Джонатан Страуд - Победители чудовищ
Он подпрыгнул и, собрав все силы, рубанул когтем, чувствуя, как снова хлынула кровь из раны на плече. Коготь вонзился в поврежденные позвонки, разрубил их с сухим треском и вылетел с другой стороны, блеснув в свете луны.
Халли снова занес коготь, ударил еще раз, и голова героя скатилась с плеч, как раз когда тварь пыталась ее повернуть.
Череп в шлеме, кувыркаясь, пролетел по воздуху, ударился о скалу, потерял челюсть, подпрыгнул, покатился и замер вверх ногами посреди скалы, скалясь на луну.
А потом рассыпался в прах.
И только пустой шлем остался лежать, покачиваясь из стороны в сторону.
Оставшееся без головы тело сделало два шага назад, бессильно шаря рукой в воздухе. Третий шаг был в пустоту. Тело шагнуло за край утеса. Оно опрокинулось и рухнуло в туман. И исчезло.
Тихо стало на утесе. Тихо было в тумане. Тишина воцарилась на горе и во всей долине.
Халли обернулся. Он увидел Ауд, стоящую в одиночестве на утесе с ножом в руке. Вокруг была голая скала и тьма, и больше ничего и никого.
Он подошел к девочке, даже не обратив внимания на ржавые меч и шлем, которые валялись на камне.
Они посмотрели друг на друга, не говоря ни слова.
— Ну и родственнички у тебя, троввы меня забери! — сказала наконец Ауд.
Близился рассвет. Избитые, израненные, дрожащие от холода, они сидели, прижавшись друг к другу, посреди утеса и ждали.
— Я вот что думаю, — сказал Халли, указывая на лежащий перед ним троввский коготь, — а может, эта штука все-таки настоящая, а не подделка, как я всегда думал?
Он взглянул на Ауд. Она сидела, опустив плечи и вытянув ноги. Эта поза напомнила ему, как она сидела тогда, упав с яблони. И на лице у нее сейчас было то же самое выражение легкого изумления. Она пожала плечами, улыбнулась и ничего не ответила.
— И вот еще о чем я думаю, — продолжал Халли. — Где ты взяла мой нож? Я ведь его выронил. Они его у меня отобрали.
— О, — сказала Ауд, — это та еще история! Мне его твой дядя Бродир принес. Ну, по крайней мере, он подбежал ко мне с ножом, а потом убежал, а нож остался лежать на скале.
Халли уставился на нее.
— Ты в самом деле думаешь…
— Думаю, да.
Халли поразмыслил.
— Это хорошо, — сказал он наконец. — Я рад за него.
Туман у подножия утеса все редел и редел, пока наконец не стали видны все пустоши: унылые равнины, поросшие травой да дроком, уходящие вдаль, к горам. Сила луны тоже мало-помалу слабела; луна отступала все дальше, бледная и потускневшая, по мере того как по восточному краю неба разливался золотистый утренний свет. Сперва озарилось далекое море, потом вспыхнули снежные пики южных гор.
Долина все еще лежала во тьме, а Ауд с Халли сидели и смотрели, как вспыхивают на солнце дальние края — края, где они еще никогда не бывали.
Вскоре между курганов запели птицы.
* * *Ну, слушай, девочка моя, расскажу я тебе еще раз о Халли Свейнссоне, поджигателе чертогов, укротителе троввов, великом Халли Коротконогом, который во времена твоей бабушки одержал победу в Битве при Доме Свейна и сделал нас самым богатым народом в долине.
Вот как закончилась его история.
Когда битва разгорелась не на шутку, Халли и Ауд волчица из Дома Арне, увели врагов прочь и под покровом тумана заманили их на гору, за курганы. Ни один живой человек не видел того, что там случилось, но с горы доносились жуткие вопли. Некоторые думают, что Халли вызвал троввов, чтобы те убили Хаконссонов; другие — что сам великий Свейн явился Халли на помощь в час нужды… Одно только известно наверняка. Ни один из Хаконссонов живым с горы не вернулся.
Ни Халли, ни Ауд о той ночи никому ничего не рассказывали, разве что, быть может, Арнкелю Свейнссону, которого они навестили, вернувшись в Дом. Арнкель умер на следующий день, и Халли помог похоронить своего отца в кургане на вершине горы. А потом Лейв, новый вершитель, вместе с матерью, Астрид, законоговорителем, отправились вниз по долине на большое Собрание в Доме Орма, и там Совет присудил им владеть теми землями, благодаря которым мы теперь так богаты. Однако Халли с Ауд остались жить тут и почти ни с кем не общались.
А вскоре после этого, когда деревья начали одеваться зеленью и дни снова сделались теплыми, Халли и Ауд исчезли из Дома. Говорят, что они оставили на Сиденье Закона серебряный пояс Свейна, вместе с древним шлемом и ржавым мечом, которые и поныне висят на стене среди прочих сокровищ. Никто не видел, как они ушли, кроме старой няньки Халли: она, прихрамывая, бросилась за ними, и они обнялись на прощание за стеной, там, где теперь Ворота Халли. А потом она стояла и смотрела им вслед и видела, как они прошли через Длинный луг, поднялись на хребет, миновали Свейнов курган и ушли за горы. И с тех пор Халли Свейнссона больше никто никогда не видел.
Надо сказать, кое-кто утверждает, будто они перешли через горы и нашли там другую долину, где живут и поныне, но я лично думаю, что их сожрали троввы. Это куда больше похоже на правду.
Нет! Нет, конечно, больше никто за горы не ходил. Кому это нужно, когда у нас и тут хватает полей, которые надо обрабатывать, коров, которых надо доить, и голодных ротиков, которые надо кормить. Нам и тут есть чем заняться!
Вот так-то. Не гляди так задумчиво, а ложись-ка лучше спатеньки. Ты слишком серьезно относишься к этим глупым байкам. Если тебе понадобится, горшок у тебя под кроватью. Но потом сразу ложись обратно под одеяло, а не то придут троввы и утащат тебя! До завтра, моя маленькая, храни тебя Свейн! Спокойной ночи.
