Анна Московкина - Исток
Мужчины зашли в неприметную дверь в стене, Жарка осталась снаружи. Полукровка провела ладонью по кладке и замерла — кладки не было, стена была монолитная, будто вытесанная из цельного булыжника гигантского размера.
— Что за бесовщина.
Дожидаться рассвета полукровка не стала, она развернулась и стремительно заскользила к лесу, не оставляя следов.
Но ее все равно заметили.
Нет, не караульные на стенах, дремавшие в предрассветные часы.
Не мужики с кошкой.
Жарка бежала.
Но ее догоняли.
Волк нагонял быстроногую полукровку, оставляя позади рытвины в сугробах.
Жарка бежала, впархивая над пнями, взлетая над поваленными стволами, проносясь, будто не касаясь земли, над оврагами и расселинами ручейков.
Но волк был быстрее.
Девушка остановилась, тяжело дыша, развернулась. Вытянула вперед тонкую руку. Зверь притормозил взъерошил серый загривок. Щеря зубы.
Полукровка закрыла глаза, дыхание выровнялось.
Зверь зарычал.
Предупреждая. Зарычал и прыгнул.
Девушка повалилась на спину, инстинктивно отодвигаясь от огромной смердящей пасти. Зверь не был волком, слишком крупный, а страшная морда тупее волчьей — горбатая.
Женская ладонь утонула в густой длинной шерсти. Сжала шею стальной хваткой.
Вой мог разбудить замок. И волк не издал ни звука. Хлестнула горячая алая кровь, полилась на серо-зеленый плащ, испачкала кожаную курточку под ним. Девушка поднатужилась, застонала, сбрасывая с себя тушу.
Вместо горла у волка зияла кровавая дыра, клокочущая кровью.
— Убийца я иль не убийца. — Жарка вытерла руку о чистый угол плаща.
И все же волк был слишком крупный. Полукровка поразмышляла, достала из-за голенища длинный кинжал.
Голову она завернула в испорченный плащ, завязала его узлом и приладила на спину так, чтобы не мешал двигаться.
12
Ночь была светлая. Настолько светлая, что Рудник решил не вставать на ночлег, а двигаться дальше, доверившись яркому лунному сиянию, отраженному снегом. Ему приходилось бывать и не в таких местах в любое время года, но все же уроженцу теплого Алак-Гриона было зябко, несмотря на добротную одежду и обувь.
Рудник хотел поскорее вернуться домой в аккуратный особнячок на побережье, смотрящий окнами на линию прибоя. Колдун не любил надолго покидать своего убежища, не любил длительных поездок, наполненных неудобствами и лишениями пути. Он предпочитал просыпаться в кровати, завтракать в теплой столовой, гулять по набережной, одетым по погоде, и ежедневно умываться согретой водой. И все же он не был ни теоретиком, ни лекарем, а, значит, при случае обязан был мобилизоваться в боевую единицу и доказать Инессе, что длинные счета за его многочисленные исследования не бесполезная трата.
Получив приказ, Рудник выехал незамедлительно. Владычица великолепно умела объяснять. Объяснила и на этот раз.
Тени казались синими и живыми, скрипели деревья. Судя по луне, дело шло к утру. Рудника клонило в сон.
Конь брел по неглубокому снегу, выпуская длинные мохнатые клубы пара. По его ногам мела поземка — конь не оставлял следов. Поземка едва заметно светилась. Рудник мерз и клевал носом.
Чтобы не свалиться с коня, колдун начал мысленно ругаться на инесских зазнаек, сидящих в теплых теремах, за бревнами по полсажени в обхвате.
«Вот сами бы и не заезжали в корчмы, — брюзжал Рудник. — Сами бы не ехали трактом, сами бы не останавливались близ селений и шли чащей, путаясь в подлеске!»
Порыв ветра оборвал горячие мысли, где-то вдали взвыл волк. Он не плакал, не жаловался, не праздновал победу, не ликовал. Нет, волк взвыл коротко, зло, чтобы через мгновение умолкнуть навсегда. Рудник поторопил коня.
Конь пошел быстрее, радостно подчиняясь человеку, так правильно пожелавшему уйти от странного, страшного воя.
Вот потому он ее и не заметил. Маленькая фигурка ловко увернулась из-под копыт, но, вопреки привычке городских и сельских жителей, не стала браниться, а замерла.
«Испугалась», — понял колдун.
Луна продолжала светить, и он прекрасно разглядел женщину.
Белые катанки чуть ниже колена, выше обшитый белым сукном кожух и белый пуховый платок на голове. Немудрено было принять согнувшуюся фигурку за небольшой, прикрытый снежным одеялом холмик, притаившийся за маленькими, в полтора локтя елочками, которые его конь не счел преградой для спорой рыси.
— Сударыня, не бойтесь. Сударыня!
Она сверкнула глазами, фыркнула и очень быстро заспешила прочь от всадника.
Рудник нагнулся и посмотрел на раскопанную в снегу ямку, где виднелся серебристый побег подснежного стельника.
Травница!
Заботливо выкопав ножом растение, колдун поспешил по округлым следам катанок.
Нельзя сказать, что он был слишком бескорыстен или его грызло чувство вины за доставленное женщине неудобство. Больше всего Рудник надеялся, что у травницы окажется неподалеку протопленная землянка и найдется что-нибудь съестное в печи.
Подготовка любой серьезной операции требует кропотливой и долгой работы. Во-первых, важно произвести расчеты, которые сопровождаются вычерчиванием хитрых схем и таблиц. Во-вторых, собрать достаточно подробные сведения, внедрить их в расчеты и откорректировать последние. В-третьих, расписать, самое меньшее, пять возможных вариантов поворота событий, рассчитать вероятность каждого, распределить полученное в порядке возрастающей вероятности. Следом начать практическую подготовку, где собрать все нужное, набрать команду, подходящую к выполнению данного задания, раздать указания и амуницию. После этого стратегу полагалось взять небольшой отпуск, открыть бутылку красного грионского и, потягивая вино, предаться увеселениям.
Айрин отложила криво и неумело нарисованный план замка. Подумала и внесла некоторые коррективы. Дело не шло. Команду набирать было не из кого, амуницию добыть не удастся. Это во-первых. Во-вторых, при удачном исходе полагалось не отдыхать, а драпать подальше и побыстрее.
Обо всех остальных процессах и речи не шло. Девушка третий раз провела по дрожащей линии, нанесенной рукой воительницы. Линия истока был ровной, тонкой — линия того, кто много чертил, писал и возился с углем или пером с чернилами.
Было еще кое-что. И девушка прекрасно понимала — этого ей сделать не удастся, а значит, провалится все.
13
Солнце слепило глаза. Майорин прищурился привыкая. Руки без рукавиц мгновенно покраснели. Колдун стоял в тени елей. Он ждал.
