Юлия Бажова - Сети
– Их мы тоже не можем убить?
– Претов убивает обычный меч, кинжал или стрела, если охотник достаточно быстр, ловок и силен. Но претов надо выследить прежде, чем они выследят вас. – Морган придвинулся к девушке вплотную, накрыл ладонями ее руки, лежащие на коленях. – Даже нам это не всегда удается.
– И все собрались в нашем мире… – задохнулась Марго. – Как странно. – Она уставилась на его губы и замерла в отчаянной надежде. «Поцелуй меня! Пожалуйста, поцелуй!»
– Здесь проще выжить, проще прокормиться. – Морган выпустил ее руки. – Нет. Есть вещи, над которыми я не властен. Возвращайся в монастырь. Здесь ты в опасности.
Марго судорожно стиснула пальцы, едва удерживаясь от того, чтобы с рыданиями кинуться ему в объятия. От чудовищной боли потемнело в глазах. Будто кто-то накалил в печи нож, вонзил в сердце по самую рукоять и провернул. Через минуту дыхание выровнялось, и Марго выдавила:
– Спасибо, что навестил. А теперь, пожалуйста, уходи.
Морган не двинулся с места, он сидел и таращился на нее.
– Уходите, – повторила Марго сине-фиолетовым глазам.
Морган встал и ушел.
Марго задернула штору, схватила кувшин и выхлебала остатки вина, глядя, как разлетаются на мириады осколков ее воздушные замки. Звук открываемой двери. Шаги в прихожей. Дыхание замерло. В темном дверном проеме появился Морган, с кинжалом в руке. Марго сунула в рот пальцы, чтобы не заорать. А может, как раз лучше заорать?
– Не бойся! – Морган опустился на колени, положил кинжал на пол, показал пустые ладони. – Если Иштван заявится, убей его. Не бойся! Ты ничем не рискуешь. Тебе не придется совершать кровавую расправу. Смотри внимательно. – Его пальцы нажали на конец рукояти, повернули ее. Раздался щелчок. Рукоять снялась, обнажив зеркальный, как и кинжал, жезл в форме вытянутой восьмерки, с прозрачным переливающимся кристаллом на конце. – Этот жезл втягивает в себя Манну. Практически мгновенная смерть. Чтобы его активировать, нужно взяться вот за это место, – не касаясь жезла, Морган указал в центр восьмерки, – и направить на Иштвана. Целься в грудь, в живот или в голову. Там расположены зоны, где накапливается Манна. – Он дотронулся до лба, горла, груди, солнечного сплетения и низа живота. – В одну из них ты точно попадешь. Можно в спину. Все зоны имеют проекции на задней стороне тела. Будет небольшая вспышка, жезл немного нагреется. Это не опасно. Дальность действия жезла ограничена. Между тобой и Иштваном должно быть не более пяти ярдов. Лучше, если будет два-три. Ты все поняла?
Марго вынула пальцы изо рта и медленно кивнула.
– Мастера делают жезлы в рукояти кинжала просто для удобства. Два оружия в одном. Никогда не направляй на себя, на других людей! Выходишь из дому, бери с собой, но носи под одеждой. Никто не должен увидеть у тебя этот жезл. Для Иштвана это будет неожиданный сюрприз. – Морган защелкнул рукоять обратно и поднялся. На мгновение задержался перед тем, как уйти. – Никогда не используй в качестве оружия сковородку. Противник выбьет ее у тебя из рук прежде, чем ты дотянешься до его головы.
Марго сжала зубы и кулаки, запрокинула голову. Слезы лились ручьями. Вина больше не осталось, и она извлекла из тайника за печкой свой неприкосновенный запас – флягу с самогонкой, забытую кем-то из рыбаков, пировавших здесь по ночам до того, как дом обрел новую хозяйку. Эти придурки потом приходили, требовали свои удочки и сеть, но Марго отослала их к отцу, до которого они, по всей видимости, не дошли. Снасти так и остались при ней – Пауль привел их в божеский вид, выстругал из тополя новые поплавки.
После первых глотков Марго обуял стыд. Выпроводила в темень и холод, не дав в дорогу еды. Как была раздетая, с флягой, она выскочила во двор – вдруг Морган не успел уехать далеко. Распахнула калитку, несколько раз окликнула ветреную темноту его именем. Темнота отозвалась скрипом деревьев.
«Вела себя как дура. Дура и есть», – со злостью думала Марго, в компании с флягой разгуливая вдоль забора. «А он? – Гнев перекинулся на Моргана. – Пришел, незваный, сжег дорогую мечту, небрежно стряхнул пепел с ладоней и пошел дальше! Да и… пошел ты!» Она бросилась в дом. Схватила принесенную им корзину, выскочила в сад. Крупные сладкие апельсины один за другим полетели в темень. А корзинка пускай себе плывет восвояси – станет подарком какому-нибудь рыбаку. Mapго широко размахнулась, но корзинка осталась в руке, зацепившись за пальцы. Бусами. Марго на ощупь открепила их от плетеной ручки и вернулась в дом, чтобы рассмотреть при свече.
На ладонь легли прохладные полупрозрачные камушки. Молочно-белые, нежно-желтые, мутно-зеленые, словно вода в пруду, дымчатые, золотисто-коричневые и самые прелестные – прозрачные, как слезы, с тонкими золотистыми и черными волосками внутри. Марго замерла от восторга. Она никогда не видела таких дивных. И лучше никогда больше не видеть. Не прикасаться к вещам, которых касались его руки! Она открыла окно, швырнула бусы в темень и плюнула вслед. А потом довершила намерение насчет корзинки.
Вскоре бус стало жаль. Под самогонку Марго обгрызла ногти на обеих руках, вспоминая полупрозрачные шарики с волосками. Нет. До утра терпения не хватит! Она обернулась пуховым платком и пошла бродить по сугробам, размазывая по щекам слезы и коря себя за опрометчивость. Когда бусы нашлись, Марго танцевала от радости, покрывая их поцелуями… вместо его отсутствующих рук.
Проснулась она на топчане. В бок врезалась пустая фляга, рука прижимала к груди драгоценный подарок, голова раскалывалась, а стоило приподняться, Марго затошнило. Она с недоумением оглядела заблеванный пол: когда это с ней успело приключиться?..
«А могла бы захлебнуться. И не проснуться».
Не самая худшая смерть, между прочим.
Марго заставила себя затопить печь и вымыть пол, потом снова легла, уставившись сквозь мутную завесу похмелья на исполосованное голыми ветвями яблонь серое небо. До чего отвратное состояние! Тошнота накатывает каждые десять минут, а желудок пустой. Была в похмелье и польза: оно отвлекало от нового, не испытанного прежде ощущения, будто Морган, как демон, завладел ее телом, по крайней мере, оставил в нем нечто похожее на то, что мужчины оставляют в лоне женщины после близости. Какие ростки даст это семя… А может, никакого семени нет, а просто у нее, как выражаются в деревне, «гостит белка»?
После нескольких чашек крепкого горячего чая из корня лакрицы, артишока, мяты и ягод боярышника – рецепт, обнаруженный в собственных записях, – последствия обильных возлияний улеглись. Под вечер Марго выволокла себя из дома. Взгляд упал на чуть припорошенные снегом ступеньки. Его следы. Она стала на колени, прижалась лбом, а потом и губами к холодным влажным отпечаткам его сапог.
