Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — властелин трех замков
У домика привязаны четверо коней, сердце тукнуло чаще, крайний слева — конь Клотара. Я обогнул домик, пригибаясь и прячась за пнями и упавшими деревьями, подобрался с глухой стены, а оттуда потихоньку перебежал к стене с окном, присел, прислушиваясь к голосам. Кто-то грубый и крупный, судя по голосу, говорил резко и властно:
— Тебе лучше рассказать подробно, с кем они приехали. И какие у них трюки в запасе. Тогда, обещаю, умрешь быстро.
Второй голос, мелкий и смешливый, добавил злорадно:
— Заупрямишься, мы с тобой поработаем. И все равно расскажешь.
Я вытащил меч из ножен, сердце начинает колотиться, как у труса, быстро перебежал к двери, дернул с силой. Подалась без скрипа, хорошие здесь хозяева, быстро шагнул вовнутрь. За столом сидит связанный Клотар, волосы справа торчком, словно выпачканные красной краской, алая струйка лениво сползает по виску.
Трое оборванных мужчин в потертых кожаных доспехах рассматривают его, как коршуны цыпленка, один держит Клотара сзади за шею. На воинов Грубера совсем не похожи, те одеты получше, да и вид у этих больно шакалистый.
На звук шагов обернулись, я выставил перед собой меч. Узкое длинное лезвие холодно заблестело, бросая слабые отблески, словно полоска льда под лучами заходящего солнца.
— Никто здесь не умрет… — сказал я громко, — если не сделает ошибку. Клотар, кто эти люди?
Он смерил меня крайне недружелюбным взглядом, что и понятно, никто не любит, когда застают в таком положении, буркнул:
— Обычные бродяги, ворье… Грубер объявил везде, что кто задержит нас или убьет, тот получит сто золотых монет!.. Да за эти деньги сюда столько слетится дряни…
Все трое уже пришли в себя, осторожно посматривали на меня и мой меч, а он такой, что внушает почтение, у простых воинов таких мечей не бывает, да и я выгляжу достаточно крупным и рослым, чтобы даже за глаза считать меня героем.
— Вот что, — сказал один хмуро, — кто бы ты ни был, но нас трое.
— Сейчас будет двое, — пообещал я. — А если кто двинется или шелохнется, останусь я один.
Один побагровел, рука потянулась к рукояти меча. Я сделал быстрый шаг вперед, полупрозрачное острие коснулось повыше локтя и погрузилось на два пальца, как показалось мне вначале, но кончик тут же высунулся со стороны трицепса. Он вскрикнул, вздернул руку и захватил пальцами другой руки раненое место. Красные струйки свободно потекли между пальцами.
— Сволочь!
— Заживет, — пообещал я. — А вот если голову…
Он поспешно отступил на шаг. Я огляделся, остальные двое попятились к стене с бледными лицами, смотрят на меня выпученными глазами. Никто из них не видел, чтобы меч вошел в плоть с такой легкостью, словно ткань рубашки облекает не руку, а пустоту.
— Я могу порубить всех, — сообщил я. — Но я добер, очень добер! Сам не знаю почему. Наверное, съел что-нибудь. Так что убирайтесь, пока целы, и сообщите своим, что со мной целая армия совсем не таких белых и пушистых, как я… лапочка. Уж они умеют вытаскивать кишки из живых и сажать на колья так, чтобы до-о-о-олго могли стоять на цыпочках!
Они, испуганно глядя на мой меч, униженно бормоча благодарности благородному лорду, проскользнули под стеной к двери. Я смотрел в окно, как они огляделись, но моего коня не видать, а это только значит, что рядом в самом деле может быть армия, не пришел же я пешком, похватали своих коней и унеслись, страшась к коню Клотара даже приблизиться.
Я разрезал веревки, он сообщил зло:
— Их не было, я же читаю следы!.. Но только заглянул в эту комнату, как сзади Дубиной по голове…
— Со всеми бывает, — оборвал я. — Сам попадался. Ничего, ты бы выбрался и без меня, знаю. Я только ускорил чуть…
Он посмотрел недоверчиво, в самом ли деле так думаю или просто утешаю, но в любом случае спасибо, хотя я не очень-то и кривил душой: разбойники в самом деле выглядели жалко, Клотара захватили только по случайности, а он достаточно крут, чтобы как-то освободиться и их перебить.
С порога я свистнул, из леса наперегонки ко мне метнулись две горячие черные молнии: побольше и поменьше. Зайчик, подражая псу, чуть было тоже не бросился мне на грудь, я уклонился, потрепал по шее, поцеловал в умную морду. Пес запрыгал, требуя, чтобы и его в умную морду, да еще погладил, почесал.
Клотар вздохнул завистливо, его конь покорно подставил спину, Клотар сказал уже с высоты седла:
— Но кое-что узнал. Эти вороны болтают почем зря…
— Что? — спросил я торопливо.
— Грубер совсем рядом, — сообщил Клотар с некоторым чувством удовлетворения. — Вон там, за лесом, его временное убежище. Туда велел загодя доставить даже повозку для женщины.
Сердце мое забилось чаще, я сказал горячо:
— Только ради этого стоило попасть к этим воронам в руки. Или ты нарочно?
Он скупо усмехнулся, но на крючок не попался, покачал головой.
— Теперь к логову?
— Нет, — сказал я решительно. — Отыщи Альдера и Ревеля с монахом, а я пока подъеду поближе. Вдруг да снова ускользнут? Лучше постерегу ворота.
— Я приведу наших, — пообещал Клотар.
Некоторое время мы скакали рядом, лесок повернулся боком, открылась старинная, наполовину разрушенная крепость. Я вздрогнул, крепость что-то смутно напомнила. Как и высокая стена, окружающая странный ее периметр, высокие башни… Не будь обе башни из тяжелых каменных блоков, издали принял бы за огромную межконтинентальную ракету, нацеленную в зенит. Вот даже вспомогательные дюзы по бокам…
— А зачем эти… — спросил я, — ну, вот это?
Клотар бросил беглый взгляд, пожал плечами.
— Караулки? В старину, говорят, использовали как сторожки на входе. Потом решили, что неудобно. Однако еще долго строили, так принято. Говорят, в этом какой-то высокий смысл, ныне потерянный. Но теперь там одни руины. Грубер там не останется, сейчас логово у него там потому, что место пользуется дурной славой…
Он повернул коня и понесся прямо через заросли. Я завистливо вздохнул, мне бы так ориентироваться в чужой местности, тронул поводья. Зайчик пошел тихой рысью, пес несколько раз пытался выдвинуться вперед, но я грозно цыкал, и он послушно отступал, все-таки в нашей стае вожак — я.
Крепость старая, немыслимо старая. Еще от тех древних времен, когда, возможно, создавались легенды или сказания о таких вот рукотворных чудесах, с ревом взмывающих в потоках огня в небо. И колдуны на обломках старой цивилизации пытались строить из камня подобные здания, в тщетной надежде, что в такой форме заключен великий смысл, таинственная мощь, что даст силы, власть, богатство, много женщин…
Я снова оставил Зайчика и пса в лесу, строго велел дожидаться, а сам прокрался к руинам, с легкостью взобрался по выщербленной стене, это почти то же самое, что подниматься по крутым, хоть и повыщербленным, ступенькам, осторожненько выглянул с гребня.
