул на вазиря. Тот осмотрел простиравшуюся перед ними землю и кивнул.
— Брахт разбирается в ратном деле лучше меня, — произнес старик. — А раз уж нас увидели восставшие, то, думаю, и вазирь-нарумасу тоже.
— А можешь ли ты воспользоваться колдовством? — спросила Катя.
— Лучше пока этого не делать, — сказал Очен. — Вполне возможно, они приняли нас за разведчиков. Попытайтесь разделаться с ними без моей помощи.
— Спрячем лошадей среди скал. — Голубые глаза кернийца сверкали в предвкушении битвы. — Пешком до Анвар-тенга добираться будет трудно.
Не дожидаясь ответа, он повел жеребца в скалы, отмечавшие окончание кряжа, и спутал ему ноги, остальные последовали его примеру.
Брахт отправил Катю и Каландрилла к тому месту, где камни уступали место траве. Ценнайра и Очен прятались чуть в стороне. Каландрилл взглянул на кандийку и улыбнулся, она помахала ему рукой, хотя в глазах ее стояло беспокойство.
Они выбрали хорошее место для обороны: уклон, хоть не крутой, замедлит всадников, а если они выберут в качестве оружия луки, то им придется драться без щитов Если же предпочтут мечи, то прежде им предстоит преодолеть уклон под стрелами противника. Каландрилл приставил колчан к валуну так, чтобы он был у него под рукой, и натянул тетиву.
Вскоре появились двадцать котузенов. Они приближались галопом, но, заметив, что путники исчезли из виду, натянули удила и остановились, разглядывая склон. На них были темно-красные доспехи с клановыми знаками на груди и спине. Луки пока что зачехлены и пристегнуты к седлам, но у всех были мечи, а у двоих еще и военные топоры на длинных ручках. Котузены посовещались, внимательно всматриваясь в вершину кряжа. Лиц их за железной вуалью друзья разглядеть не могли. Один из тех, кто имел топор, взмахнул рукой, и остальные выстроились в линию по обеим сторонам от него. На мгновение, показавшееся Каландриллу вечностью, установилась мертвая тишина. Каландрилл вставил в лук стрелу. Раздался окрик, за которым последовал воинственный клич, и всадники бросились вперед.
Они приблизились на расстояние выстрела из лука — Каландрилл спустил тетиву. Не дожидаясь, когда стрела его вонзится в темно-красные доспехи, он вытащил из колчана следующую, вставил ее в лук, одним движением натянул тетиву и выстрелил. Однако доспехи на джессеритах оказались очень прочными, потому что тот, в которого Каландрилл целился в первый раз, продолжал скакать со стрелой в груди.
— В лица! — закричал Брахт. — Цельтесь им в лица.
Каландрилл так и сделал, и вуаль разлетелась. Видимо, котузен застонал, но Каландрилл не услышал этого звука за перестуком копыт и воинственными кличами. Джессерит закачался в седле, меч выпал у него из руки, он склонился влево, уперся плечом в луку, и тетива задрожала, как натянутая струна; джессерит приподнялся на стременах с прямой спиной и повалился через круп лошади назад. Первый же, в ком уже сидело две стрелы, так и продолжал скакать вперед, только вместо меча он держал в руках широкий кинжал. Каландрилл выстрелил, и, поскольку расстояние сильно сократилось, стрела вошла в доспехи глубоко. Джессерит вздрогнул и упал на бок, увлекая за собой лошадь. Конь сердито заржал, взбрыкнул, резко развернулся и поскакал вниз по склону. Всадник, лежавший на земле, медленно поднялся и взял кинжал. Из нагрудника торчало оперение трех стрел, одна попала в лицо. Котузен, петляя, стал подниматься на холм. Каландриллу показалось, что из-под вуали у него текла кровь.
Семеро уже лежали мертвыми, но двенадцать все еще сидели на лошадях, хотя в доспехах их застряли стрелы. Смерть товарищей разъярила их. Развернув коней, они спустились до середины склона, выстроились в линию и вновь бросились в атаку. Раненый продолжал одиноко ползти вверх, пока Катина стрела не попала ему точно в правый глаз. Теперь Каландрилл явственно услышал стон; котузен упал на колени, медленно поднимая руку, затем замер и повалился лицом вниз. Больше он не шевелился.
